Жюль Верн - Капитан Немо

Боб Гарвей захватил бриг «Быстрый», стоявший на якоре вблизи острова Норфолк, и перебил весь экипаж до последнего человека. Вот уже год злополучный бриг, превратившийся в пиратский корабль, плавал по морям Тихого океана под командой Гарвея, бывшего шкипера дальнего плавания, а теперь морского разбойника, хорошо известного Айртону.

Большинство преступников собралось на юте, в кормовой части судна, а остальные разлеглись на палубе и громко разговаривали, не умолкая. Лишь иногда разговор заглушался громкими криками, пением и звоном стаканов.

Айртон узнал также, что «Быстрый» совершенно случайно подошел к острову Линкольна. Боб Гарвей ни разу еще не заходил в эту часть океана, но, увидев неизвестный остров, не обозначенный ни на одной карте, пират, как верно угадал Сайрес Смит, решил пристать к острову, осмотреть его и, если место окажется подходящим, сделать его постоянным притоном и устроить для брига постоянную гавань.

Что касается поднятия черного флага на гафеле «Быстрого» и пушечного выстрела, то это и в самом деле было сделано пиратами из простого бахвальства по примеру военных кораблей, стреляющих из пушки при поднятии национального флага. Выстрел вовсе не был сигналом, и между островом Линкольна и беглыми ссыльными с острова Норфолк не было никакой связи. Пираты даже не подозревали, что здесь живут люди.

Колонистам угрожала серьезная опасность. Нет сомнения, что остров Линкольна с его источниками пресной воды, доступной бухтой, небольшой удобной гаванью, с благоустроенным Гранитным дворцом, со всевозможными благами, которыми так прекрасно воспользовались колонисты, – как раз то, что нужно пиратам. В руках Боба Гарвея и его шайки остров станет превосходным убежищем. Он не обозначен на картах, следовательно, пиратам здесь надолго будут обеспечены безопасный приют и безнаказанность. Конечно, Бобу Гарвею с его сообщниками не придет в голову пощадить колонистов, и они безжалостно убьют их всех. Сайрес Смит и его товарищи не могли надеяться укрыться от пиратов где-нибудь на острове. Злодеи собирались здесь обосноваться, даже если «Быстрый» отправится вскоре на свой мерзкий промысел, несколько человек команды наверняка останутся на острове и займутся устройством убежища на зиму. Итак, борьба неизбежна. Нельзя дать пиратам свить себе здесь гнездо, надо уничтожить до последнего этих презренных, недостойных сострадания негодяев, против которых все средства хороши.

Так думал Айртон, слушая беседу пиратов. Он был уверен, что Сайрес Смит и остальные колонисты будут придерживаться такого же мнения.

Но могут ли они оказать пиратам серьезное сопротивление и рассчитывать на победу? Это зависит от того, как бриг вооружен и сколько на нем человек команды.

Все это Айртон решил узнать любой ценой. Вскоре, когда разговоры и крики стали постепенно стихать и большинство пиратов заснули мертвецки пьяным сном, он, не колеблясь, решил подняться на палубу «Быстрого», где царил глубокий мрак, потому что там погасили все фонари.

Айртон с волнореза по бушприту добрался до бака. Осторожно пробираясь между спящими пиратами, он обошел весь бриг и узнал, что «Быстрый» вооружен четырьмя пушками, стреляющими ядрами от восьми до десяти фунтов весом. Он даже на ощупь исследовал каждое орудие и узнал, что пушки заряжаются с казенной части. Значит, это не старинные, а новейшие пушки, скорострельные, обладающие страшной разрушительной силой.

На палубе лежало человек десять, остальные пираты, по всей вероятности, разошлись на ночь по каютам. Насколько мог судить Айртон, подслушивая разговоры разбойников, всего на бриге должно быть около пятидесяти человек. Пятьдесят человек отпетых мерзавцев, готовых на любое преступление, – это слишком много для шести обитателей острова Линкольна. Но, во всяком случае, уже хорошо, что благодаря смелому поступку Айртона Сайрес Смит и остальные колонисты будут точно знать силы противников и сумеют принять все меры для защиты своих владений от нападения шайки пиратов.

Айртону больше нечего было делать на бриге, и он с сознанием исполненного долга мог вернуться к своим товарищам и дать им отчет о результатах разведки. Он собирался уже спуститься с брига и плыть к острову.

Но вдруг Айртону пришла в голову мысль, вполне достойная героя, который, по его собственным словам, хотел сделать больше, чем от него могли требовать другие. Он решил пожертвовать своей жизнью для спасения острова и его жителей. Сайрес Смит, несмотря на всю свою гениальность, не сможет долго сопротивляться пятидесяти хорошо вооруженным бандитам, и дело кончится тем, что разбойники победят колонистов в открытом бою или подвергнут Гранитный дворец осаде и возьмут осажденных измором. Айртон представил себе безжалостно убитыми людей, которые не побоялись на утлой посудине съездить за ним на остров Табор, которые обращались с ним как с родным, снова сделали его человеком и даже заставили его раскаяться и примириться с жизнью и с людьми… А этот остров, находящийся в таком цветущем состоянии, превратится в притон разбойников!.. И потом, говорил себе Айртон, он сам ведь и есть настоящая причина обрушившегося на колонистов несчастья, потому что Боб Гарвей, его бывший приятель, лишь осуществил задуманные им, Айртоном, планы. Ужас охватил все его существо… Под влиянием этих страшных мыслей он почувствовал непреодолимое желание взорвать бриг, а вместе с ним и всех пиратов. Сам Айртон, конечно, тоже погибнет при взрыве, но зато исполнит свой долг.

Айртон не колебался ни минуты. Добраться до крюйт-камеры, в которой хранят порох и которая всегда устраивается в кормовой части судна, было нетрудно. На пиратском корабле пороха должно быть немало, и достаточно искры, чтобы в одно мгновение уничтожить и корабль, и его команду.

Айртон осторожно спустился в межпалубное пространство, где вповалку спали пьяные пираты. У подножия грот-мачты тускло горел фонарь, и тут же стояли козлы, обвешанные различным огнестрельным и холодным оружием, которое, по-видимому, содержалось в отличном порядке.

Айртон осмотрелся вокруг и, подойдя к козлам, взял револьвер и убедился, что он заряжен. Для того, что он задумал сделать, ему больше ничего не требовалось. Затем он осторожно стал пробираться к корме, где должна была находиться крюйт-камера.

Но в межпалубном пространстве было почти совсем темно, и, как ни осторожно пробирался Айртон, он все-таки задевал кого-то из пиратов. Некоторые из них просыпались, и тогда на виновника переполоха сыпались проклятия и удары. Не раз Айртон должен был останавливаться и выжидать, пока успокоятся потревоженные разбойники. Наконец он все-таки добрался до перегородки, отделявшей кормовую часть судна, и почти ощупью нашел дверь, которая, вероятно, вела как раз в крюйт-камеру. На двери висел замок.