Майн Рид - Смертельный выстрел

Иные даже верили, что Чарльз Кленси мог еще быть жив; многие обрадовались бы этой удаче, если бы не было столько доказательств его смерти. Если бы он был жив, то непременно вернулся бы домой, хотя бы даже и получил смертельную рану. Так думали люди. Если у него хватило сил удалиться от места убийства, он мог бы прийти к матери. Все знали, что он был нежный сын и очень любил мать.

Для соседей было ясно также и то, что живой человек не бросил бы ни ружья, ни шляпы: это было слишком уж нелепо. А кровь?!.. Нет, он не мог быть в живых.

Друзья питали еще слабую надежду на удачу, но никто не имел твердой уверенности.

В то время, когда в колонии говорили еще об этом убийстве, случились другие происшествия, потребовавшие своей доли внимания.

Ефраим Дарк вдруг продал плантацию, перешедшую к нему от Арчибальда Армстронга, новому владельцу. Более скромная плантация Кленси так же перешла в другие руки. Она находилась в аренде, а после смерти вдовы и исчезновения сына арендатор завладел всем, и никто ему не воспрепятствовал. Скот, земледельческие орудия, а также мебель и прочая движимость были проданы с аукциона.

Пенаты разорившегося ирландского дворянина достались тому, кто предложил за них больше. Редкие книги, картины и другие предметы, говорящие об образованности владельца, а также и некоторые драгоценности попали в деревянные домики, где их ценили только по аукционной стоимости. Наконец, домик был опорожнен и остался без жильца. Даже собаку, которая оказала такую важную услугу, открыв виновника всех этих бедствий, увел Саймон Вудлей.

Так шли дела в местах, где полковник Арчибальд Армстронг был раньше плантатором и которые украшались присутствием его дочерей.

Все теперь изменилось. Колония стала похожа на разрушенный храм, у которого отняли столбы, его поддерживающие, и который готов рухнуть.

«Куда девался труп Кленси?»

Вопрос этот задавали друг другу его приятели и знакомые в продолжении многих недель после его исчезновения. Один только человек знал, что сделалось с телом. Личность эта совсем неизвестна читателю, но она сыграла довольно важную роль в событиях, случившихся вскоре после убийства Кленси.

Сцена, где произошли эти события, уже была изображена, и мы только напомним ее. Это то самое место под кипарисами, где Дарк сделал смертельный выстрел по своему ненавистному сопернику.

После поспешного бегства убийцы там все было спокойно, как если б он преуспел в своем преступном намерении. Лес в окрестности сделался даже молчаливее; повторные выстрелы и шум борьбы испугали его обитателей: четвероногих, птиц, насекомых, пресмыкающихся, и заставили их прекратить ночной концерт.

Молчание это продолжалось, когда они услышали новые звуки, конечно, не принадлежащие к их дикому оркестру и бывшие для многих из них враждебными. Это был вой собаки, слышанный уже ими несколько минут назад и на этот раз более заунывный.

Нет надобности пояснять, чья собака выла в лесу.

Будучи ранена в шею Ричардом Дарком, она не ушла домой, так как знала, что не найдет там хозяина; привязанность к нему превозмогла в ней страх, и собака возвратилась к месту трагического события. Она приближалась сперва осторожно, а потом, не видя никого, пошла бодрее. Очутившись у дерева, под которым произошла смертельная встреча, собака подняла голову и осмотрелась с очевидным изумлением. Она ожидала найти своего господина там, где только что видела его лежащим на земле. Но она его не нашла, а увидела только мох, разбросанный по земле и накиданный кучей в одном месте. Собака залаяла, потом, наклонив нос к земле, обежала вокруг дерева, входя во все углы, всюду обнюхивая; возвратилась к месту, откуда она начала поиски. Уловив запах крови, испарение которой исходило из-под мха, одним прыжком она бросилась на кучу и начала разгребать его; отбрасывая кусты мха мордою и раскапывая лапами, вскоре она открыла верхнюю часть тела: голову, грудь, руки и плечи, а потом легла возле, завыла и принялась лизать еще не охладевшее тело. Через несколько секунд от тихого воя она перешла на громкий и жалобный, который был слышен на расстоянии мили в лесу.

Ричард Дарк, убегая, слышал его, и это заставляло ускорять шаги. Охотник за енотами также слышал его, сидя на дереве. Душераздирающий вой заставлял его еще крепче схватиться за ветви.

Услышал его и третий человек, который имел свои причины испугаться. Это был человек, плывший на лодке по ручью, протекавшему в двухстах шагах от этого места и впадавшему в стоячее болото. Выбравшись из болота, лодочник собирался въехать в речку, когда до его слуха долетели эти звуки, казавшиеся ослабленными из-за густых деревьев. Услышав собачий вой, он немедленно перестал грести, не делал ни малейшего шума ни веслом, ни каким-либо другим способом, чтобы не лишить себя возможности улавливать едва различимые лесные звуки. Он медленно и молчаливо двигался по воде, словно путешествие его было весьма таинственно и требовало большой осторожности в движениях.

Лодка, на которой он плыл, была просто выдолблена из пня. Хотя двойная тень листвы и сумерек едва позволяла видеть лодочника, но все-таки имелось достаточно света для того, чтобы разглядеть очертания его геркулесового сложения; его лицо без усов и бороды с чертами смелыми и довольно приятными, и смуглым цветом кожи. Рубашка из полосатой бумажной материи и такие же шаровары, перетянутые поясом, составляли весь его костюм. Поношенная войлочная шляпа, сделанная в исправительном заведении, служила ему головным убором, хотя это и не доказывало, что он ускользнул от правосудия, потому что все почти цветные люди носят подобные шляпы в штате Миссисипи.

Осторожность, с какою он греб, и быстрота, с какою перестал грести, когда услышал вой собаки, служила доказательством, что он уклонялся от чего-то, может быть, преследования. Знаток местных обычаев, приняв во внимание удаленность от всякого жилища, недоступность, пустынность, тишину, а также осторожные движения лодочника, тотчас же счел бы последнего беглым невольником.

Это, действительно, был беглый невольник.

Не удивительно, что он вынул весло из воды, услышав вой собаки: для него не существовало ничего знаменательнее и ужаснее этих звуков. Он начал прислушиваться и пустил лодку вплавь. Течение в реке не отличалось быстротою. К тому же, спускаясь по течению, он удалялся от грозившей ему опасности. Плантация находилась вверху, и оттуда неслись звуки, заставившие его остановиться.

Он вышел из своего убежища, чтобы на опушке болотных кипарисов найти товарища или спрятанный где-нибудь запас провизии.

Услышанные им звуки послужили ему сигналом предостережения об опасности утратить свободу, подвергнуться истязанию кнутом и перенести еще более мучительные пытки. Меньшим из всех зол для него было лечь спать без ужина. Сдвинув шапку на одну сторону, он наклонился и начал прислушиваться. Если б еще имелось достаточно света, чтобы осветить его лицо, то можно было бы увидеть, что на нем не было никакого признака трусости или глупости. Не робкие или безмозглые избирают этот способ освобождения от цепей рабства, а только отважные, разумные и ловкие.