Луис Ламур - Киллоу

Зеб начал было разворачивать коня, но вдруг остановился.

— Дэн!

Что-то в его голосе заставило меня повернуться. К нам приближалась группа всадников: человек шесть-семь.

— Ты с оружием, Тим?

— Да.

— Я тоже. — Это сказал Зено Йерли.

Позади меня у костра послышался шорох. Я взглянул в сторону стада. Там четверо… а где пятый, тот, что сторожил в засаде? Видел ли он этих всадников? Или они обнаружили его первыми?

Рядом со мной встала Кончита, наполовину спрятавшись за колесом фургона.

Я не отрывал глаз от едущего впереди человека. Под ним была сильная гнедая лошадь, да и сам он был мощного сложения. Я сразу понял, что это Фелипе Сото.

Он подъехал к лагерю и тщательно оглядел его. Не знаю, много ли он увидел, потому что, кроме нас троих, в лагере все спали. Фоули сидел по другую сторону костра, Зеб верхом, футах в двенадцати, а посередине стоял я. «Паттерсон» лежал на свернутых одеялах в дюжине футов от меня.

— Мне нужен Мигель Сандоваль, — сказал предводитель. — Отдайте его мне, и у вас не будет никаких неприятностей.

Шагнув вперед, я попытался взять инициативу в свои руки.

— Что значит никаких неприятностей? Мистер, если вам нужен кто-то из моей команды, вам придется взять его самому. А что касается неприятностей, то валяйте — мы готовы ко всему, что вы можете предложить.

Сото внимательно посмотрел на меня, и я подумал: его слова пустая похвальба или правда?

— Послушайте, сеньор, по-моему, вы просто не понимаете. — Он показал на своих всадников. — У меня много людей. Это только часть. У вас здесь есть женщины, вам беда ни к чему.

— Вы все твердите про неприятности, — сказал я спокойно, — но мы готовы к ним не хуже вас. У нас был трудный перегон, и все мы немного на взводе, поэтому если хотите драться — дело ваше, но добром для вас это не кончится.

Его люди стали рассредоточиваться, но тут заговорил Зебони.

— Стоять! Вы, ребята, стойте, где стоите, или я буду стрелять, — сказал он ледяным голосом. — Если что-нибудь начнется, нам выгодно, чтобы вы были покучнее.

Сото смотрел только на меня. Не знаю, хотел ли он убить меня — к поединку я был готов. Что бы Сото ни замышлял, он быстро передумал: ему помог Зено Йерли.

— Ты, Дэн, бери на себя этого здоровяка, — как бы между прочим сказал он, — а мне оставь правого.

Сото не отвел взгляд, но я заметил, что его губы крепко сжались. Они не видели Зено, и даже я не знал, где он спрятался. Они видели только нас троих, а сколько же еще пряталось в темноте и держало их на мушке?

Не следовало терять преимущество, поэтому я подыграл своим.

— Зено, ты все испортил. Я надеялся собрать скальпы, а теперь им известно, что нас много.

Сото это совсем не понравилось. Он не знал, сколько нас, и больше того, у него пропало желание узнать.

— Сожалею, сеньор, — с усилием улыбнулся Сото, — что наш визит оказался так короток. Когда мы снова навестим вас, нас будет больше, и мы прихватим своих друзей команчей. Вам будет спокойней, если Мигель Сандоваль покинет лагерь.

— Несколько дней назад, — сказал я, — мы нашли какого-то мексиканца и похоронили его.

Сото улыбнулся.

— Неплохо придумано, однако мы раскопали могилу. Там его нет.

Он развернул коня и шагом повел его прочь, но мы знали, что он вернется и что дело наше плохо.

— Ладно, — сказал я своим, — сейчас быстро позавтракаем и в путь.

Ночью до реки добрело еще несколько бычков и одна корова. Времени пересчитывать животных у нас не оставалось, хотя по самым приблизительным оценкам погибло несколько сот голов.

Мы безостановочно гнали стадо до полудня, когда, остановившись у реки, позволили ему напиться. Несколько наших людей все время ехало далеко позади и в стороне, разведывая обстановку. Земля была очень сухой, и местами ее покрывали обширные пятна солончаков и белой щелочной пыли — там, где когда-то находились озерки и лужи.

Отец отстал и поехал рядом со мной.

— Мы в меньшинстве, Дэн, — сказал он. — Когда они нападут, их будет человек пятьдесят-шестьдесят.

Мы не увидели ни единой живой души. То там, то здесь встречались высохшие, обтянутые кожей скелеты коров, не тронутые волками — эти хищники не осмеливались жить в таких местах. К ночи мы так и не нашли травы, поэтому составили фургоны на низком холме и загородили ими стадо. Там рос целый лес опунций, которые с удовольствием ест скот. К тому же в опунции много влаги — меньше потребуется воды для скота. Мы зажгли факелы, чтобы опалить ими шипы на колючих ветках.

С рассветом задул ветер, в воздух поднялись облака пыли, которая с обжигающей силой била в лицо, солнце превратилось сначала в тусклый красный диск, потом исчезло совсем. Мы погнали стадо по ветру, следуя течению Пекоса, но держась в отдалении от реки, чтобы избежать неожиданных поворотов.

К ночи песчаная буря стихла, и стало очень холодно. Мы остановили фургоны у склона и разожгли костер.

Подъехал и спешился Зебони. Тетушка Фоули и миссис Старк готовили ужин. У нас осталось мало еды, пришлось зарезать самых слабых бычков, и на вечер мы обеспечили себя мясом. Мука и патока почти кончились.

К нам присоединился Зено Йерли. Щеки его покрылись щетиной, глаза смотрели печально.

— Эта буря похожа на ту, что застигла нас на реке Канадиен, когда мы пробирались в Колорадо. В тот день подняло столько земли, что можно было взглянуть наверх и увидеть, как суслики копают там норы!

Усевшись на корточки перед костром, я глядел на пламя и обдумывал наше положение. Отец полагался на меня, но что я мог без Тэпа, без его знаний. Стадо — все наше достояние было в неважном состоянии. В скором времени, когда Фелипе Сото со своими команчерос нагонит нас, предстоит кровопролитная схватка, а мы были в меньшинстве.

В стаде уже не досчитывалось несколько сотен голов, и мы просто не могли себе позволить потерять еще. А если верить Кончите и Мигелю, впереди нас ждали междоусобицы из-за пастбищ.

Еда почти кончилась, охотиться здесь было не на кого. Если здесь и водилась дичь, с наступлением жары она ушла из этих мест. Все, что нам оставалось — это двигаться. Я давно понял, что многие проблемы решаются сами собой, если человек просто идет вперед.

Единственное, в чем нам повезло — мы сохранили лошадей. Многие перегоны через Хорсхед заканчивались тем, что ковбои брели пешком: их лошади либо пали, либо были украдены индейцами.

Я не был склонен недооценивать Фелипе Сото. Он жестокий человек и обязательно вернется. Этим бандитами ни к чему разговоры и слухи о каньоне Пало-Дуро. В Нью-Мексико и без того росла неприязнь к команчерос.

— Будем гнать стадо дальше, — сказал я Зебони. — Скоро мы должны дойти до Делавэра.

Удивительно, как вода и короткий отдых взбодрили стадо. Трава здесь почти не росла, но опунция буквально оживила скот, и теперь он без понуканий шел вперед, будто сознавая, что все худшее позади. Но я немного слышал о земле, по которой нам предстояло пройти, и не слишком радовался.