Эдгар Берроуз - Бандит из Чертова Каньона

— Думаю, тебе лучше держаться отсюда подальше, — продолжил говорящий низким басом.

Уэйнрайт с трудом поднялся на ноги и повернулся к обладателю голоса. Теперь он затряс уже двумя кулаками и в неистовстве запрыгал или, пожалуй, даже затанцевал:

— Я тебя достану! Да ты хоть знаешь, с кем имеешь дело? Я могу купить и продать тебя сто тысяч раз подряд. Я Джефферсон Уэйнрайт, а ты — двадцатипятидолларовый пастух!

— Vamoose! [5]— предложил мужчина. — И побыстрее.

Он подкрепил свой приказ выстрелом — пуля подняла небольшой фонтанчик пыли меж ступней Уэйнрайта. Толстяк побежал к коляске, которую его сын уже подогнал к лошадиному загону. Мужчина на веранде пальнул опять, и снова пыль взвилась возле ног испуганного жителя востока.

Диана Хендерс вышла из комнаты и встала в дверях, опершись о дверной косяк. Она улыбалась.

— Не покалечь его, Бык, — сказала она.

Мужчина коротко усмехнулся.

— Я не собираюсь калечить его. Я просто хочу его немного поучить. Эти пожиратели бобов — совсем серые, их надо обучать манерам.

Говоря это, он продолжал палить по убегающему Уэйнрайту. Каждый выстрел поднимал облачко пыли у ног толстяка. Наконец Уэйнрайт достиг угла спального корпуса и исчез за ним.

Выстрелы привлекли внимание повара и еще нескольких человек, оказавшихся неподалеку, — в итоге образовалась небольшая, но весьма заинтересованная аудитория, наблюдавшая позор Уэйнрайта, в том числе и Техасец Пит, который весь трясся от дьявольского веселья.

— Ей-богу, взгляните-ка на него! — кричал он. — Этот человек всегда хорошо питался! Держу пари, что сейчас он побьет все мировые рекорды на дистанции между офисом и спальным корпусом. Господа, делайте ваши ставки на результаты прыжков в высоту и длину!

Наконец Бык засунул револьвер в кобуру. Улыбка сошла с его лица.

— Я думала, ты еще на родео, Бык, — проговорила девушка.

— Мы закончили прошлой ночью, — объяснил он. — Я приехал сюда первым… — Он склонил голову в очевидном смущении. — Приехал за расчетом, мисс.

— За расчетом? Разве ты собираешься уезжать, Бык?

— Думаю, так будет лучше, — ответил он. — Я собираюсь взять отпуск.

Глаза девушки расширились и заметно увлажнились. Решившись взглянуть ей в глаза, Бык встретил изумленней и обиженный взгляд.

— Видите ли, мисс, — поспешил он объяснить, — мои дела складываются неважно. Я не жалуюсь, но кое-кто здесь не любит меня. Вот я и подумал — лучше уйти самому, не дожидаясь, пока меня выгонят. Пока ваш папенька был жив, все было иначе. Я был бы горд и счастлив работать и у вас — если бы здесь не было кое-кого другого. Но есть и другие. Думаю, у вас найдутся хорошие работники и без меня. Будет лучше для всех, если я уберусь отсюда.

От одной мысли о его уходе Диана почувствовала ком в горле. Она вдруг осознала, насколько стала зависеть от этого человека. Даже простой факт, что Бык находится где-то поблизости, давал ей огромное чувство безопасности. Этот человек стал для нее глубоко въевшейся привычкой, и расставаться с этой привычкой было очень тяжело.

— Только не это, Бык! — воскликнула она. — Я не смогу обходиться одновременно без отца и без тебя. Ты мне как брат, Бык, а я сейчас сильно нуждаюсь в брате. Ты не можешь вот так взять и уйти, а, Бык? Ты ведь и не хочешь уходить на самом деле?

