Александр Белый - Славия. Паруса над океаном

Будущего торгового контрагента Мао Да Пу не разыскивали, он сам к нам пришел, увидев знакомые корабли. Наши китайцы сказали, что его имя переводится как «Большой тростниковый магазин». Между тем это был стройный, гибкий мужчина возрастом лет тридцати с небольшим, с настороженными, прищуренными глазами. Он появился в сопровождении четырех охранников, видать, неслабых бойцов, и просил позвать господ Свифта и Райта.

– Они больше не занимаются бизнесом. Теперь будет вот он вместо них, – кивнул на Илью Сокуру, затем коротко поклонился и представился: – Князь Михаил Картенара Каширский.

– Мао Да Пу, бизнесмен. К вашим услугам. – Он глубоко, по-китайски поклонился.

– Если хотите, господин Мао, то бывшего господина Свифта готов лично вам показать. Прошу! – Повел рукой в сторону трапа «Алекто». Он недоверчиво окинул взглядом корабль, затем повернулся и что-то сказал своим охранникам. Двое из них отошли от причала в сторону.

– Да, покажите. – Китаец направился к трапу, следом двинулись двое его охранников.

Их провели через опердек мимо зачехленных каронад к входу в трюм. Здесь зажгли масляные лампы и через промежуточную палубу спустились в трюм, где в отгороженном углу сидели четыре прикованных кандальника.

– Свифт и Райт посчитали возможным увеличить свои доходы за счет этого приза и присвоить мое имущество, – обвел рукой разные грузы, ящики, бочонки и тюки с бобровыми шкурами. – Да не рассчитали своих сил.

– И вы самостоятельно справились с двумя флейтами, или вам кто-то помогал?

– Самостоятельно справился.

– Вы великий воин, князь Михаил! – Китаец отвернулся от кандальников, внимательно посмотрел на меня и склонился в поклоне, затем подошел к кипам мехов. Нежно провел рукой по шкуре морского бобра, пощупал руками шкуры северного котика и гладкого тюленя. – У вас уже есть покупатель на эти меха?

– Нет. И еще даже не решил, стоит продавать здесь или выгодней увезти в Европу.

– Могу предложить за них хорошую цену. Осмелюсь пригласить на чашку чая.

– Не откажусь. А еще просил бы вас помочь свести знакомство с крупными торговцами чая и шелковых тканей.

– Это возможно. – Он опять коротко поклонился.

В ресторан с собой взял Кульчицкого и Сокуру, им чаще всего придется иметь дело с китайским рынком. Удивил господина Мао знанием культуры чаепития. В течение трех часов мы смогли принципиально решить все вопросы. Ему было глубоко наплевать на фамилию поставщика, интересовали лишь стабильность поставок и динамика роста объемов товара, имеющего все возрастающий спрос. Если с реализацией опия никаких вопросов не было, условия остались прежними, то за меха пришлось повоевать.

– Итак, князь Михаил, за меха могу предложить хорошую цену. – Сделав паузу и дождавшись моего заинтересованного взгляда, торговец продолжил: – За бобра – тридцать пять лян, за котика – двадцать пять лян и за тюленя – пятнадцать.

Изобразив на лице полное безразличие, пожал плечами:

– Вы же знаете, господин Мао, что торговаться мне из-за высокого происхождения неудобно. – Он с пониманием склонил голову и изобразил улыбку, ожидая моего согласия. – Поэтому искренне жаль, что я не смогу вам их продать. Придется везти в Европу. Тем более что в будущем ежегодные поставки каждого вида пойдут не менее чем по три тысячи штук.

– Позвольте, князь Михаил. – Его глаза алчно блеснули, а улыбка стала хищной. – Я понимаю, каково ваше положение в обществе, но будьте со мной откровенны. Очень хочу с вами договориться.

Еще бы, на ровном месте, на одной перепродаже этого высоколиквидного товара ты ежегодно будешь иметь не менее полумиллиона талеров. Прикидывая в уме соотношение веса талера и ляна, а также припомнив из истории, что в Китае середины XVIII века шкурку бобра покупали за сто долларов, а продавали в виде готового изделия за двести пятьдесят, сделал двадцатипятипроцентную скидку и сказал задумчиво:

– В Европе надеюсь за шкурку, например, бобра получить семьдесят пять талеров, это около пятидесяти двух лян.

– Князь Михаил, так их же до Европы еще надо довезти, а я здесь и сейчас готов дать сорок пять лян.

– Нет, пятьдесят лян за бобра – достойная цена, торг здесь неуместен. К цене котика и тюленя следует добавить по пятнадцать лян, и вы сделаетесь нашим единственным покупателем. Да и цены обязуюсь оставить неизменными на срок в пять лет, а там жизнь покажет.

Глупых людей здесь не имелось, ритуал был понятен, однако всех присутствующих цены более чем устроили. А коли объемы товаров известны, то нам ничто не мешало провести торговую операцию сегодня же.

– Перед тем как уйду заниматься организационными вопросами, разрешите представить вам достойных торговцев чаем и шелками. – Позвонив в колокольчик, он вызвал в кабинет официанта в длинной юбке и что-то ему сказал. Буквально через пару минут вошли два толстых китайца, с которыми мы к взаимному удовлетворению договорились о ценах на товары, а также о нынешних и будущих поставках. Оказывается, в Китае серьезный дефицит золота, и если мы в будущем станем им рассчитываться, цена за товар уменьшится наполовину. Взял себе это дело на заметку, у меня золота сейчас было больше чем достаточно. Жемчуг и слоновую кость им даже не показывал, цена на этот товар в Европе намного выше.

Между прочим, китайские торговцы, если не учитывать традиционной вежливости, не относились к нам с большим пиететом. Как стало понятно позже, они именно свою цивилизацию и тысячелетнюю культуру видели вершиной бытия и центром мира и воспринимали европейцев как варваров из невежественных племен. Нет, нисколько их достоинств не умаляю, это действительно великий народ, который после нашествия монголов тешится вчерашним днем. Однако кто бы что ни говорил и как бы к этому ни относился, у трудолюбивого народа было будущее, нравилось это нам или нет.

Через четыре дня трюм и промежуточные палубы забили разными сортами чая, а остальные три корабля загрузили шелками. Мы покидали Кантон, фактически полностью растратив всю выручку, но после реализации в Европе приобретенной продукции она должна была вырасти как минимум втрое.

Клондайк! И не надо в мерзлой воде ковыряться. Впрочем, придется. И не в золоте дело, мне нужно серебро, а где-то к северу от берегов этой реки его очень много. Это в той жизни к концу ХХ века оно стоило сущие гроши. На арабских землях нашли огромные месторождения, которые сделали все прочие серебряные рудники совершенно нерентабельными.

Сейчас же серебро – это основная мировая валюта, а того мизера, который добывается сейчас в Южно-Африканском графстве, для наполнения разменной денежной массой собственных территорий лет через пять будет недостаточно. Поэтому придется тщательно шерстить и ближайшие Скалистые горы, где его тоже много, ну и Клондайк.