Андрей Быков - Марош. Командор крови

От сильного удара молодой человек отлетел к стене, вдобавок ударился об неё головой и, не выдержав таких сотрясений, потерял сознание. Когда же сознание вернулось к нему, то руки его уже были крепко связаны за спиной, а сам он сидел, привалившись боком к той же самой стене.

Над ним склонился Легор.

— Сударь, назовите мне своё имя, — попросил он юношу.

— Граф Анжи Сегулен, — гордо ответил тот, — Назовите же и вы мне своё!

— Не вижу необходимости называть его при данных обстоятельствах.

— Так вы ещё и бесчестный человек к тому же! — вскричал оскорблённый соперник, — Как смеете тогда вы поднимать руку на потомка одного из древнейших родов!?

"Понятно, — поморщился шпион, — Молод, глуп, горяч, заносчив… Полный набор едва оперившегося молодого дворянчика. Какому идиоту пришло в голову отправить его следить за мной?"

— Это к делу не относится, — слегка усмехнулся он в ответ на негодование графа Сегулена, — Меня интересуют более важные вопросы. Как вы узнали о письме?

— Я своими глазами видел, как театральный лакей подал его вам!

— И вы тут же решили, что вам необходимо обязательно прочесть, что в нём написано? Вы настолько любопытны, что влезаете в дела и переписку абсолютно не знакомых вам людей?

— Если мне и незнакомы лично вы, мерзавец, то та особа, что отправила вам это письмо, прекрасно мне известна! Потому я и желаю получить его в руки. А заодно и потребовать объяснений о тех отношениях, что вас связывают!

— Вот оно что… Так, значит, вы следили не за мной, — задумчиво произнёс Легор. Слежка, организованная за графом Гарушем, серьёзно осложняло дело, и ставила под удар всё предприятие.

И была вероятность, что этот молодой петушок далеко не единственный агент, ведущий наблюдение за графом. Надо было срочно выяснить, что за тайная служба объявилась в баронских землях, следящая за графом и столь тщательно скрывавшаяся бог знает сколько времени. Похоже, службе адмирала здорово повезло, что удалось случайно раскрыть конкурентов благодаря глупости этого молодого дурачка.

— Вот что, сударь, я вам скажу, — сурово начал Легор, — советую вам сей же час рассказать мне честно и без утайки по поводу этой особы всё, что вам о ней известно. И так же честно ответить на все мои вопросы. В противном случае…

— Что? — дерзко воскликнул дворянчик, — Что "в противном случае"? Вы меня убьёте, да? Не дав возможности встретить смерть со шпагой в руке, как полагается дворянину!?

— У вас уже была такая возможность. Несколько минут назад, — холодно ответил ему Легор, — Вы не сумели ей воспользоваться. Теперь мой черёд. Что же касается вашей смерти… Я не буду убивать вас сразу. Сначала я буду вас долго пытать. Вы когда-нибудь слышали ужасные рассказы о том, как разбойники и пираты пытают купцов, вытягивая из них места хранения нажитого?

Молодой человек судорожно кивнул, глядя на своего собеседника расширившимися от ужаса глазами. Похоже, что до его сознания постепенно стало доходить, в руки какого опасного человека он попал.

"Что ж, тем лучше, — подумал Легор, — быстрее расколется. А ну-ка поднажмём ему на психику".

— Так вот, — жёстко усмехнулся Легор, — вынужден вас огорчить. Они сильно смягчены. Для того чтобы дамы, слушая их описания в салонах, не лишались сознания от переизбытка чувств… На самом же деле всё это выглядит гораздо более жутко и безобразно. Ну, так что? Продолжим беседу здесь? Или доставить вас к ближайшему леску?

— Вы не посмеете!

— Да? А почему? — ощерился в жуткой гримасе Легор, — Что или кто сможет меня остановить?

Гордость не позволяла молодому дворянину заорать во всё горло, призывая кого-нибудь на помощь. Отвечать на вопросы своего противника не позволяла она же. Оказавшись между двух огней, решавших его судьбу, молодой человек замер, не зная, что сказать.

— Давайте сделаем так, — меняя тон, мягко предложил Легор, — для начала я просто буду задавать вам вопросы. Если вы сочтёте возможным, что можете ответить, вы ответите. Если нет — промолчите. А там посмотрим… Согласны?

Юноша кивнул. В конце концов, ему давалась некая отсрочка от ужасных пыток, которые он боялся просто не выдержать. Ему не страшна была сама боль, а уж тем более смерть. Он боялся только позора выдать что-либо, не выдержав пытку и сломавшись.

— Прекрасно, — успокаивающим тоном промолвил Легор, — итак, начнём… Как я понял, вы сегодня были в театре, верно?

— Да, — дворянчик начал понемногу приходить в себя.

— Вы пришли туда сами или по чьему-либо распоряжению?

— Я пришёл туда по зову сердца!

— Вот как? Интересно… Но — допустим.

"Из молодых патриотов, что ли? — подумал Легор, — Борец за счастье родины?"

— В какой момент вы обратили на меня внимание?

— В тот самый, когда лакей передал вам письмо.

— А до того момента вы знали о моём присутствии в зале?

— Да я вообще не подозревал о вашем существовании! Потому и был настолько потрясён этим письмом, переданным лакеем неизвестному мне человеку.

"Так… значит я — вне подозрений. По крайней мере, пока. Хоть это радует. Если только его словам можно хоть как-то доверять. В любом случае мне придётся его убить. Он меня уже видел и знает о моём существовании. И обязательно сообщит обо мне своим. Жаль… совсем ещё мальчишка".

— А с чего это вам вдруг взбрело в голову следить за каким-то театральным лакеем? Вам что, заняться больше нечем? — продолжал допрос Легор.

— Вот ещё! — презрительно фыркнул дворянчик, — Стал бы я следить за каким-то там лакеем! Я наблюдал за той особой, от которой вы получили письмо!

" Ну, вот мы и подошли к самому главному, — мысленно вздохнул Легор, — значит, всё-таки граф".

— Кто отдал вам приказ следить за ним?

— За кем? — непонимающе уставился на него юноша.

— Не валяйте дурочка, мальчик! За тем, от кого я получил письмо.

— Я не понимаю, о чём вы говорите, сударь! Ведь вы получили письмо от Люсинды! А к столь прекрасной девушке никак не может быть применимо обращение "он".

— Что? — в свою очередь непонимающе уставился на своего собеседника Легор, — От какой Люсинды?

— Как "от какой"!? — негодующе воскликнул тот, — От Люсинды! Старшей дочери графа Гаруша! Ведь это она отдала в руки лакея письмо, предназначенное для вас!

Несколько секунд Легор осмысливал услышанное. В его голове постепенно начала складываться совершенно иная картинка происходящего. Схватив шпагу, он приставил её к горлу юноши и, слегка надавив, грозно произнёс:

— Так вы любите её!?

— Да, люблю! — воскликнул юноша, — Люблю так сильно, как ещё никого никогда не любил! И пусть вы убьёте меня за это. Но я умру с её именем на устах! О, Люсинда! А вас всю жизнь будет мучить совесть и Бог покарает вас за столь низкий поступок, что вы сейчас совершаете!