Луис Ламур - Расхитители прииска

— Я бы сказал, что один парень в Чили нашел самородок весом в четыреста фунтов. Имею в виду, что такое бывает однажды.

— Друг мой, — серьезно произнес Перри, — самая богатая руда, какую я только видел, добывается здесь на руднике, и ее там отнюдь не мало.

Расхищение… Каждый рудокоп знает, что это такое. Если руда богата, то человек может вынести в кармане свою месячную зарплату, а во фляжке или коробке для завтрака — зарплату за пару месяцев. Майк знал прииски, где рудокопы платили мастеру за право работать. Раздевалки могут лишь сдерживать расхищение, но не остановить совсем.

— И никто не сообщает? — спросил Шевлин.

— Они все занимаются воровством. Я — нет, но держу язык за зубами и не собираюсь покидать город. Иногда спрашиваю себя, могу ли я вообще уехать? Скорее всего, я жив только потому, что даже не рыпаюсь.

— Ты испытываешь судьбу, говоря со мной. Откуда ты знаешь, что я не шпион?

— Ну какой ты шпион? У тебя самого полный рот дерьма.

— У меня?

— Не жди от них здравого смысла, Майк. Они в этом слишком глубоко погрязли, и все очень напуганы. Мне советовали не нанимать тебя.

— Почему?

— Здесь поджидают человека по имени Холлистер, а ты прибыл как раз в это время. Они смертельно боятся Холлистера, Майк, и, если его обнаружат, считай, что он труп.

— Ты слишком много знаешь.

— Хотел бы знать меньше. У меня есть пара друзей, и они мне кое-что рассказывают. — Перри посмотрел на револьвер Майка. — Ты хорошо им владеешь?

— Кое в чем преуспел.

Перри двинулся в сторону конюшни, и Майк последовал за ним. На ходу он почувствовал чей-то взгляд, провожающий их по улице. И тут он понял, что не мог сделать ничего худшего, чем устроиться на работу к Берту Перри, единственному человеку, который держится особняком.

Теперь не важно. Все равно он уже по уши увяз, и у него появилось предчувствие, что выбираться отсюда придется только с боем. Впервые за многие годы он не зря носил револьвер.

Облокотившись о спинку большого кожаного кресла в своей конторе, расположенной над банком, Бен Стоув задумчиво смотрел в окно на растущие вдоль ручья деревья. Сколько воды утекло с того самого утра четырнадцать лет назад, когда Джек Мурмэн выгнал его из «Полумесяца».

Ему никогда не забыть тот день. Сидя в обтянутом шкурами кресле и положив на колени дробовик, старый Джек заявил, что Бен — скотокрад, а может быть, еще и убийца, и предупредил: если его хоть раз найдут на территории «Полумесяца», то пусть пощады не ждет.

И большой, сильный, крутой Бен Стоув стоял и молча терпел угрозы.

Даже теперь, вспоминая об этом инциденте, он неохотно признавался себе, как сильно тогда испугался. Да и потом в жизни не боялся никого, кроме Джека Мурмэна. Мертвый вот уже несколько лет Джек Мурмэн все еще имел над ним власть.

До тех пор пока в Рафтере не открыли золото, Бен был всего лишь одним из скотокрадов. Не то чтобы в округе кто-то еще во всеуслышание посмел указать на него, но знали о его делишках все.

Обнаружение золота предоставило ему редкий шанс, и он, оценив открывшиеся возможности… точнее некоторые из них, поспешил ими воспользоваться. Однако если на чистоту, саму идею захвата рудника Бен позаимствовал у Рэя Холлистера.

Холлистер сразу же понял, какие перспективы таит в себе управление прииском, и ухватился за это. Но он переоценил себя и недооценил окружающих. На Бена Рэй смотрел свысока, как на заурядного работника по найму, и совершенно упустил из виду, что тот огонь неутоленных амбиций, который сжигал изнутри его самого, может столь же ярко гореть и в ком-то другом. Неожиданно Бен оказался в силе, а Рэй вылетел из седла.

Дело близилось к завершению. Владельцам предложили продать не только Солнечные Россыпи, но и скважину Славы. Предложение достаточно солидное, чтобы заинтересовать их как средство избежать постоянных убытков, но не настолько выгодное, чтобы вызвать подозрение.

Глядя в окно, Бен думал о будущем. Как только рудник станет его собственностью, он порвет недрогнувшей рукой все, что связывает его с прежней жизнью. Прииск принесет миллионы. Деловая жизнь города постепенно вернется в нормальное русло. Не так быстро, конечно, чтобы не вызвать проблем. Но, повинуясь чуткому руководству, люди скоро забудут все, что натворил Бен, или будут вспоминать об этом как о безобидных шалостях прошлых дней.

Наружная дверь конторы открылась, и Бен почувствовал неожиданный прилив раздражения. Ему уже не нравилось, когда кто-нибудь, набравшись наглости, беспардонно врывался в его контору по старой дружбе. Оказалось, что пришел Гиб Джентри. И Стоув вдруг посмотрел на него другими глазами. В будущем, которое он рисовал себе, места для приятеля не оказалось. Неожиданно с холодной очевидностью он осознал, что Гиб ему совершенно не нужен.

Джентри, как заведено, плюхнулся в кресло, положив ноги на письменный стол, и Бен Стоув вновь ощутил прилив раздражения. Гиб ведет себя уж слишком по-свойски. Но тут же сам себе удивился: что за внезапная злоба? Он всегда был в состоянии обуздать свое настроение. Именно невозмутимость и самоконтроль обеспечили ему теперешнее положение… Так чего вдруг сердиться?

Джентри откусил кончик сигары.

— Черт возьми, Бен, жаль, что ты все сидишь в конторе. С кем, по-твоему, я сейчас столкнулся?

— С Майком Шевлином.

— Черт побери, откуда ты знаешь?

Бен был доволен собой. Не Бог весть что, сравнительно простое дело, но он уже давно осознал, как важно быть в курсе всех событий в округе, и взял на себя труд неизменно каждое утро узнавать о новых приезжих и вообще о любых происшествиях. У него завелись свои источники информации, одним из которых оказался местный шериф.

Как член городского Совета, Стоув руководил работой шерифа. Все известные ему на данный момент сведения заключались в том, что некий незнакомец из местных, весьма крутой на вид, посетил могилу Элая на Бут-Хилл, и теперь, сопоставив этот факт с кое-какими другими, Бен сумел прийти к верному заключению.

Джентри сдвинул шляпу на затылок.

— Разрази меня гром, Бен! Прямо как в старые времена. Приятно, что Майк здесь. Он неплохо выглядит.

Бен принялся перебирать на столе бумаги, в глубине души желая, чтобы Джентри поскорее убрался. Гиб всегда был несколько глуповат, нечист на руку, да к тому же преисполнен сентиментальных чувств. В конце концов, между Стоувом и Шевлином никогда не существовало особой симпатии.

— Послушай, Гиб, и соотнеси это с тем, что сам рассказал. На старой лесопилке прошлой ночью состоялась встреча… Позже, во время дождя, туда приехал кто-то еще. Мой человек полагает, что столкнулся с Холлистером или одним из его сторонников. И неизвестный выстрелил в него.