Чарльз Элмс - Пираты. Рассказы о знаменитых разбойниках

Десятого числа мы соединились с Черной эскадрой и поднялись на много миль вверх по широкой и красивой реке, миновав несколько уничтоженных деревень – дело рук Черной эскадры. Семнадцатого числа флот бросил якоря напротив четырех земляных батарей, которые защищали городок, столь плотно окруженный лесом, что невозможно было судить о его размерах. Берег был окутан туманом, часто налетали шквалы с ливнями. Два дня ладроны вели себя тихо. На третий день форты открыли сильный огонь, продолжавшийся несколько часов. Ладроны не ответили ни единым выстрелом, а ночью подняли якоря и спустились на небольшое расстояние вниз по реке. Они объяснили, что не атаковали город и не стали открывать ответный огонь, потому что Джос (китайский идол. – Пер. ) не обещал им удачи. Они очень суеверны и по любому поводу обращаются за советом к своему идолу. Если предзнаменования были хорошими, они решались на самые отчаянные поступки. Наш флот бросил якоря напротив руин того города, где были взяты в плен женщины. Здесь мы простояли пять или шесть дней, в течение которых около сотни пленниц были выкуплены. Оставшиеся были выставлены на продажу среди ладронов по сорок долларов за каждую. Женщина считалась законной женой покупателя, который будет предан смерти, если он от нее откажется. Несколько женщин прыгнули за борт и утопились, предпочтя смерть такому унижению.

Мей-йинг, жена Ке-чу-янга, была очень красива и осыпала бранью готового схватить ее за руку пирата. Пират привязал ее к нок-рее, но она продолжала оскорблять его. Тогда он стащил ее вниз и выбил ей два зуба, из-за чего ее рот наполнился кровью. Он снова подскочил к ней, чтобы связать. Йинг позволила ему приблизиться, а затем, вцепившись в его одежду своим окровавленным ртом, выбросилась вместе с ним в реку, в которой они оба и утонули. Спустя несколько месяцев оставшиеся пленники обоих полов были выкуплены за пятнадцать тысяч лингов или унций серебра.

Затем флот снялся с якоря, – продолжает Гласпул, – и отправился вниз по реке, чтобы получить выкуп с вышеупомянутого города. Когда мы проплывали мимо холма, горожане обстреляли нас, но безрезультатно. Ладроны очень разозлились и решили отомстить. Они отошли на расстояние вне досягаемости городских пушек и встали на якорь. С каждой джонки на берег сошло по сотне человек, которые принялись уничтожать рисовые поля и апельсиновые рощи. Эти рощи были вырублены на протяжении нескольких миль вниз по реке. Во время нашего пребывания у стен этого города пираты узнали о том, что в протоке, расположенной выше нас, стоят девять нагруженных рисом судов. Туда были немедленно посланы лодки. На следующее утро эти лодки вернулись обратно; каждая привезла по десять или двенадцать крестьян. Поскольку они не оказали сопротивления при захвате, командор сказал, что позволит им присоединиться к ладронам, если они принесут обычную клятву Джосу. Трое или четверо отказались, за что были подвергнуты следующему жестокому наказанию: им связали за спиной руки, продели в них веревку с топа мачты и подняли на несколько футов над палубой. Затем пять или шесть человек принялись стегать их свитыми из ротанга плетьми и били до тех пор, пока они не стали похожи на покойников. Потом их подтянули к топу мачты и оставили висеть там около часа, после чего спустили вниз и снова принялись стегать, пока они не умерли или не согласились принести клятву.

28 октября я получил письмо от капитана Кэя, доставленное рыбаком. В этом письме говорилось, что он готов заплатить за наше освобождение три тысячи долларов. Он посоветовал мне предложить три тысячи, а в случае отказа поднять сумму до четырех, но не больше, поскольку предлагать много сразу было бы неразумно. В то же время он заверил меня, что мы будем освобождены за любую цену. Я предложил капитану ладронов три тысячи, но он с презрением отверг это предложение, сказав, что он не тот, с кем можно играть, и если ему не пришлют десять тысяч долларов и два больших орудия с несколькими бочками пороха, то он вскоре всех нас казнит. Я написал капитану Кэю и передал ему требования капитана, попросив по возможности прислать нам смену одежды. Из этой просьбы можно себе представить, в каком бедственном положении мы находились, в течение семи недель не имея возможности переодеться и постоянно подвергаясь воздействию погоды, зачастую очень дождливой.

1 ноября флот поднялся вверх по узкой реке и ночью встал на якорь в двух милях от города Малый Вампоа. Перед ним находился небольшой форт, а в гавани стояли несколько судов мандарина. Вождь ладронов послал ко мне переводчика с требованием приказать моим людям почистить мушкеты, приготовить для них заряды и быть готовыми утром сойти на берег. Я ответит переводчику, что не отдам своим людям такого приказа. Вскоре на борт поднялся вождь и пригрозил предать нас всех лютой смерти, если мы откажемся выполнить его распоряжение. Что касается меня, то я оставался тверд в своем решении и посоветовал своим людям не соглашаться, поскольку понимал, что если мы докажем свою полезность ладронам, то станем для них слишком ценным товаром. Через несколько часов он вновь послал ко мне сказать, что если я и наш квартирмейстер поможем им управиться с большими пушками, а остальные матросы сойдут на берег и захватят город, то он примет предложенный за нас выкуп и заплатит нам по двадцать долларов за каждую принесенную ему китайскую голову. Эти предложения мы приняли с радостью, надеясь, что это облегчит наше освобождение.

Суда мандарина продолжали обстрел, преграждая кораблям ладронов вход в гавань. Это вывело пиратов из себя, и около сотни из них поплыли к берегу с короткими мечами, которые они привязали к телу под мышками.

Затем они пробежали по берегу реки и оказались напротив кораблей мандарина. Тогда они снова бросились в реку и, подплыв к ним, взобрались на борт. Атакованные таким образом китайцы попрыгали в реку и попытались достичь противоположного берега. Ладроны бросились в погоню и порубили многих из них на куски прямо в воде. Затем они отбуксировали корабли из гавани и с еще большей яростью атаковали город. Горожане сражались около четверти часа, затем отступили к ближайшему холму, откуда их вскоре вытеснили, устроив настоящую резню.

После этого ладроны вернулись и разграбили город, нагрузив добром все свои лодки. Китайцы, прятавшиеся на холмах, увидев, что большинство лодок ушло, вернулись и отбили город, уничтожив при этом около двух сотен ладронов. К сожалению, в этой жуткой резне погиб один из моих матросов. Ладроны во второй раз высадились на берег, выбили китайцев из города, сожгли его дотла и прикончили пленников, невзирая на возраст и пол. Следует рассказать еще об одном ужасном эпизоде этой резни. Вождь ладронов платил по десять долларов за каждую принесенную ему голову китайца. Один из моих матросов, повернув за угол одной из улиц, увидел ладрона, яростно преследовавшего китайца. Он держал в руке меч, а с его шеи свисали две китайские головы, связанные друг с другом косичками. Я сам видел, как некоторые из ладронов предъявляли по пять или шесть голов, чтобы получить плату.