Cecil Forester - Лейтенант Хорнблауэр

Возле главного провиантского склада сидел на скамейке лейтенант Буш. Он боролся со сном, проклинал жару, проклинал свое добросердечие, из-за которого позволил младшим офицерам отдохнуть первыми, а обязанности вахтенного офицера взвалил на себя, завидовал храпевшим вокруг морским пехотинцам. Время от времени он вытягивал ноющие от усталости ноги. Он вытер лоб и подумал, не ослабить ли ему шейный платок.

Из-за угла выбежал посыльный.

– Мистер Буш, сэр. Простите, сэр, от батареи за бухтой отошла лодка.

Буш осоловело посмотрел на посыльного.

– Куда направляется?

– Прямо к нам, сэр. На ней флаг – похоже, белый.

– Я пойду посмотрю. Никакой пощады нечестивцам, – сказал Буш и с трудом оторвал себя от скамейки. Все тело его сопротивлялось. Он проковылял по скату и поднялся на батарею. Спустившийся навстречу ему с башни вахтенный унтер-офицер ждал с подзорной трубой в руках. Буш выхватил трубу и посмотрел. Как и сказал посыльный, к ним двигалась шестивесельная лодка, черная на синеве залива. С флагштока свисал флаг, возможно что и белый: не было ветра, чтоб его расправить. Но на лодке всего человек десять, в любом случае, непосредственной опасности она не представляет. Через бухту грести долго. Буш наблюдал, как лодка упорно движется к форту. Низкие обрывы, спускавшиеся к воде с этой стороны Саманского полуострова, переходили недалеко от форта в пологий склон; наискосок через склон шла дорога к пристани, которая, как уже заметил Буш, легко простреливалась из двух пушек, стоявших в правом конце орудийной платформы. Но пока нет необходимости ставить команду к этим пушкам – на атаку не похоже. Словно в подтверждение этим мыслям, порыв ветра расправил на лодке флаг. Он был белый.

Лодка неуклонно двигалась к пристани и наконец подошла к ней. Ярко блеснуло что-то металлическое, и тут же горячий воздух огласился звуками трубы. Высокие и чистые они были отчетливо слышны гарнизону. Из лодки на пристань вылезли двое. Они были в синих с белым мундирах, один – со шпагой на боку, другой – со сверкающей трубой; он снова поднес ее к губам и протрубил. Пронзительный и нежный звук эхом прокатился над обрывами. Дремавшие на припеке птицы с жалобными криками поднялись в воздух – утром их потревожил грохот артиллерийского обстрела, теперь – звуки трубы. Офицер со шпагой развернул белый флаг и вместе с трубачом пошел по крутой дороге вверх к форту. Это – переговоры в соответствии с установленным военным этикетом. Громкие звуки трубы означали, что испанцы не пытаются подкрасться неожиданно, а белый флаг удостоверял их мирные намерения.

Буш, наблюдая за приближающимися испанцами, размышлял, вправе ли он вести переговоры с неприятелем, а так же обдумывал трудности, с которыми эти переговоры столкнутся из-за различия языков.

– Постройте судовую полицию, – сказал он унтер-офицеру, потом обратился к посыльному: – Передайте мистеру Хорнблауэру мои приветствия и попросите его возможно скорее придти сюда.

На дороге снова эхом прокатилась труба. Кое-кто из спящих завозился при этом звуке, остальные устали так сильно, что продолжали спать. Во дворе слышались топот и отрывистые приказы – это строились морские пехотинцы. Белый флаг был уже на краю рва; офицер остановился и посмотрел вверх, а трубач протрубил в последний раз, яростные фанфары разбудили всех, кто еще спал.

– Я здесь, сэр, – доложил Хорнблауэр. Шляпа, которую он держал в руках, была помята, и сам он в потрепанном мундире походил на огородное пугало. Лицо его, хоть и чистое, покрывала густая щетина.

– Вы говорите по-испански? Объясниться с ними можете? – спросил Буш, большим пальцем указывая на парламентариев.

– Ну, сэр… да.

Последнее слово Хорнблауэр произнес как бы против воли. Сперва он хотел потянуть время, а потом ответил четко, по-военному.

– Тогда давайте.

– Есть, сэр.

Хорнблауэр встал на парапет. Увидев его, испанский офицер снял шляпу и изысканно поклонился, Хорнблауэр ответил тем же. Они обменялись несколькими фразами, видимо – вежливыми приветствиями. Потом Хорнблауэр повернулся к Бушу.

– Вы пустите его в форт, сэр? – спросил он. – По его словам, ему много что надо обсудить с вами.

– Нет, – без колебаний ответил Буш. – Не хочу, чтоб он тут вынюхивал.

Буш не знал, что именно может выведать испанец, но подозрительность и осторожность были в его характере.

– Очень хорошо, сэр.

– Вам придется спуститься к нему, мистер Хорнблауэр. Я с морскими пехотинцами прикрою вас отсюда.

– Есть, сэр.

После нового обмена любезностями Хорнблауэр слез с парапета и спустился по скату, в то время как судовая полиция, вызванная Бушем, поднималась по другому. Буш через амбразуру видел, как изменилось лицо испанца, когда в соседних амбразурах появились кивера и красные мундиры морских пехотинцев. Сразу же после этого из-за угла форта появился Хорнблауэр – он перешел ров по узенькой дамбе, идущей от главных ворот. Буш видел, как Хорнблауэр с испанцем вновь сняли шляпы и обменялись поклонами на нелепый европейский манер – неуклюже приседая и сгибаясь. Испанец вытащил бумагу, очевидно, подтверждающую его полномочия, Хорнблауэр просмотрел ее и вернул обратно, потом махнул рукой в сторону Буша – мои, мол, полномочия оттуда. Дальше Буш видел, как испанец что-то взволнованно спрашивает, а Хорнблауэр отвечает. По тому, как Хорнблауэр кивал головой, Буш догадался, что он отвечает положительно, и на какое-то мгновение засомневался, не превышает ли Хорнблауэр свою власть. При этом Буш вовсе не досадовал, что принужден полагаться на кого-то в ведении переговоров. Мысль о том, что он сам мог бы говорить по-испански, была ему совершенно чужда, и он так же мирился с необходимостью полагаться в этом деле на переводчика, как мирился с необходимостью полагаться на канат, чтобы бросить якорь, или на ветер, чтоб доставить судно по назначению.

Он следил за ходом переговоров: наблюдая внимательно, он заметил, что тема их переменилась. В какой-то момент Хорнблауэр указал рукой на залив, испанец, повернувшись посмотрел на «Славу», только что вышедшую из-за мыса. Смотрел он долго и пристально, прежде чем повернулся и продолжил разговор. Оба долго стояли под палящим солнцем – трубач отошел в сторону, чтобы не слышать, – наконец Хорнблауэр повернулся к Бушу.

– Если можно, я вернусь и доложу, сэр, – крикнул он.

– Очень хорошо, мистер Хорнблауэр.

Буш спустился во двор, навстречу ему. Хорнблауэр отдал честь и ждал, пока его спросят.

– Его зовут полковник Ортега, – сказал Хорнблауэр на нетерпеливое «Ну?» Буша. – Его полномочия исходят от главнокомандующего Виллануэвы, который, должно быть сразу на той стороне бухты.