Бруно Травен - Корабль мертвых. История одного американского моряка

Однажды немецкий писатель Вольф Бреннике, автор замечательной повести «Сделано в Колумбии» (из-за которой колумбийские власти в свое время всерьез рассорились с властями ГДР), рассказал мне такую историю. Близкий его приятель где-то в начале тридцатых годов прошлого века сбежал из впадающей в фашизм Германии, много плавал по морям, в конце концов добрался до Мексики. Слоняясь по порту Акапулько, услышал: «Вы немец?» — «А вы?» — «Американо», — ответил человек с сильным немецким акцентом. И спросил: «Умеете обращаться с пишущей машинкой?»

Приятель Вольфа умел.

Дом американо был уединен, его окружал густой сад.

На рабочем столе стояла машинка «Рейнметалл» с немецкой клавиатурой, стопками лежали копирка, хорошая бумага. Пока хозяин готовил кофе, приятель Вольфа пробежал несколько исписанных от руки листков. Какая-то морская история. Моряк, явно американский, отстал от своего корабля (прямо как наш герой) в негостеприимном Антверпене. Без паспорта и матросской книжки он, конечно, угодил в полицию. Ну и все такое прочее. За несколько ночей (днем американо отсыпался) приятель Вольфа отстучал на машинке сотни три полновесных страниц. В награду неразговорчивый работодатель устроил немца на какую-то португальскую посудину. И вот через несколько лет, почти перед войной (уже Второй мировой), на борту немецкого судна приятель Вольфа, дослужившийся до боцмана, нашел в кубрике затрепанную, затертую многими руками книгу.

«Меня незамедлительно потащили к первосвященнику.

— Хотите во Францию? — спросил он.

— Нет, я не люблю Францию. Французы большие привереды, всегда им не сидится на месте. В Европе они хотят все захватить, а в Африке всех запугать. Я от этого нервничаю. Им, наверное, опять скоро понадобятся солдаты, а у меня нет моей корабельной книжки. Они могут подумать, что я француз. Нет, во Францию я не хочу.

— А что вы думаете о Германии? Ох, уж эта его внимательность!

— В Германию тоже не хочу.

— Почему? Германия спокойная страна, там легко найти нужный корабль.

— Нет, немцы мне не нравятся. Когда они представляют счет, нельзя не пугаться. А когда не платишь по счету, они хватают тебя и бросают на какую-нибудь самую грязную посудину, чтобы ты отработал их нелепую стряпню. Она у них немногого стоит, но я всего лишь палубный рабочий, и мне никогда не заработать столько, чтобы пообедать в приличном немецком кафе. Я, наверное, никогда не стану достойным представителем среднего класса при таких заработках.

— Перестаньте болтать! — прикрикнул первосвященник. — Отвечайте, да или нет. Ничего больше. Хотите в Голландию?

— Нет, не люблю голландцев… — начал я, решив рассказать подробно, почему я их не люблю. Но рассказать мне не позволили.

— Плевать мне на то, любите вы голландцев или нет! — заорал первосвященник. — Это не наша забота. Любите вы их или нет, но отправитесь вы к голландцам. Во Франции вы бы устроились лучше всего, но вы не хотите туда. И Германия недостаточно хороша для вас. Тогда пойдете прямо в Голландию. Все, конец! Ради вас мы не станем перекраивать границы и заводить других соседей. Отправитесь в Голландию, и не смейте возражать! Радуйтесь, что так дешево отделались…»

Знакомые, очень знакомые слова.

Когда-то боцман переписывал их на машинке «Рейнметалл».

Теперь американо, подобравший приятеля Вольфа в порту, был знаменит.

Имя Бруно Травена (такое имя стояло на обложке) знали во всем мире. Романы «Проклятье золота» (1928), «Сборщики хлопка» (1931), «Корабль мертвых» (1934), «Сокровище Сьерра Мадре» (1935), «Мост в джунглях» (1938), «Восстание повешенных» (1938), «Поход в страну Каоба» (1958) были переведены на тридцать семь языков и расходились миллионными тиражами. Правда, при всей этой невероятной популярности, сам писатель в течение многих десятилетий оставался загадкой.

«Я не понимаю, — писал он немецкому издателю „Корабля мертвых“, — почему поднимается такая шумиха вокруг популярного писателя, не понимаю, почему читатели стремятся узнать, в какое время он встает, что ест, курит ли, ест ли мясо, играет в гольф или покер, женат он или холост. Я только работник, такой же, как и все. Создатель наделил меня способностью писать книги, и я обязан писать их, как был бы обязан выращивать хлеб или производить бумагу для своих книг. В этом смысле я не более значителен, чем типографский рабочий, набирающий мою книгу, или рабочий, производящий бумагу для нее. И не более значителен, чем переплетчик моих книг, или женщина-упаковщица, или уборщица типографии. Без их помощи и самоотверженного труда читатели никогда не получили бы моих книг, как бы превосходно они ни были написаны. Но я ни разу не слыхал, чтобы читатель мечтал получить автограф именно от переплетчика или от женщины-упаковщицы. Конечно, моя жизнь не разочаровала бы читателей, но она касается только меня, и я не желаю говорить о ней».

Не пролили много света на биографию писателя и заметки Бернарда Смита, в прошлом главного редактора американского издательства «Альфред Кнопф», в котором вышли три самых значительных романа Бруно Травена. В «Нью-Йорк таймс: бук ревью» Бернард Смит подробно рассказал, как работал над «Кораблем мертвых», «Сокровищем Сьерра Мадре» и «Мостом в джунглях». В процессе работы над рукописями сам Травен ни разу не появился в издательстве. Он даже ни разу не позвонил Смиту, предпочитая общаться по почте.

Разумеется, журналисты раздули волну слухов. Одни писали, что Травен — немец, что он вырос в Германии и даже принимал участие в «красной» революции 1918 года. Другие утверждали, что Травен родился в Америке, но совсем молодым ушел в море и не смог позже доказать свое американское гражданство. Третьи писали о многочисленных псевдонимах загадочного писателя, сочиняли за него множество как бы «достоверных» биографий. В статье, написанной для журнала «Шпигель», репортер Герд Хайдеманн, например, безапелляционно заявлял, что тайны Травена больше не существует.