Лев Скрягин - Тайны Морских Катастроф

Видя, что заключение сделок на страхование купеческих кораблей приносит доход несравненно больший, чем прибыль за поданный гостям кофе, Ллойд начал и сам подписывать страховые полисы.

По его подсчетам, кораблекрушения и потеря груза происходили намного реже, чем благоприятный исход рейса, а, следовательно, на полученные страховые премии капитал можно быстро увеличить настолько, чтобы быть в состоянии в случае неудачи выплатить страховое возмещение. Так Эдвард Ллойд стал страховщиком.

Число клиентов «страховой кофейни» росло с каждым годом, и скоро в ней стало тесно. В начале 1692 г. Ллойд переместил свое заведение с Тауэр-стрит на угол Ломбард-стрит и Эбчёрч-лэйн, дальше от набережной Темзы, но ближе к кварталам Сити, туда, где сейчас стоит здание Главного лондонского почтамта. С переездом число капитанов и судовладельцев, которые раньше часто хаживали в кофейню, сильно упало, но зато возросло число купцов и страховщиков.

Страховые сделки на купеческие суда заключались и в других кофейных домах Лондона, например у Гарауэйя, Джонатана, Джона и Бэкера, кофейня которого существует и поныне. Наиболее опасным конкурентом Ллойда был Джон. Но ловкий и хитрый Эдвард Ллойд сумел отбить у него клиентуру и переманить ее к себе. Он придумал еще два оригинальных новшества в своем заведении.

Первое из них называлось «аукцион в дюйм свечи». В отличие от «голландского аукциона», где последняя цена утверждалась третьим ударом молотка, аукцион в кофейне Ллойда проходил при зажженной свече, в которую на расстоянии одного дюйма от верхнего конца втыкалась игла. Торговля между двумя или несколькими купцами длилась, пока горел первый дюйм свечи, и продаваемая вещь покупалась за цену, которую выкрикивали до момента, когда игла падала в подсвечник. Продажа у Ллойда «в дюйм свечи» взятых в морских сражениях у неприятеля призов – кораблей, их груза, лошадей, чая или кофе вызвала живой интерес лондонцев, и вскоре число клиентов в новой кофейне на Ломбард-стрит опять возросло. Об этих необычных Ллойдовских аукционах писала даже столичная пресса. В «Лондон газетт» от 24 октября 1692 г. имеется объявление «о продаже в кофейном доме Ллойда „в дюйм свечи“ трех кораблей, сведения о которых можно было получить на Ломбард-стрит».

Вторым новшеством Ллойда явилось издание в 1696 г. типографским способом газеты. Она называлась «Ллойдз Ньюз» и печаталась три раза в неделю, на двух листах размером 10,5 на 5,5 дюйма. По тем временам издание печатной газеты тиражом несколько сот экземпляров считалось целым событием, и учитывая, что в Англии издавалась всего одна «Лондон газетт», имя Эдварда Ллойда вскоре стало широко известным по всей стране.

Кроме первых семи, до нашего времени в Оксфорде сохранились все выпуски по 76-й включительно. В 76-м выпуске Ллойд, имея по законам Англии право печатать только коммерческие сведения и объявления, затронул один политический вопрос и допустил ошибку, комментируя дебаты в палате лордов. За это он был вынужден предстать перед судом, где парламент предъявил ему обвинение в том, что заявление его газеты «необоснованно и ошибочно». Газета Ллойда была закрыта, и он опять продолжал вывешивать у себя в кофейне рукописные объявления.

Конечно, было бы неправильным считать, что Эдвард Ллойд в Англии был первым и самым главным страховщиком купеческих кораблей и их грузов. Страховое дело в этой стране возникло еще до него, вскоре после великого пожара Лондона в 1666 г. Самыми старыми страховыми фирмами Англии считаются «Феникс», основанная в 1680 г. и просуществовавшая чуть больше века, «Дружеское обществом, созданное в 1684 г., и „Рука в руке“, появившаяся в 1696 г.

С начала XVIII в. страхование морских судов и грузов вели, помимо «Кофейного дома Ллойда», две фирмы – «Ройял эксчендж Эсшуранс» и «Лондон Эсшуранс». В 1720 г. они стали главенствующими страховыми организациями Британии. Именно это обстоятельство и толкнуло сотню частных страховщиков лондонского Сити объединиться в независимый профессиональный синдикат под названием «Кофейный дом Ллойда».

Сам Эдвард Ллойд умер в 1713 г., но его наследники, хотя и носили другую фамилию, оставили название кофейни неизменным.

По-прежнему у «Ллойда» встречались капитаны, арматоры и страховщики, чтобы за чашкой кофе «полюбовно» договориться об условиях принятия риска очередного плавания корабля. Заведение процветало. В 1734 г. Томас Джеймсон, тогдашний владелец кофейни, продолжил издание газеты. Только теперь она стала называться «Ллойдз лист» – своего рода бюллетень новостей, относящийся более к мореплаванию, нежели к торговле, который из еженедельного издания вскоре превратился в ежедневное.

В 1769 г. по Лондону прошел слух, что некоторые члены корпорации, входя в тайный сговор со своими клиентами, занимаются злоупотреблениями. В кофейном доме Ллойда произошел раскол. Часть честных страховщиков, которые не были замешаны в преступных сделках, предложили «уэйтору кофейни» Томасу Филдингу основать другой кофейный дом Ллойда.

Не прошло и года, как новая кофейня по числу выгодных сделок «задавила» свою прародительницу. Но вместе с тем «Новый Ллойд» стал быстро терять свою клиентуру из-за тесного и неудобного помещения. Тогда по предложению одного из 79 страховщиков, входивших в объединение, каждый его член внес в банк по 100 фунтов стерлингов на строительство нового здания. В 1772 г. страховщики «Нового Ллойда» избрали комитет, который по вопросу строительства здания назначил комиссию из пяти человек. Но собранных денег на постройку не хватило, и страховщики сняли в аренду пустовавшее помещение Британской сельдяной компании.

В 1774 г. страховщики «Нового кофейного дома Ллойда» переехали в здание королевской биржи – в самый центр столицы. Этот переезд состоялся благодаря стараниям страховщика Джона Юлиуса Ангерштейна. Этот человек, родившийся в России, немец по происхождению, свою карьеру страховщика начал с 14 лет, поступив на службу мальчиком-рассыльным к Эндрю Томпсону – тогдашнему содержателю кофейни на Попс Хэд-Алли. Благодаря недюжинному уму, энергии и родственным связям, он в 25 лет уже стал известен и как знатный купец, и как страховщик «Кофейного дома Ллойда». Прослужив в объединении шестнадцать лет, 30-летний Ангерштейн стал председателем «Нового Ллойда» и бессменно занимал эту должность до 1796 г. Этот немец заслужил право называться «отцом Нового Ллойда», и имя его в Англии было настолько популярным, что одно время всех его коллег-страховщиков называли не иначе как «юлианами», что тогда являлось синонимом слова «страховщик».

С момента переезда «Нового Ллойда» в здание королевской биржи страховая премия уже взималась с клиентов не содержателем кофейни («уэйтером»), а специальным чиновником. В 1774 г. правительство Англии запретило «Новому Ллойду» страховать человеческую жизнь и заключать страховые сделки явно авантюрного характера. Исключение в этом плане составляет так называемый «страховой полис жизни Наполеона в 1813 году». В 1779 г. «юлианы» ввели в обращение новую форму страхового полиса. Ее формулировки и толкование условий принятия Ллойдом риска почти без изменений сохранены до нашего времени.