Александр Белый - Славия. Паруса над океаном

Встречный народ с удивлением посматривал на ватагу молодых людей, возглавляемых таким же молодым, видимо, очень знатным и богатым господином. Они молча тащили на плечах целую кучу разного добра, среди которого выделялись два огромных красивых сундука, каждый несли восемь человек.

У закрытых ворот их встретили шестеро стражников, одетых в чалмы, толстые стеганые халаты, шаровары и короткие, похожие на тапочки башмаки. У каждого из них на поясе висели кинжал и кривой меч. Старший караула вышел вперед и поднял руку.

– Стойте! Кто такие! – так перевел его слова Данко.

– К наместнику султана Магриба в Агадире, достопочтенному и мудрому паше Кемаль ад Дину, прибыл в гости с подарками сын великого бея Туниса Хусейна аль Хабиба принц Али! – громко, с запевом, приподняв руки вверх, завел свою шарманку Бузько.

– Э-э-э… достойный Али-ага, сейчас пошлю кого-то во дворец за вашим сопровождением, но всех ваших людей… э-э-э… в город все равно пустить не могу, – с удивлением наблюдая за ватагой, сказал старший караульный.

– А нам всех и не надо, – ответил Бузько и вложил ему в руку пять золотых.

В принципе при планировании операции рассматривались разные ситуации, вплоть до того, что действовать пришлось бы немедленно, но все же передовому отряду было бы желательно без пыли и шума дойти до парадного входа во дворец. Вот тогда и нужно было начинать.

К счастью, все обошлось. Сто десять бойцов с шестью ящиками и огромным количеством рулонов и упаковок расположились на большой площадке справа от ворот – метрах в семидесяти. Данко с тремя десятками бойцов, фактически первым взводом стрелков, в сопровождении одетых в приличную броню пяти гвардейцев паши отправился во дворец.

Судя по информации, полученной от пиратов, защиту города обеспечивали гарнизон в триста стражников, тридцать личных гвардейцев паши, а также экипажи сорока восьми (уже сорока трех) боевых шебек с общей командой численностью около двух тысяч морских разбойников, исключительно лояльных к городским властям. Собственно, большинство пиратов сами были жителями Агадира, только верхушка и моряки позначительней обитали внутри города, а рядовой состав – за воротами, в предместье.

Город насчитывал около десяти тысяч жителей, и только половина из них проживала внутри крепости. То есть жителями считались исключительно правоверные мусульмане, которые существовали в основном за счет торговли награбленными товарами, а рабы, которых было в два раза больше, таковыми не считались. Половина рабов тоже содержалась внутри крепости и использовалась на хозяйственных работах в домах горожан, а вторая половина проживала за воротами. Мужчины использовались в качестве галерных рабов, работников складов, литейных и кузнечных мастерских, а женщин, за исключением красавиц, попавших в богатые гаремы, отправляли в дома утехи, ублажать обкуренных гашишем морских разбойников.

Схему, показывающую расположение подходов к морским башням, казарме городской стражи и дворцу паши, а также улочки и переулки с домами наиболее значимых людей города изучил каждый офицер и сержант, ситуативные задачи были поставлены не только командирам взводов, но и командирам отделений, а в авангардной группе даже некоторым капральствам. Каждый знал, что ему делать, и когда группу Данко впустили в ворота города, оставшийся исполнять обязанности командира лейтенант Козельский начал отсчет от одного до пятисот. Предполагалось, что путь от крепостных ворот до центрального входа во дворец займет по времени минут восемь-девять. Пока Козельский считал, бойцы вязали друг другу на левую руку белые повязки и разворачивали принесенные с собой рулоны и упаковки.

– …Пятьсот. Начали, – тихо закончил лейтенант счет и вместе с сержантом Наливайко и прапорщиком Карнаухом они разошлись в стороны, затем не спеша направились к воротам. Там рядом с шестью стражниками стояли еще три каких-то ротозея, но это уже не имело никакого значения.

Старший стражник что-то спросил, они его не поняли, но утвердительно закивали головами и полезли за пазухи: на свет появились револьверы с навинченными глушителями в каждой руке. Раздалось девять хлопков, стреляли буквально в упор, и девять тел свалились за какие-то три секунды, никто даже пикнуть не успел.

Прочие бойцы быстро набрасывали на плечи бандольеро, на поясах застегивали патронташи, хватали винтовки и занимали свои места. Стрелки устремились в ворота следом за командирами; расчеты батареи стали срывать с ящиков крышки, вытаскивать и устанавливать минометы, а пулеметчики развернули две «мясорубки» и потащили к только что присмотренным позициям, перекрывающим кинжальным огнем сектора обстрела от ворот до дороги.

Когда бойцы вломились в привратный крепостной переход, лейтенант и оба сержанта уже выскочили из двери караулки. В ней остались навечно двенадцать человек то ли отдыхающей, то ли гуляющей смены и их начальник.

– Пошли, пошли, не теряем темпа. Задачи свои знаете, вперед! – Козельский бросился на ступеньки, ведущие на стены, а за ним устремился весь его второй взвод.

Прапорщик Карнаух, командир отряда метких стрелков, или снайперов, как их назвал князь, быстро перезарядил револьверы, спрятал их в наплечную гарнитуру и забрал у подбежавшего бойца свою винтовку.

– Зоркие соколы! – созвал он отряд. – Сегодня работаем в команде, с улицы контролируем стены. Вторые номера, смотреть за нашими спинами! И гильзы, гильзы не терять! За мной!

Они выбежали и рассыпались по улице, распугивая местных некомбатантов, потом перенесли внимание на стены крепости, где наши воины ломились на центральную надвратную и обе орудийные башни, контролирующие вход в залив из океана. А третий взвод лейтенанта Пугача с двумя приданными пулеметами к этому времени добежал до конца стены, где находились оба входа в двухэтажную казарму гарнизона. Бойцы скинули наземь баулы, в которых оказался самый обычный песок, и быстро соорудили простейший бастион. Таким образом они заблокировали до подхода наших основных сил все возможные действия гарнизона.

С начала атаки прошло не более трех минут, и вот в городе раздались первые выстрелы.

Командир группы кораблей лейтенант Павел Власьев (шебеки не имели названий и именовались порядковыми цифрами от единицы до четырех) проводил взглядом нагруженных, как мулы, бойцов ударно-штурмового батальона капитана Ангелова и с облегчением вздохнул: операция протекала именно так, как было запланировано и предусмотрено в штабе. Впрочем, он, как и все лыцари, настолько поверил в воинский талант и удачливость их князя, что даже мысли не допускал о каких-либо недочетах. Судя по лекциям, которые постоянно читал князь Михаил, а не доверять им Павел не имел права, возникающее в душе сомнение являлось очень важным фактом бытия.