Владимир Гораль - Приключения моряка Паганеля. Завещание Верманда Варда

Слышу мотив этой песни на одинокие, тоскливые завывания ветра в скалах похож и на вечный шум морского прибоя одновременно – захочешь не напоёшь таковскую музыку. Понял я, что это какой-то древний ритуал Калаалит Анори и не спроста выпускник универа, хотя бы и инуит о нём вспомнил. Не иначе случилось что. Тут меня, как обожгло – Нанока то, брата Миникова почему рядом нет!? Подождал я пока он песню свою закончит, а ждать долго пришлось, сел на своей подстилке и тихо так спрашиваю(сам же ответ услышать опасаюсь):«Миник, а Нанок где?»

Миник посмотрел куда то в пространство поверх моей головы и голосом непохожим на свой обычный, глухо так говорит:«Большой Джуулут всегда знает, что говорит. Он назвал тебя, Рони охотником на злых духов и я только сейчас понял, что он имел в виду. Этот одноглазый большой белый, которого ты убил, был проклятием и злым духом нашего племени последние двадцать лет. Два десятилетия назад молодой и горячий инук из нашего рода по имени Иннек, что значит огонь, не внял предупреждению ангакока не выходить на охоту до прихода новой луны. Вездеход с запасом продуктов, который шёл к становищу провалился в глубокую расщелину совсем рядом с ним и водитель едва спасся, выпрыгнув из падающей вниз машины. У вездехода от удара взорвались баки с топливом и он сгорел вместе с грузом. Племя голодало и оставалось всего три дня до окончания запрета, но у Иннека недавно родилась дочь, её назвали Ивало – бабочка или маленькая волна. У жены Иннека пропало молоко от недоедания. Вездеход вёз и датское молоко для младенцев, но не довёз.

И тогда Иннек нарушил запрет и уехал на промысел нерпы никого не предупредив. Иннек добыл трёх нерп и вёз их в племя на собачьей упряжке. Но дорогу ему преградил молодой медведь – большой белый, голодный и злой. Он хотел отнять добычу, а человека только прогнать. Большие белые обычно, чуя запах людей уходят подальше. Они умны и знают, как опасен бывает человек, но и среди них бывают исключения – это людоеды. Раз попробовав человеческой плоти они находят её настолько сладкой, что начинают специально охотится на людей. Медведь-людоед прячется в засаде и подкарауливает человека, затем ударом лапы убивает и выедает у него живот со всеми внутренностями до костей позвоночника. Этот белый не был людоедом, просто был очень голоден и зол.

Иннек тоже был голоден и зол. Он не отведал ни куска добычи – в иглу ждала слабеющая молодая жена с плачущим без молока младенцем. И эти двое охотников сошлись в смертельной схватке за куски нерпичьего мяса. Оба изголодались и ослабели и не один не смог убить другого. В самом начале схватки медведь выбил из рук охотника винтовку и разбил её вдребезги о скалу, тогда Иннек схватил попавшийся под руку гарпун, которым добыл нерпу и вонзил его сопернику в глаз. Молодой большой белый взревел от боли и кинулся в скалы, чтобы избавиться от гарпуна и в одиночестве оплакать потерю. Тут бы Иннеку поступить так, как учит поступать в таких случаях Большой Джуулут – оставить побеждённому треть туши нерпы, чтобы насытить и унять его ревность и злобу, но Иннек был молод и горяч и просто поспешил к семье. Он накормил жену и прежде, чем насытится самому разделил мясо между всеми родственниками, оставив себе лишь равную долю. Его благородство было запоздалым – главные запреты были нарушены и старейшины сказали:„Быть беде!“

Окривевший и оскорблённый большой белый в тот же год выследил Иннека во время охоты, напал из засады и убил его. Напрасно старейшины просили предков во внешнем мире унять злодея. Они лишь получили ответ, что теперь в одноглазом медведе живёт злой дух мщения и он будет преследовать охотников Калаалит Анори пока жив, к тому же не один из племени не сможет победить его. За прошедшие двадцать лет Кривой убил четверых и ранил шестерых охотников, трое из них остались калеками. „Кривым Белым“ матери стали пугать непослушных детей, а мужчины слагали о нём страшные рассказы и хвастались, как им в очередной раз удалось ускользнуть от ревнивого мстителя. Сегодня» – завершил, горько вздохнув, свою притчу печальный Миник – «Мой род принёс последнюю жертву – злой дух живший в кривом белом медведе убил медведя из моего рода – брата Нанока, ведь имя Нанок означает медведь. Ты, Рони – охотник из другого великого племени покончил не просто со старым злобным зверем, а с двадцатилетним проклятием наших инуков».

Назавтра Миник собрал разбежавшихся после гибели хозяина собак и заметил, что вожак упряжки пропал. После недолгих поисков мы нашли останки коренника, бедняга был разорван на части. Видимо пёс пытался защищать Нанока от нападения «Кривого маньяка», но силы были неравны… Собаки нередко погибают, защищая хозяев. Верность и героизм всегда рядом. Не доезжая до становища полукилометра, мы спешились и пошли рядом с нартами. Тело Нанока было завёрнуто в парусину и лежало в них. Разделанные и упакованные в кожаные мешки туши нерп находились тут же под телом. Ничего не поделаешь – у жизни и смерти пути сплетены. Неожиданно от скал впереди нас отделилась какая то тень и медленно стала перемещаться в нашу сторону. Это был ангакок рода Калаалит Анори Большой Джуулут.

После всего происшедшего его сухонькая фигура больше не вызывала у меня легкомысленной снисходительности, напротив от шамана словно веяло непознаваемой, необоримой потусторонней силой. Ангакок поднял руку и мы остановились. Большой Джуулут заговорил и я с трепетом осознал, что понимаю смысл его речей, не внимая словам. Он обращался к Минику, однако желал и моего внимания к сказанному. Шаман говорил странным способом – не размыкая губ:«Печальна ваша добыча, охотники. Ещё один из моих сыновей оставил нас, став последней искупительной жертвой за нарушенные одним из нашего рода заповеди предков. Но грядут такие времена, когда все заповеди теряют смысл, потому что мир, который знал я перестаёт существовать. Идёт новый мир, а с ним меняется и мир внешний – обиталище добрых и злых духов и душ наших прародителей.

Ты, Миник должен был стать моим преемником, ведь духи всегда были благосклонны к тебе. Ты верил в них, а они верили в тебя и готовы были говорить с тобой, но ты услышал более сильный зов – зов идущего к нам Большого мира, мира белых людей. Они приходят всё чаще и их всё больше. Ты ушёл к ним, чтобы познать их великие, но грубые и земные секреты. В Большом мире умеют делать разные удивительные вещи, но разучились смотреть внутрь себя и говорить с духами внешнего мира, не понимая того, что лишают себя общения с большей и величайшей частью мироздания, предпочтя лишь малую, материальную его часть. Это конечно всего лишь детская болезнь роста и люди Большого мира когда то прозреют мучимые вечным ощущением Великой потери, но на это уйдут тысячи и тысячи новолуний. Я не так глуп, чтобы противостоять неизбежному, я всего лишь печален. Мое время уходит, у меня в запасе лишь две полных луны.