Фредерик Марриет - Приключения в Америке

Кадды испустили громкий крик ужаса и тревоги, их сердца ослабели. Мы молчали, потому что мы были команчи и воины; но все-таки я испытывал странное чувство и точно прирос к месту. Человек только человек, и даже краснокожий не может бороться с духом. Крики каддов испугали чудовище; бока его открылись и извергли гром и молнию на деревню. Я слышал треск бревен, визг разрывающихся буйволовых шкур на крышах вигвамов, а когда дым рассеялся, почувствовал запах пороха; чудовище было уже далеко и не оставило после себя никаких следов, кроме стонов раненых и воплей сквау каддов.

Я и мои воины вскоре опомнились; мы вошли в деревню, сожгли ее и перебили воинов. Они не хотели сражаться, но так как они были воры, то мы истребили их. Мы вернулись в свои деревни, каждый с многочисленными скальпами, и с тех пор кадды перестали быть народом; они странствуют с севера на юг и с востока на запад; они делают шалаши из коры и листьев или прячутся в норах луговых собак, вместе с совами и змеями, но у них нет домов, нет вигвамов, нет деревень. Да будет так со всеми врагами нашего великого народа.

Это исторический факт. Пароход «Бобр» предпринял свое первое плавание по Красной реке в то самое время, когда команчи готовились уничтожить последнюю деревню каддов на ее берегу. Бедные дикари закричали от ужаса при виде странной массы, проплывающей мимо них, а пароход из глупой жестокости или опасаясь нападения, дал по деревне залп картечью из четырех пушек.

Приведу рассказ о событиях, случившихся во времена великого вождя Мош-Кота (буйвол), сотни лет тому назад, когда злополучный Лa-Салль погиб в Техасе при попытке пробраться к устью Миссисипи. Подобные предания весьма многочисленны среди племен, населяющих прерию. Они носят иногда оссиановский характер и рассказываются каждый вечер в феврале, когда «колдуны» и старейшины племени знакомят молодых людей с преданиями прежних дней.

— Это было давно! Тогда в стране изобилия (перевод индейского слова Техас) еще не было бледнолицых; наши деды только получили ее от Великого Духа и явились от заката солнца через высокие горы вступить во владения его. Мы были великим народом — таковы мы и теперь, такими будем всегда. В то время наше племя занимало всю область вдоль западных берегов великой реки Миссисипи, так как на ней еще не было бледнолицых. Мы были великим народом под управлением великого вождя; земля, деревья, реки и воздух знают его имя. Есть ли такое место в горах или прериях, где имя Мош-Кота не произносилось бы с похвалой?

В то время несколько больших лодок чуждого воинственного народа бледнолицых разбились у наших берегов, а плывшие в них люди высадились на землю. У них были пушки и длинные ружья, но им нечего было есть. Это были французы; их вождь был хороший человек, воин и великий путешественник; он отправился из северных земель алгонкинов, намереваясь проплыть по соленой воде в отдаленные земли и привезти туда много хороших вещей, в которых нуждаются краснокожие: теплых одеял, кремней для добывания огня, топоров для рубки деревьев и ножей для снимания шкуры с медведя и буйвола. Он был хороший человек и любил индейцев, потому что они тоже были хорошие люди, а хорошие люди всегда любят друг друга.

Он встретился с Мош-Кота, наши воины не хотели сражаться с иностранцами, потому что они были голодны, и голоса их ослабели; они были к тому же слишком малочисленны, чтобы внушать опасения, хотя мужество их не ослабело в несчастии, и они пели и смеялись несмотря на свои страдания. Мы дали им пищи, мы помогли им вытащить из воды бревна их большого челна и выстроить первый вигвам, в котором бледнолицые жили в Техасе. В течение двух лун они оставались здесь, охотясь на буйволов с нашими молодыми воинами, а затем их вождь и храбрейшие из воинов отправились в наших маленьких челнах вдоль берега по направлению к закату солнца в надежде найти великую реку. Они были в отсутствии четыре луны и вернулись, потеряв половину людей от болезней, голода и усталости; но Мош-Кота уговаривал их не отчаиваться; великий вождь обещал бледнолицым проводить их весною до великой реки, и они прожили с нами еще несколько месяцев, как друзья и братья. Тогда-то в первый раз команчи получили от них несколько ружей и ножей. Было ли это хорошо — было ли это худо? Кто знает? Но копья и стрелы убивали так же много буйволов, как свинец и черная пыль (порох), а сквау умели снимать шкуру с оленя или бобра без ножа. Как они делали это, никто не знает; но они это делали, хотя еще не видали острых ножей бледнолицых.

Скоро, однако, иностранцы стосковались по своим вигвамам: их вождь каждое утро смотрел по целым часам в сторону восходящего солнца, как будто взор его души мог проникнуть за необозримые степи; он сделался угрюмым и однажды с половиной своих людей отправился в долгое странствование, через степи, болота и реки: так страшно было ему умереть вдали от родины. Но он умер: не от болезни, не от голода, а под ножом другого бледнолицего; и он был первый иностранец, чьи кости белели без погребения в пустыне. Часто вечерний ветер шепчет его имя на южных равнинах, потому что он был храбрый воин и, конечно, курит теперь вместе с великим Маниту.

Итак, он отправился. В то время буйволы и олени водились в изобилии, и люди шли весело, пока не достигли реки со многими извивами (Тринити Райвер), так как знали, что каждый день приближает их к фортам их народа, хотя им предстоял еще очень, очень долгий путь. У бледнолицего вождя был сын, благородный юноша, красивый, деятельный и сильный; команчи любили его. Мош-Кота советовал ему не доверять двум из его воинов; но он был молод и великодушен, не способен на злодейство или вероломство и не мог подозревать других, особенно людей своего племени и цвета, деливших с ним труды, опасности, горе и радость.

Но два воина, о которых говорил вождь, были дурные и жадные люди; они были к тому же честолюбивы, и думали, что если им удастся убить вождя и его сына, то они сами сделаются вождями. Однажды вечером, пока все сидели за дружеской трапезой, раздались стоны — убийство совершилось. Другие воины вскочили; они увидели, что их вождь убит и что его убийцы направляются к ним; их мщение было быстро, как мщение пантеры: оба воина были убиты.

Затем последовал великий бой между бледнолицыми, в котором многие лишились жизни; но молодой человек с несколькими храбрецами отбился от своих врагов и спустя две луны достиг Арканзаса, где нашел своих друзей. Остальных, ушедших от нас и убивших своего вождя, наши предки истребили, как гадов, потому что они были злы и ядовиты. Другая часть бледнолицых, оставшаяся в своих деревянных вигвамах, последовала за нашим племенем в его деревни, стала команчами и взяла себе сквау. Их дети и внуки образовали доблестный и храбрый народ; их кожа бледнее, чем у команчей, но сердце такое же, и часто они встречаются с нашими охотниками и делят с ними пищу по-братски. Это народ узко, недалеко на юге, по пути к Кросс-Тимберс. Но кто не знает узко? Даже дети могут посещать их гостеприимные жилища.