Николай Манвелов - Под Андреевским флагом. Русские офицеры на службе Отечеству

Его младший сын — известный русский писатель–маринист Константин Михайлович Станюкович уже в 1864 г., к крайнему недовольству отца, вышел в отставку в чине лейтенанта. Умер он в Неаполе, где и был похоронен на кладбище Поджореале.

Последний Станюкович в списках Российского Императорского флота — лейтенант Кирилл Константинович Станюкович служил на подводных лодках, командуя сначала «Кайманом», а затем — «Крокодилом», подводной лодкой № 2 и «Ягуаром». В 1918 г. он вышел в отставку.

Случалось, что выходцы из одного рода носили разные фамилии. И чаще всего причина была, как мы бы сказали, политическая. Например, в 1905 г. родной брат лейтенанта Петра Петровича Шмидта, Владимир Петрович Шмидт, сменил фамилию на «Шмитт». Причина — желание «отмежеваться» от поступка брата–мятежника. Заметим, однако, что через некоторое время Шмитт снова стал Шмидтом.

Но вот она, ирония судьбы — в 1912–1914 гг. капитан 2–го ранга Владимир Петрович Шмидт будет занимать должность старшего офицера черноморского крейсера 1–го ранга «Кагул». До 1907 г. этот корабль носил название «Очаков».

Мало кто знает, но к числу «морских» фамилий, внесших большой вклад в русскую и мировую культуру, относятся не только хрестоматийные Римские—Корсаковы и Чайковские. В русском флоте служили дальние родственники великого русского поэта Михаила Лермонтова — генерал–майор Дмитрий Николаевич Лермантов и адмирал Михаил Николаевич Лермантов — именно так в XIX в. писалась в списках офицеров их фамилия. Наиболее известным флоту был старший брат Михаил, несколько лет командовавший Свеаборгским портом, а позже состоявший в Морском генерал–аудиторате (главном военно–морском суде).

Как и во флотах любой другой монархии, служба в рядах Российского Императорского флота была весьма престижна для представителей аристократии. Автору удалось обнаружить в списках личного состава середины XIX — начала XX в. около 50 баронских родов. Морскими офицерами были также представители более чем 20 графских и более чем 30 княжеских родов. Кроме того, обнаружился маркиз и герцог.

В первой половине XIX в. в Российском Императорском флоте обнаруживаются выходцы из 38 княжеских, трех маркизских, 22 графских, 49 баронских и двух виконтских родов.

Это, впрочем, не означало, что аристократы служили исключительно на «теплых» местах. Обратимся к морскому мартирологу участников обороны Севастополя. В этом печальном списке можно обнаружить лейтенанта князя Алексея Кекуатова [96] Погиб при взрыве барказа со 100 пудами пороха у Графской пристани. , убитого на Третьем бастионе лейтенанта князя Николая Ширинского–Шихматова и умершего от ран капитана 2–го ранга князя Ивана Ширинского—Шихматова.

Безусловно, в списках офицеров Российского флота можно было обнаружить немало потомков знаменитых адмиралов и мореплавателей.

В 1879 г. вышел в отставку в чине контр–адмирала Федор Федорович Ушаков — внучатый племянник своего полного тезки и знаменитого русского флотоводца адмирала Федора Федоровича Ушакова. Правда, в отличие от своего именитого родственника, он дослужился лишь до должности временного члена Кронштадтского военного морского суда.

Внук русского адмирала английского происхождения, участника Чесменского сражения 26 июня 1770 г. и победителя шведов при Готланде в 1788 г. Самуила Карловича Грейга — Самуил Алексеевич Грейг — поначалу служил в Конной гвардии. Именно он был послан к императору Николаю Первому с донесением о неудачном для русской армии сражении на реке Альма, открывшем англо–французским войскам в 1854 г. путь на Севастополь. Позже он был зачислен в состав Морского ведомства, причем в 1864–1866 гг. даже исполнял должность управляющего Морским министерством. В 1874 г. Грейг стал полным генералом флота, в 1878–1880 гг. был министром финансов.

Самуил Грейг–младший — в молодости он считался одним из первых санкт–петербургских красавцев и записным театралом — был героем множества исторических анекдотов. Рассказывали, например, что морской мундир на него надел лично император Александр Второй, сказав следующие слова: «Грейг, этот мундир ты должен носить по наследству».

При этом деловые его качества современниками оценивались весьма низко. Согласно авторам Русского биографического словаря, «без всяких выдающихся сторон ума и характера он, благодаря уменью жить с людьми, а главное — не задевать ничьего самолюбия, достиг влиятельных положений».

Что же касается бывшего премьера Сергея Юльевича Витте, то он, по своему обыкновению, был куда более резок: «нужно признать, что в финансах он был чрезвычайно слаб; вообще это был один из наиболее слабых министров финансов России».

Сын командующего русской эскадрой в Наваринском сражении Логгина (Людвига Сигизмунда Иакова) Петровича Гейдена, Логгин Логгинович Гейден в 1827 г. вместе с отцом принял участие в Наваринском сражении. В 36 лет он стал за отличие контр–адмиралом, а спустя 10 лет — вицеадмиралом. О степени его близости к императорской фамилии может говорить подарок, полученный к 50–летию — фотографический портрет императора Александра Второго с надписью «старому товарищу и сослуживцу графу Логгину Логгиновичу Гейдену». В 1866 г. Гейдена командировали в Копенгаген с почетной миссией сопроводить в Россию будущую императрицу Марию Федоровну (датскую принцессу Дагмару). В 1883 и 1896 гг. он нес императорскую корону в ходе коронации императоров Александра Третьего и Николая Второго.

В числе наград Гейдена, помимо высшей награды Российской империи — алмазных знаков ордена Святого Андрея Первозванного, был и такой редкий знак отличия, как портреты императоров Александра Первого, Николая Первого, Александра Второго, Александра Третьего и Николая Второго с бриллиантами, полученные в 1899 г. в память 50–летнего юбилея пребывания в должности генерал–адъютанта. Ничем другим адмирала в тот момент наградить уже было нельзя.

Последний морской офицер с фамилией Гейден в списках русского флота — мичман граф Георгий Александрович Гейден был расстрелян в Холмогорах, после того как был взят в плен красными.

Сын руководителя первой российской кругосветки Ивана (Адама) Федоровича Крузенштерна — Павел Иванович Крузенштерн — в 1826–1829 гг. также совершил плавание вокруг земного шара на шлюпе «Сенявин» под командованием Федора (Фридриха) Петровича Литке. В 1849–1850 гг. он на собственной шхуне «Ермак» ходил к Новой Земле. В 1861–1862 гг. капитан 1–го ранга Павел Крузенштерн на собственные средства снарядил полярную экспедицию в составе «Ермака» и норвежского бота «Эмбрио». Шхуна погибла, затертая льдами, у берегов полуострова Ямал, однако экспедиции (в ее состав входил штурман, 13 нижних чинов Третьего Балтийского ластового экипажа, двое юнг и пять человек из экипажа бота) удалось вернуться на Родину. Суда были сжаты льдами и с большим трудом смогли вернуться.