Джеймс Купер - Блуждающий огонь

Рауль не мог удержаться, чтобы не кинуть на него взгляда, полного негодования, и, обернувшись к своим людям, сделал им знак исполнить его приказание. Но затем он вспомнил о только что оказанной Итуэлом важной услуге, о том, насколько он вообще ему полезен, и, не желая оскорблять его, перешел на конец своего островка, ближайший к фелуке, и сердечно заговорил с ним. Это не было лицемерием с его стороны; он действительно ценил в Итуэле полезного и дельного моряка.

Между тем Джита вышла из своего убежища и внимательно следила за каждым движением любимого человека. Если бы Рауль мог читать в сердце молодой девушки, он увидел бы, что даже в молитвах ее сердце разрывалось надвое между ее любовью к Богу и смертельной тревогой за него. Их взгляды встретились, и она кротко улыбнулась ему, с умоляющим видом подняла одну руку к небу, как бы заклиная его принести благодарность Тому, Кто покровительствовал ему сейчас в борьбе. Он понял ее, вежливо раскланялся перед ней и затем снова обратился к Итуэлу, отвечая ему На его предложение воспользоваться удобным моментом и ехать, так как уже начинает подниматься ветерок.

— Еще не время, Итуэл, еще слишком мало ветра; надо подождать еще с час.

Итуэл поворчал, но Рауль сделал вид, что не слышит его.

Между тем лодки англичан вновь сблизились. Было ясно, что они снова готовятся к нападению. Бежать теперь — значило отказаться от своих преимуществ и подвергать опасности все три отряда.

В действительности сэр Фредерик Дэшвуд устыдился своей неудачи и, собрав всех своих раненых в одну лодку и поручив отвезти каждого на его судно, сам вторично пошел на Рауля. Человек апатичный по натуре он, как это обыкновенно бывает с такими людьми, раз затронутый за живое, вдруг проявил необыкновенную энергию. К его счастью, Куф дал ему сильную команду, так что, несмотря на большие потери, англичане и теперь еще вдвое превосходили числом французов.

На этот раз сэр Дэшвуд не пренебрег советами своих помощников и разделил свои силы, чтобы избежать повторения катастрофы. Таким образом, часть лодок направилась к люгеру, другая пошла против фелуки, а остальные наметили себе островок с руинами. Сэр Фредерик на своей гичке оставил за собой право передвигаться туда, где в данный момент он окажется более необходим.

Первый залп был дан Мак-Бином, офицером с корвета, по фелуке, и так удачно, что сорвало одну из пушек с лафета, причем сама пушка свалилась в трюм, а осколками лафета более или менее серьезно поранило многих матросов. Этот успех очень ободрил англичан и сильно смутил Итуэла, который, желая ответить тем же, так торопливо послал выстрел из второй пушки, что только море окуталось дымом за несколько саженей от неприятеля, и ни один человек не пострадал. Тогда началась общая канонада, и пушечные выстрелы чередовались с ружейными.

Между тем неприятельские лодки усиленно гребли к островку и по непонятной причине почти не встречали отпора, так что в течение одной или двух минут все потери были на стороне одних только французов.

В это время Итуэл и Пентар одновременно дали залп, причем Итуэлу особенно посчастливилось, и он отплатил Мак-Бину его же монетой. Тот счел за более разумное повернуть в другую сторону и присоединиться к лодкам, атаковавшим островок.

Осаждавшие Пентара после подобного же приема с его стороны последовали тому же примеру.

И тогда, посреди дыма, криков, проклятий и шума стрельбы, англичане все разом бросились к главному посту и мигом овладели им.

Очень трудно дать ясный отчет о том, как все это произошло. Все, что было Известно, это — стремительность, с какой взята была штурмом батарея, и последствия этого, половина французов плавала в своей собственной крови, распростертая среди развалин вперемешку с порядочным количеством англичан, купивших этой ценой победу. Борьба была ожесточенная, причем раздражению и неустрашимости англичан отвечала не меньшая энергия и благородный отпор французов; но последних погубила их сравнительная малочисленность. Сэр Фредерик Дэшвуд был в числе убитых: его нашли распростертым на скале на расстоянии сажени от его гички, с головой, пробитой пулей. Гриффин был довольно опасно ранен. Клинчу повезло больше: он уцелел, и видели, как он срывал французское знамя, водруженное около батареи, и заменял его английским. Его лодка первая захватила остров, и он был во главе экипажа, овладевшего батареей; он неустрашимо сражался ради Джейн и своей карьеры, и на этот раз судьба отнеслась к нему очень милостиво.

Что касается Рауля, то он лежал у подножия насыпи, на которой прилажена была батарея, куда он бросился, желая отстранить Клинча; их сабли скрестились, а в это время Мак-Бин выстрелил в него из ружья, и пуля прошла навылет.

Уже повергнутый на землю, он имел еще силы отчетливо крикнуть: «Ради всего святого, лейтенант, спасите мой „Блуждающий Огонь“!..

Весьма возможно, что честный Пентар в состоянии был бы исполнить приказание своего капитана, если бы не показались в эту минуту английские суда из-за мыса Кампанеллы.

В эту минуту давно готовая к отплытию фелука двинулась; на палубе никого не было видно. Сам Итуэл, пустивший ее в ход и руководивший движением, так скорчился, съежился и притаился, что его нельзя было заметить.

Пентар, в первую минуту очень удивленный, решил затем сделать то же: как ни не хотелось ему и всем остальным оставлять Рауля, но, судя по той позе, в которой он лежал, зажимая рукой полученную рану, надо было думать, что рана была смертельна.

Две или три неприятельские лодки погнались было за ними следом; но Винчестер, взявший теперь на себя командование, объявил, что дальнейшее преследование «Блуждающего Огня» надо предоставить судам, а им заняться пленными и ранеными.

Итуэл направил фелуку не туда, куда устремился люгер, рассчитывая совершенно верно, что тот будет слишком сильной приманкой, а потому на его фелуку не обратят внимания. Так оно и было, хотя хозяин фелуки находился на фрегате «Терпсихора» и умолял офицеров о спасении своего судна; но все были главным образом заинтересованы поимкой «Блуждающего Огня», о подробностях же битвы и смерти сэра Дэшвуда пока еще ничего не узнали, кроме того, что на острове развалин красовался английский флаг и оба судна спасались бегством.

Ветер благоприятствовал, и, имея три судна в своем распоряжении, капитан Куф, потирая руки, с довольным видом ходил по палубе своей «Прозерпины», уверенный на этот раз в успехе. Отдав приказ корвету и «Терпсихоре» не дать люгеру возможности повернуть куда-нибудь в сторону, он сам шел ему наперерез.