Луис Ламур - Фаллон

Он был даже больше, чем Фаллон его помнил. По-прежнему вдоль улицы располагалось с дюжину различных строений и жилых домов. Фаллон внезапно забеспокоился, лихорадочно вспоминая, не было ли там каких-нибудь вывесок с названием Буел-Блафф.

Он повернулся к Джинии.

— Вам лучше вернуться к фургону. Они не знают, что город так близко, и могут остановиться на ночлег. Их надо предупредить..

Ее глаза испытующе смотрели на него.

— Это единственная причина, чтобы отправить меня назад?

У Джинии была замечательная фигура и прелестное личико; безусловно, она очаровательна, но при этом остается его врагом, сомневающимся в каждом слове, поступке.

— Конечно, — ответил Фаллон, — есть и другие причины. Насколько мне известно, город заброшен, но я не могу это с уверенностью утверждать и поэтому хочу въехать в него, чтобы не подвергать опасности всех остальных. К тому же, — его посетило неожиданное вдохновение, — в городе могут быть змеи. Здесь все кишит гремучими змеями.

Это известие должно было ее испугать, но она все еще колебалась.

— Не слишком ли легко вы находите объяснения, мистер Фаллон? Вы чрезвычайно красноречивы. К тому же, — добавила она, — выглядите благородным и порядочным человеком, но мне кажется, что это все притворство, мистер Фаллон.

Джиния медленно повернула свою лошадь и отправилась к фургону; глядя ей вслед, Макон не чувствовал обиды.

Солнце скрывалось за дальними холмами, окрашивая их в кровавый цвет. Перед ним лежал город.

Когда-то юный Фаллон приехал сюда в надежде на счастье.

Сейчас, если все будет хорошо, он раздобудет деньги, продав товары этих переселенцев за несколько дней. Люди никогда не останавливались здесь, но проезжали мимо по пути в Калифорнию. Вряд ли кто из них помнил это место.

Копыта лошади застучали по старому, но все еще целому и крепкому бревенчатому мосту. Громкое эхо оповещало о его приезде того, кто, возможно, находился в городе.

Медленно двигаясь вперед с винчестером наготове, в начале улицы Фаллон остановился, оглядываясь вокруг.

На него уныло смотрели окна пустых домов. Город являл собой печальную картину запустения.

Улица заросла сорняками, кусты беспорядочно разрослись. Окна некоторых домов были заколочены досками, перекладина, к которой привязывали лошадей, валялась на земле.

Фаллон медленно ехал по улице, разглядывая старые, потускневшие вывески. На него нахлынули воспоминания…

«Буел-банк»… эту надо убрать. «Шляпы Сюзан Браун, обувь и галантерея»… «Компания „Ассай"“… Бар „Янки“… „Отель Ветча: комнаты и номера“… были и другие вывески, многие из которых стали неразборчивы.

Возвращаясь по улице обратно, Фаллон обнаружил лестницу, которой когда-то давно ему приходилось пользоваться, снял вывеску с банка и разломал ее на мелкие кусочки.

Неподалеку находилась каменная тюрьма — три камеры, — мрачное место, но он не помнил, чтобы ею когда-нибудь пользовались.

Макон обогнул бар «Янки» и с замиранием сердца заглянул в каменный колодец шестнадцати футов шириной и восьми футов глубиной. Из стенки в колодец лилась тонкая струя

Он подвел лошадь к воде и дал ей напиться, потом вернулся к бару и привязал ее у крыльца. Прикладом винчестера он сбил засов и распахнул дверь.

Внутри было достаточно светло, чтобы разглядеть несколько стеклянных стаканов, пустых бутылок и зеркало позади стойки. За ней виднелась лестница, ведущая в комнаты.

Посреди салуна по-прежнему стояли столы и стулья, стол для покера с несколькими раскиданными по нему картами. Везде толстым слоем лежала пыль; висела паутина. На одном столе валялась старая мятая газета. В углу стояла печка. Фаллон открыл дверцу и не почувствовал ветерка, наверняка птицы свили в трубе гнездо.

Его шаги отдавались гулким эхом. Солнце садилось, сгущались тени.

Тот короткий бум принес немалые доходы основателям города. Среди них был Комсток — владелец бара и отеля.

Когда все надежды людей рухнули, старатели покинули город, злые и расстроенные, бросив все, что не смогли унести с собой: посуду, книги, газеты, одежду и многое другое. Они торопились уйти из города, который многим из них не принес ничего, кроме разорения.

Какого черта его снова принесло сюда? Эти люди в фургонах попались на крючок, но он и сам мог оказаться на их месте.

Ему многим приходилось заниматься в жизни. Он был охотником на бизонов, ковбоем, погонщиком, старателем, служил в армии, но дольше всего он был картежником.

Фаллон посмотрел на свое отражение в темном окне. Не различая деталей, он наверняка знал, что можно там увидеть: высокого мужчину, подтянутого, широкого в плечах, с узким лицом, впалыми щеками; шрам от пули на подбородке придавал лицу какое-то пиратское выражение. На нем был черный костюм и черная шляпа. В этом окне Фаллон увидел не только собственное отражение, но и отражение всех своих неудач.

Когда-то он мечтал я строил планы. Казалось, что удача вот-вот улыбнется ему, быть может, завтра… А теперь где она? Макон иронично разглядывал свое мутное отражение. Он, Макон Фаллон, скиталец и аферист, делал теперь ставку на этот городишко, который когда-то обманул и его.

Что сказала Джиния? Он притворяется? Да, она права. За душой у него ни цента… но, может быть, на этот раз ему повезет? Он сможет поехать в Сан-Франциско и откроет там свое маленькое дело, купит дом. Он будет ходить в театр, читать книги… и станет добропорядочным гражданином своей страны.

Все зависело от того, как сложится их жизнь здесь. Он должен оживить этот город, стать его владельцем и заставить людей поверить в удачу.

Уже наступила ночь, когда Фаллон услышал грохот колес по мосту. Переселенцы остановились за городом и принялись распрягать быков. Джиния подъехала к нему…

— Ваш город не очень-то внушительно выглядит, — заметила она.

— А чего вы ожидали от города призраков? Салюта и красных ковров у ног?

К ним подошел Блайн.

— Мрачновато, — сказал он, хмурясь.

— Все в порядке, отец, — успокоила его Джиния. — При дневном свете он выглядит гораздо лучше. Сам увидишь.

Отец, судя по всему, находился под сильным влиянием дочери: он молча повернулся и пошел обратно к фургону.

— Отец расстроен, — взволнованно сказала Джиния. — Я никогда его таким не видела.

Макон Фаллон снял шляпу, подставив голову прохладному ветру.

— Вы когда-нибудь пробовали поставить себя на его место? — спросил он. — Семейный человек, с женой и детьми; провез их через две трети страны и заехал неизвестно куда, не имея практически ничего. Ваш отец, — добавил он, — давно уже не мальчик. Он беспокоится, мисс Блайн, и у него есть на это основания.

— А вы?

Фаллон пожал плечами.