Наталья Девятко - Карта и компас [litres]

Ярош отвернулся, не желая сейчас смотреть в изменчивые глаза давнего.

— На корабле столько давних, разве вы не сможете нас защитить?

— Это зависит от того, кого пошлют за нами. Если за нами погонится советник Императора, а на корабле будут предатели… — Странник не забавлялся, его действительно пугала эта мысль, как и самого пиратского капитана.

— Я тоже думаю, что люди Ричарда предадут. Возможно, не все…

— Зачем же ты берешь их с собой? Не лучше ли отдать их акулам? Хорошая будет жертва, и нас это защитит. И ты хоть видел в них море?

Они понимали друг друга, но Сокол не собирался соглашаться на то, что так легко предлагал давний.

— Не знаю, — сказал Ярош, будто вспоминая. — Ричард был славным пиратом. Я не хочу быть причиной его смерти, пусть на казнь его отправят имперские властители. И тем паче я не собираюсь приносить кого-то в жертву.

— Ты сам сказал: граф Элигерский был пиратом.

Пиратский капитан гордо посмотрел на давнего.

— Как и с решением о Магде, так и с решением о Ричарде и его людях — это мой выбор. И моим приказам на моем корабле должны подчиняться все. Это касается и давнего народа точно также.

— Как скажешь, капитан, — Странник превратился в черно-золотую птицу и полетел над морем.

Ярош присоединился к команде. Шлюпка отчалила.

Дельфин указывал им путь, мокрая спина жителя моря поблескивала в лунном свете.

— Мы решили отойти подальше, — сообщил Макс Ярошу. — После того, как твоя команда собралась на берег.

Макс, как и Юран, обиделся на друзей Яроша, разделивших с ним столько опасностей, а теперь бросивших в беде. Ярош тайком вздохнул, ведь понимал, о чем говорит Макс.

— Значит, они ушли… У нас была договоренность, что они так поступят. Так правильно. Жаль, что это случилось так скоро.

— Скажешь об этом Роксане, — ухмыльнулся Макс.

— Так ты Полина или Эвелина? — цеплялась Тайра к меньшей девочке. — Ты то так, то так себя называешь.

— Полина, — твердо ответил ребенок. — Эвелина — это моя старшая сестра.

— И куда она подевалась?

— Уехала учиться. Я ее вспоминаю каждый день, как мы в такую же лунную ночь бегали по морской пене…

— Куда же она поехала?

— Отцепись от ребенка, Тайра, — устало вмешался Ярош. — Лучше расскажите, что было на корабле без меня.

Тайра недовольно надула губы, ей было нудно. Но Полину она больше не трогала, а Рита, держащая на руках черного щенка, была такая грустная, что дочь колдуна просто не захотела с ней говорить.

В другой лодке в основном молчали. Ирина льнула к Юрану, в нем видя самого искреннего друга. Герда смотрела, как за бортом утекает вода, переливаясь металлическим блеском. Ричард не сводил взгляда с принца, старавшегося не открывать глаз.

— Плохо тебе, — заметил граф Элигерский. — Нелегко ходить по коридорам города, которого больше нет?

— Тебя это меньше всех касается, граф, — презрительно, но слабо возразил принц.

— Меня касается все, связанное с чарами. С тобой ничего не будет, а вот твоя подруга в черных одеждах… Я видел, как тяжело она садилась в лодку.

— Граф, — с предостережением начал Юран, собираясь многое сказать, но сказал только: — Не нужно искушать чужое терпение. Чтобы ненароком с тобой ничего не случилось.

Козырь и Меченый оставили весла, готовые защищать своего товарища. Но стоит одному встать, шлюпка перевернется, и все они окажутся в воде.

— Не спорьте. Разве мы не в одной команде? — вмешалась Герда. — На корабле выясните отношения.

— Вы так мудры, ваше величество, — Ричард игриво склонил голову. — Разве вашего справедливого слова можно ослушаться?

Юран фыркнул, а Герда засияла: хоть кто-то из этих простолюдинов признал в ней королеву.

Но Ричард был прав: Марен не смогла подняться по веревочному трапу сама. Макс и Берн помогли ей, забыв, что прикосновение к этому существу может стоить им жизни.

— Что с ней случилось? — Ярош склонился над потерявшей сознание давней, сейчас похожей на обычную женщину.

— Она сражалась с советником Императора, — пояснил Айлан. — Химера сказала, что Император лишил ее поста за непослушание и пообещал вечный покой.

— Этого не может быть, — Харун присел рядом с Ярошем, взял Марен за похолодевшую руку. — Как же она решилась на такой поединок…

— Разве Марен может умереть? — от удивления у Итаны округлились глаза. — Она же из давнего народа!

— А разве она всегда была давней? Что рождается, то и умирает, — это уже сказала вампирша Магда.

Возле них осталось немного народа. Родители Роксаны забрали всех детей, а Макс, Берн и Владимир учились ловить ветер.

— Что случилось с той давней, которую мы нашли на улице? — Ярош коснулся кончиками пальцев шеи Марен: было странно чувствовать, что у давней бьется сердце, медленно отсчитывая такую долгую жизнь.

— Она почувствовала, что в Элигере творится что-то недоброе, и предложила переждать, — ответил Айлан. — Я согласился, и мы ждали до утра, сидя в укрытии между скалами на берегу моря. Она рассказывала мне легенды о давнем народе и прошлом мира, но больше всего о своем любимом севере, откуда она родом. Утром давняя помогла мне отыскать дом Феникс, ведь он был скрыт мастерски сплетенными чарами, большая часть которых мне не ведома, а сама, пожелав нам удачи в путешествиях по морям и суше, ушла. Думаю, что из Элигера она направится на север.

На палубу опустились две тени. Ангел и крылатая женщина.

— Мы попрощаться, — с радостью сообщил ангел. — И поблагодарить за мое освобождение.

Ярош поднялся, хотел возразить, но Айлан остановил его.

— Не уговаривай их, Ярош. У них свое море, они сокровище друг для друга, — тихо сказал капитану чародей. — Разве ты не видишь?

Ярош видел. Любовь озаряла этих двоих, сияние сильного чувства плыло по их крыльям, окрашивая перья в черно-серебряные цвета. Они стали единым существом, открыв любви сердца.

— Так это его ты мне показывал при встрече? — улыбаясь, спросил Ярош у Странника.

— Его, — подтвердил давний. — Интересно было, почувствуешь ли ты, что рядом со мной видение.

— Пусть ваш путь будет легким, — ангел взлетел к светлому от луны небу, и его любимая полетела вслед за ним.

Ангелы танцевали, прощаясь, благословляя. Волшебный танец, где прикосновения перьев будто поцелуи, а осенний ветер, кружащий их, становится теплым и ласковым. Люди зачарованно наблюдали, как отдаляются ангелы. Радость и покой дарил волшебный танец. Только Хедин и Феникс почему-то загрустили, этот покой был для них горьким.

На корабль поднялись те, кто плыл в другой шлюпке. Ричард с завистью глянул на друзей Яроша, сразу присоединившихся к команде, сам он со своими тремя товарищами держался от них подальше.