Андрей Быков - Марош. Командор крови

Таковы были наследники барона Редом. И в случае его гибели любой из них мог составить серьёзную конкуренцию барону Торгус в его притязаниях на правление баронатом. И могли стать со временем символом и знаменем тех, кто не пожелает признать над собой власть захватчика, развязавшего войну.

Потому-то Агелина Редом ни на минуту не сомневалась в том, что Торгус приложит все усилия к устранению своих соперников любым способом.

Сейчас, пока за стенами города шли переговоры о его сдаче войскам Торгуса, верные ей люди готовили побег семьи барона из столицы. С минуты на минуту виконт Ларьи должен был доставить во дворец театрального актёра, гримирующего людей так, что, по выражению самого виконта, "родная мама не признает". Планировалось загримировать баронессу и её детей до полной неузнаваемости и вывезти их из города в одно из дальних северных поместий виконта. Поближе к границе с Сиглом. Там переждать, пока всё уляжется. А далее — действовать по обстановке. Возможно, к тому моменту проясниться и судьба самого барона Редом…

Вскоре в коридоре послышались быстрые шаги, и раздался осторожный стук в дверь кабинета баронессы.

— Да-да, — отозвалась она, обернувшись на стук, — входите.

Дверь осторожно приоткрылась, и в кабинет вошёл виконт Ларьи в сопровождении невысокого худощавого человека, одетого в грубый камзол коричневого цвета и серые суконные штаны, обтягивавшие его сухие бёдра. На ногах вошедшего были надеты грубые кожаные башмаки на толстой подошве. В левой руке он держал потёртый сундучок. А правой прижимал к груди старую потёртую шляпу. Несмотря на бедное одеяние, человек выглядел всё же чистым и опрятным, что не ускользнуло от внимательного взгляда баронессы.

— Вот, миледи, привёл, — произнёс виконт, чуть поклонившись и поведя рукой в сторону своего спутника, — это и есть наш знаменитый актёр и прекрасный гримёр. Зовут его Грашем. Он и будет гримировать вас, миледи.

— Добрый день, господин Грашем, — немного певуче произнесла баронесса, — я полагаю, вас известили о цели вашего прибытия во дворец барона?

— Разумеется, миледи, — с достоинством поклонился Грашем, — и я готов приложить всё своё умение для того, чтобы угодить вам и вашим детям, госпожа баронесса.

— Ну, что ж… тогда — приступим? Виконт, будьте так любезны, пригласите сюда детей. Они в своих спальнях.

Виконт, поклонившись, вышел.

— Вы позволите, госпожа баронесса, — держа навесу свой сундучок, актёр огляделся по сторонам.

— Да, конечно, уважаемый Грашем. Располагайтесь, где вам будет удобно.

— Тогда, если вы не возражаете, то — возле зеркала. Я, знаете ли, привык работать перед зеркалом, — с лёгким полупоклоном произнёс он.

— Да, конечно, — баронесса устало пересела на небольшой диванчик, стоявший у стены.

Грашем быстро прошёл к зеркалу, установил свой сундучок на столик, стоявший перед ним, раскрыл с мелодичным звоном полукруглую крышку и принялся быстро вынимать оттуда какие-то баночки, коробочки, пакетики, расставляя всё это на полке перед зеркалом.

За этой работой и застали его вошедшие в кабинет брат с сестрой Редомы и виконт Ларьи.

— Мама, что происходит? — спросил Эрди, — Для чего ты нас вызвала

— Дети мои, — твёрдым голосом произнесла баронесса. Встав с диванчика, она прошлась по кабинету. От усталости, мимолётно проявившейся в ней ещё минуту назад, не осталось и следа, — вам прекрасно известно, что у стен города стоит враг. Муниципалитет решил обойтись без ненужных жертв и сдать город барону Торгус…

— Но ведь это предательство, мама! — воскликнул Эрди, — А как же их вассальная клятва!?

— Да, сын мой, — качнула головой баронесса, — в какой-то мере это — предательство. Но и вынужденная необходимость тоже. Защищать столицу некому. От силы можно набрать две-три сотни воинов. Артиллерии нет, запасы пороха и стрел крайне ограничены. Это будет не защита города, сын, а избиение невинных. Женщин, детей, стариков… Ради чего?

— Но, мама, — Эрди, вдруг осознав всё сказанное матерью, внезапно замолчал, поняв всё. В этот миг он впервые почувствовал, что начинает взрослеть.

— Мама, кто этот человек и что он здесь делает? — обратилась к баронессе Селия.

— Посовещавшись с преданными нашей семье дворянами, я приняла решение бежать из города и на какое-то время укрыться в северных землях, — ответила баронесса, — Этот человек — актёр и гримёр, господин Грешем. Он загримирует нас троих до полной неузнаваемости. Таким образом, мы сможем пройти сквозь заставы врага и не быть схваченными. По крайней мере, это хоть какой-то шанс выжить…

— Не знаю, мама, — пробормотал в замешательстве Эрди, — Гримироваться… бежать… Как-то это всё неблагородно, трусливо, что ли… Тебе не кажется, мама?

— Эрди, сын мой, — повысила голос баронесса, — позволь напомнить тебе, что и ты, и твоя сестра, вы оба являетесь прямыми наследниками земель бароната Редом. И полноправными претендентами на его престол. И до тех пор, пока вы живы, никто, я подчёркиваю, никто! не может считаться полноправным правителем бароната Редом. Как вы думаете, дети мои, — прищурилась она, — долго ли в подобной ситуации барон Торгус будет изображать из себя благородного дворянина? Да он свернёт шеи вам обоим при первой же возможности! А потому я, как ваша мать и как законная жена барона Редом не могу допустить того, чтобы мои дети и наследники барона попали в руки узурпатора и захватчика. На этом обсуждение уместности или неуместности нашего бегства считаю законченным, — жёстко закончила она.

Молчавший на протяжении всего разговора актёр негромко кашлянул и осторожно обратился к баронессе:

— Прошу прощения, Ваша светлость… скажите, вы уже определились, под видом кого именно покинете столицу?

— В каком смысле? — не поняла баронесса.

— Ну, как вам сказать? Я могу оставить вас и ваших детей в дворянском обличии, но придать лицам другие черты.

— Это отпадает, — вмешался виконт, — Уже известно, что барон Торгус потребовал от всех дворян оставаться в городе до окончания войны. После, как он сам выразился, с каждым из дворян он "будет разбираться отдельно"

— Хорошо, — поклонился актёр, — можно представить вас, как купеческое семейство…

— Это тоже вряд ли подойдёт, — покачал головой виконт, — не думаю, что Торгус захочет выпустить семью какого-либо купца из города. Ведь это прекрасный способ давления на торгашей. Страх за семью, он, знаете ли, любой кошель раскроет…

— Да, пожалуй, вы правы, виконт, — задумчиво произнесла баронесса, — Надо придумать что-либо попроще. Что вы ещё можете предложить, господин Грешем?

— Может быть, что-то из простого сословия? — неуверенно начал актёр.