Майкл Поуп - Королевский корсар

Угроза подействовала.

Языки развязались, и скоро у Базира была полная картина того места, где, по его представлениям, должен был находиться «Посланец небес».

Судя по сведениям, дошедшим из Лондона о судебном процессе над капитаном Киддом, до английской столицы камень не добрался.

Возможно, он затерялся где-нибудь в пути, но Базир фанатически верил в то, что знаменитый алмаз не покидал того пристанища, в которое его определил капитан Леруа. И пристанище это не могло находиться нигде, кроме как на Мадагаскаре.

Но Мадагаскар велик.

Матросы Каллифорда, естественно, ничего не знали о камне, они лишь рассказали, где хранился сундук с деньгами.

Не так уж мало.

Судя по рассказам Кидда, алмаз не далеко ушел от золота.

Много раз Базиру удавалось подвести своего «друга» к тому месту в рассказе, где происходило убийство Леруа. Кидд охотно описывал наконечник стрелы, вылезший изо рта француза, но дальше этого не шел.

О том, что случилось с камнем, он молчал.

От непрерывных размышлений на эту тему у Базира болела голова и пропал аппетит. Не раз он приходил в отчаяние. Сто раз давал себе обещание не думать о камне.

Напрасно.

Решение, как это часто бывает, пришло во сне.

Базир увидел во сне водопад.

Он проснулся такой мокрый от пота, как будто водопад не снился ему, а изливался на него наяву.

Не в силах сдержать чувства, Базир радостно и продолжительно возопил.

То же самое он сделал, отыскав реальный водопад. Эхо его вопля потыкалось среди камней и затихло.

Базир для начала прошел в левую часть каменной площадки и там сразу же отыскал расщелину в скале и увидел множество валунов рядом с нею. Несомненно, это было место захоронения сундука с монетами.

С лица мусульманина не сходила мудрая, снисходительная улыбка. Воистину стоит пожалеть тех, кто кидается на малую добычу, не зная, что поблизости скрывается большая.

Аллах по своему усмотрению выбирает тех, кому открыть большую добычу, кому малую, а кого вообще оставить ни с чем.

Базир подошел к водопаду. Прилетавшая сверху струя бесконечно и неустанно пенилась в каменной чаше, на дне которой смутно просматривались какие-то камни.

Как просто, все на виду!

Возможно, многие люди смотрелись в эту чашу, пили воду, умывались, даже забирались с ногами в чашу, чтобы ополоснуться целиком, и никто не знал, что топчут их пятки!

Базир встал на колени, запустил руки по локоть в пену и выгреб наружу сразу целую груду разных камешков.

Было бы смешно, если бы «Посланец небес» явился по первому зову.

Руки снова окунулись и снова что-то выгребли.

Так продолжалось не менее десяти раз. Наконец Базир почувствовал усталость и решил сбросить халат, стеснявший его движения. Он, стоя на коленях, стащил его, обернулся, чтобы отбросить…

За спиной у него стояло не менее десятка человек, полуголых, темнокожих, с разрисованными физиономиями и вытянутыми вперед копьями.

Они стояли так же бесшумно, как и появились.

Базир многое успел за первые несколько секунд этой неожиданной встречи. Успел испугаться, успел обрадоваться, что камень все еще находится там, в чаше, успел подумать, что с дикарями надо вести себя как можно увереннее. Кидда ведь они, именно они самые сделали своим богом!

И Базир повел себя так, как должен был, по его представлениям, вести себя бог.

Он встал в гордую позу и обрушил на молчаливых копьеносцев поток португальской брани. Среди многих национальных школ этого искусства, знакомых бывшему суратскому чиновнику, португальская считалась наиболее радикальной.

Божественная карьера Базира оказалась очень короткой.

То ли оттого, что дикари абсолютно не понимали по-португальски, то ли оттого, что понимали слишком хорошо, они кинулись на мусульманина, мгновенно связали и в полной тишине потащили в чащу.

Базир был доставлен в ту самую деревню, где много лет назад побывал капитан Кидд.

За это время внешние следы разгрома и пожара были устранены, но в душах аборигенов они остались. Можно сказать, что те раны до сих пор еще кровоточили.

Успели сложиться предания о том страшном дне, когда на деревню неведомо откуда обрушилось целое полчище демонов, изрыгающих огонь. Детям завещалось всегда и везде избегать встречи с демонами, женщинам запрещалось на них смотреть, а мужчинам полагалось истреблять их нещадно, если будет такая возможность.

И вот один попался.

Он был не так страшен, как те, прежние, демоны, он изрыгал не огонь, а ядовитую слюну и потоки слез. Он был жалок, он был бессилен, он был отвратителен, но он был демон.

Как и требовало предание, он был казнен.

Но не просто так, а с соблюдением всех полагающихся церемоний.

Его оттащили к хижине жреца, привязали к столбу, обложили вязанками хвороста.

Из хижины вышел жрец, он был не так живописен, как тот, прежний, и он был молод. Но интересно было не это, а то, что он нес в руках.

Жезл.

На верхушке украшенной резьбой палки из статирного дерева был укреплен большой, сверкающий на солнце камень.

Несмотря на ужас своего положения, Базир этот камень узнал.

«Посланец небес»!

Это было последнее, что он увидел на этом свете.

Жрец взмахнул жезлом и ударил Базира его концом в лоб.

Дикари были не настолько свирепы, чтобы сжигать человека (или демона) живьем. Сначала они сочли нужным лишить его сознания.

— Ну что, что это такое? Это не смертельно? Да отвечайте же, черт вас подери!!!

Миссис Джонсон-Кидд стояла посреди своей спальни, перед нею на коленях поместился мистер Джонсон, лучший лекарь Нью-Йорка. Он держал миссис Джонсон-Кидд за бедра, а щекой припал к животу.

Происходящее не имело ничего общего с любовной лаской.

Это был медицинский осмотр.

После известных событий, приведших к печальной и, как многие считали, позорной кончине капитана Кидда, мистер Джонсон отдалился от своей пациентки. Сейчас не время подробно разбирать причины, по которым это произошло. Отчасти по необходимости соблюсти приличия, отчасти из нежелания видеть человека, делить ложе с которым означало делить неприятные воспоминания.

Одним словом, около полутора месяцев старые друзья не виделись.

Однажды случилось так, что миссис Джонсон послала за своим прежним врачом.

Увидев лекаря, она предупредила, что рассчитывает использовать его лишь в профессиональном качестве.

Мистер Джонсон выказал такую готовность. Вдова капитана была не только хорошая любовница, но и хорошая клиентка.

Жалобы были жалкие. Какая-то тошнота. Какие-то головокружения.

Дурные сны.

Доктор прописал успокаивающие порошки и обещал навестить больную на следующий день.

Порошки помогли вроде бы от тошноты. Но ничего не могли поделать со снами.