— Да, мисс, я действительно и не должен, и не хочу — если вы хотите, чтоб я остался.

— Так ты останешься?

Он кивнул.

— Но все-таки поговорите с Колби. Я полагаю, он хочет рассчитать меня.

— Да нет же, я уверена, что это не так, — возразила она. — Хол хорошо относится к тебе, Бык. Он говорил мне, что ты — один из его лучших друзей, и очень сожалел, когда ты потерял место бригадира, несмотря на то что занял его сам. Он сказал мне, что не хотел занимать это место.

Бык никак это не прокомментировал. Что бы он ни думал, это не отпечаталось на его лице. Тотчас же он повернулся в сторону загона. Уэйнрайты, старший и младший, поспешно усаживались в свою коляску, уже готовую отправиться.

— Одно ваше слово, — пообещал Бык, — и я загоню их так далеко, что они навсегда забудут путь сюда.

— Не нужно, — ответила она, улыбаясь. — Пускай едут. Я уверена, что они и так никогда не вернутся.

— Полагаю, старый джентльмен осознал, что непопулярен на нашем прииске, — сказал Бык со слабым следом усмешки. — Но вот не знаю, как насчет молодого хлыща. — Он вопросительно посмотрел на Диану.

— Вдвойне, Бык, — махнула рукой девушка. — Я узнала, что это за человек, в день, когда на нас напали апачи. Этого мне хватит на две жизни вперед.

— Полагаю, мисс, теперь наши мнения об этих людях совпадают. Гонору и хвастовства выше крыши, но порой они напоминают старых глупых баб — даже самые крутые.

— Он был чрезвычайно интересной компанией, — не без иронии восстановила она справедливость.

— Пока рядом не было индейцев, — закончил ее мысль Бык. — Кстати, мне показалось, что, когда я оказался поблизости, старый джентльмен был чем-то весьма взволнован. Кажется, он говорил, что твердо намерен получить это ранчо. Так что же, получается, для этого он и приезжал?

— Да, именно для этого. Он предложил мне четверть того, что предлагал отцу накануне его смерти, а отцу предлагал двадцать процентов подлинной стоимости. Видишь ли, Бык, на самом деле их интересует не ранчо и не скот. Они лишь прикрываются всем этим, как предлогом заполучить прииск. Они думают, что отцу была неизвестна подлинная ценность копей, но тут они просчитались. Дело в том, что недавно была открыта новая жила, гораздо богаче первой. Отец знал об этом, и Уэйнрайт как-то тоже узнал.

— Старый скунс! — пробормотал Бык.

Уэйнрайты выехали со двора ранчо и направились в сторону Хендерсвиля. Старик все никак не мог отдышаться и сыпал проклятиями в адрес Дианы и Быка. Юноша был молчалив и мрачен. Они собирались заехать в городок, желая пообедать перед возвращением на свое далекое северное ранчо. Внезапно впереди они увидели всадника, скачущего навстречу. Молодой Уэйнрайт узнал его первым.

— Это Колби, — сказал он отцу. — Он не выносит того парня, Быка, потому что оба запали на девчонку. Имеет смысл подружиться с ним, если ты хочешь разделаться хотя бы с Быком.

Когда коляска поравнялась с Колби, тот ограничился коротким кивком в их адрес. Стало ясно, что беседовать он не намерен. Ему не нравились оба, особенно молодой. Но все же, когда старик окликнул его, Колби повернул коня к их упряжке.

Вы ведь по-прежнему бригадир, не так ли? — поинтересовался Уэйнрайт-старший.

Колби кивнул.

— А что такое? — спросил он.

— Да так. Я только хотел сказать вам, что кое-кто из ваших плохо ведет себя с соседями.

— Как так?

— Я, понимаете ли, выхожу после дружеского визита, как вдруг один из ваших людей начинает палить в меня. Так не поступают с друзьями. Представьте себе, что бы вы подумали, если бы мы обстреляли ваших людей?