Луис Ламур - Ручей повешенной женщины

На снегу лежала мертвая лошадь, а чуть поодаль — мертвый человек. Кажется, я его знал, где-то встречал… Его вроде бы звали Крукшенк. Грудь мертвеца была пробита пулей — мгновенная смерть.

Других тел я поначалу не заметил, и во мне вновь вспыхнула надежда. Может быть, подумал я, им все же удалось спастись, может быть… И тут я заметил, что обрыв на берегу ручья весь разрыт, словно кто-то, не имея подходящих инструментов, ковырял землю палкой.

Я подъехал к обрыву, спешился и, на всякий случай привязав коня, спрыгнул вниз. Сердце мое бешено колотилось.

В обрыве, наполовину засыпанные землей, лежали три тела. Возможно, убийцы намеревались вернуться сюда позже, чтобы завершить работу.

Фило был буквально нашпигован свинцом. Эдди, как я сразу заметил, получил пулю в ногу. Но вытащив его из-под песка, я заметил, что еще две пули засели у него в груди. Рубашка его задралась, и я заметил первую его рану, полученную незадолго до того, как мы расстались. Помнится, он тогда заявил, что рана пустяковая, но теперь-то я разглядел ее: пуля вырвала у него из бока кусок мяса. Должно быть, бедняга истекал кровью… Он перевязал рану обрывком рубахи и закрепил повязку ремнем. Но было совершенно очевидно, что сразу началось заражение.

Я никак не мог собраться с духом и взглянуть на Энн. Я отказывался признавать, что она мертва.

Наконец я повернулся к ней. Я испытал величайшее потрясение в своей жизни — рядом с ее пальцами протянулись бороздки! Значит, когда ее скинули с обрыва, она была еще жива. И, после того как ее засыпали землей, пыталась выбраться наверх.

Опустившись рядом с девушкой, я перевернул ее на спину. Рот Энн чуть приоткрылся, и я заметил, что ее язык шевельнулся. У меня не было с собой ни кружки, ни фляжки с водой. Схватив искореженную, валявшуюся рядом винтовку, я наколол прикладом льда и, завернув его в чистый носовой платок, который обнаружил в седельной сумке среди прочих вещей, выдавил ей на губы несколько капель воды.

Уложив Энн на мою окровавленную куртку, я внимательно осмотрел ее раны. У девушки было прострелено плечо. По-видимому, холод спас ее, как прежде Коротышку, остановив кровотечение и не дав ей истечь кровью. Судя по всему, у нее еще была сломана нога.

Не теряя ни минуты, я собрал в кучу несколько веток, присыпал их сухими листьями и, вытащив свою последнюю спичку, попытался разжечь костер. Спичка сломалась.

В лихорадочной спешке я обшарил карманы Энн. Ни одной спички. У Эдди тоже их не оказалось. Большая часть насыпанной сверху земли лежала на Фило. Скидывать эту землю пришлось бы очень долго; к тому же вся она могла бы осыпаться прямо на Энн. Поэтому я вскарабкался наверх и помчался к телу Крукшенка.

В кармане его рубашки лежала старая медная гильза с несколькими спичками, пакет табака и какие-то бумаги.

Пустив бумагу на растопку, я быстро разжег костер. Когда он как следует разгорелся, я разложил ветки таким образом, чтобы языки пламени полыхали вдоль тела Энн. Затем направился к мертвой лошади, на которой ехал Фило. В седельных сумках лежало все, что осталось от его вещей. Остальное мы потеряли вместе с санями. В одной из сумок я нашел пакетик чая.

Порывшись среди разбросанных по всему обрыву вещей, я отыскал кружку и наш старенький котелок для кофе. Похоже, люди Белена ужасно спешили, поэтому ограничились тем, что второпях забросали тела землей, а затем умчались восвояси. Должно быть, они спешили добраться до Майлс-Сити, чтобы намозолить глаза горожанам.

Я как можно осторожнее наложил на сломанную ногу Энн лубки и привязал их ремешками, вырезанными из уздечки. Нож я позаимствовал у Крукшенка. Собственно, это был даже не нож, а складной ножичек. В детстве мы называли такие ножики «жаборезами». Впрочем, этот резал отлично, за что я мысленно от всей души возблагодарил Крукшенка.

Когда Энн приоткрыла глаза, вода в помятом котелке как раз начала закипать. Волосы девушки были в грязи пополам с запекшейся кровью; одежда изорвалась в клочья; а лицо осунулось и стало белым как мел.

— Лежи тихо, — предупредил я Энн прежде, чем она смогла вымолвить хоть слово. — У тебя прострелено плечо и сломана нога.

— Я знаю, — прошептала она.

Про остальных она ничего не сказала, поэтому я решил, что она знает об их смерти. Энн глядела на меня с таким выражением, что я невольно поднес руки к лицу. И только сейчас, впервые за последние часы, я вспомнил, что со мной сделали.

— Ну, — проговорил я, — все равно меня никогда нельзя было назвать красавчиком. Никто и не заметит.

Плюхнув в котелок весь чай, который был в пакетике, я отставил котелок в сторону, чтобы питье настоялось. Затем ополоснул кружку в ручье и немного нагрел ее над костром, чтобы чай мигом не остыл в ледяной посудине. Когда все было готово, наполнил кружку и протянул ее Энн.

Она пила, я рассказывал ей обо всем, что со мной произошло — как меня оставили умирать, как, по счастью, к моему костру прибрел ее конь и как я на нем отправился разыскивать друзей.

— По моим догадкам, Белен и его люди сделают крюк и прискачут в Майлс-Сити с севера или востока. Они станут утверждать, что ездили в другом направлении, ну, скажем, куда-нибудь в Бедленд. При первой же возможности они, разумеется, вернутся сюда, чтобы скрыть все следы преступления. Вообще-то народ в Майлс-Сити славный. Правда, некоторые, например, Стюарт, симпатизируют виджилантам, но лишь до тех пор, пока дело не заходит слишком далеко. Никто не одобрит того, что произошло. Я считаю, что, едва только вся эта история выйдет наружу, Белену конец. Его выгонят из страны… или я с ним посчитаюсь.

— Барни, не смей. Кроме тебя, у меня никого не осталось.

— Но я уже решил, что проучу его.

— Не надо, Барни. Если я потеряю тебя…

Видно, она сама не понимала, что говорит.

— В Англии у тебя брат, там твой дом. Там у тебя будет все, что тебе нужно.

— У меня ничего там не осталось, решительно ничего. Я всегда тянулась к Фило, уж он-то меня понимал. Когда он служил в армии, я завидовала ему. А когда он поехал сюда, я хотела сразу же отправиться с ним.

Притащив к костру поваленное бурей дерево, я ободрал ветки и бросил их в огонь.

— У тебя хватит сил, чтобы проехать тридцать миль? — спросил я у Энн.

— Да.

Девушка протянула мне чашку.

— Там есть еще? — Потом она сказала: — Примерно в миле отсюда, там, где с запада бежит ручей, Эдди застрелил одного из них. Тот упал с лошади. Я видела, что, ударившись о землю, он отбросил винтовку куда-то в сторону. Может, они ее не нашли?

Уже близился полдень. Я прикинул, что, сидя вдвоем на одной лошади, мы не попадем в Майлс-Сити раньше завтрашнего дня. Лучше всего было бы въехать в город после наступления темноты. Тогда я бы мог привести к Энн доктора, а меня самого никто бы не заметил. А пока я решил, что в первую очередь надо раздобыть ту винтовку.