Макс Брэнд - Вне закона

И вот, после выбора присяжных заседателей и речи, произнесенной окружным прокурором, суд над Линмаусом наконец-то начался.

Юный Твилл, назначенный его защищать, не мог не обратить внимание суда на одно маленькое нарушение процедуры — в зале отсутствовал истец.

— А как он может присутствовать, если, пострадав от этого головореза, лежит тяжело раненный и вот-вот отдаст душу? — возмущенно отреагировал прокурор.

Адвокат был обескуражен таким заявлением, но все же нашелся что возразить:

— В таком случае от Лью Дэниельса должно было поступить хотя бы заявление.

— Никаких заявлений здесь не требуется! — резко парировал прокурор. — Можно спросить судью, нужно ли ему исковое заявление, когда весь Крукт-Хорн знает, как и кем совершалось преступление. Бедный Лью Дэниельс едва появился в вашем городке, как этот негодяй набросился на него!

В зале, забитом до отказа, раздались громкие аплодисменты, и все, кроме Уильяма Оливера, с нескрываемым презрением дружно уставились на подсудимого. Присутствие в зале уважаемого в городке банкира придавало судебному разбирательству дополнительный вес

Линмаус, как ни старался, никого из семейства Дэниельсов так и не увидел. Постепенно им стало овладевать чувство беспокойства.

Затем слово предоставили подсудимому, и Ларри подробно изложил суду, как все произошло.

После его выступления помощник окружного прокурора спросил:

— Ответьте нам, Линмаус, сколько человек вы убили за свою жизнь?

Молодой Твилл заявил протест, но судья Бор, следуя своей особой логике, отклонил его:

— Не вижу ничего незаконного в этом вопросе. Всем нам известно, что на совести Линмауса много невинных жертв, и мы имеем право знать, сколько же их было. Судя по всему, молодые юристы так и не смогли отыскать такого права в своих учебниках!

Произнеся свою последнюю фразу, судья сердито посмотрел на мистера Твилла. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы до конца разбирательства выбить молодого адвоката из седла. Лицо защитника Линмауса сделалось бледно-зеленым. У него появилось ощущение, будто его шею стянуло петлей.

С этого момента адвокат протестов больше не подавал, палее судебный процесс пошел по хорошо накатанному сценарию. Теперь до оглашения решения суда оставались считанные минуты. Обращаясь к присяжным заседателям, судья выразил сожаление, что преступление, совершенное бандитом Линмаусом, не дает повода для вынесения ему смертного приговора.

— Преступники нарушают закон, когда им вздумается, и многие не получают за это заслуженной кары, — заявил он, обращаясь к ним. — Но я все же выражаю уверенность, что нам удастся по всей строгости закона наказать арестованного. После совещания вы огласите свой вердикт и справедливость будет восстановлена.

Заседатели удались. И появились вновь ровно через пять минут!

Линмаус конечно же был признан виновным.

После того как присяжные огласили свой вердикт, судья произнес речь. Надо сказать, что он с радостью вступил в должность судьи не только в силу своего желания наказывать тех, кто крал у фермеров скот, но и потому, что обожал произносить речи. Его выступление длилось полчаса. В нем он подробно описал жизнь обвиненного, привел многочисленные факты из биографии Ларри, основанные лишь на слухах, и в заключение зачитал приговор — десять лет тяжелых работ в колонии строгого режима. При этом вновь выразил сожаление, что Линмауса нельзя приговорить к двадцати годам или даже к смертной казни через повешение!

Пламенная речь Бора произвела на присутствующих огромное впечатление, зал взорвался громкими продолжительными аплодисментами. В конце концов восторженная толпа подхватила судью, на руках вынесла его из зала суда и понесла по улице. На площади ему предстояло повторить ту же речь, но уже с дополнениями и в более ярких красках для тех, кто не смог втиснуться в зал заседаний.

На основании решения суда шериф вновь препроводил осужденного в тюрьму. На площади гремел голос судьи Бора, и многие, возбужденные его речью горожане, стали глазами искать Линмауса. Но он к тому времени уже находился за решеткой!

Тогда неистовая толпа опять собралась у здания тюрьмы и, громко выкрикивая ругательства в адрес бандита, вновь попыталась взять ее штурмом. Но шериф был предельно спокоен. Попыхивая цигаркой, он разговаривал с Ларри.

— Ну это не самое страшное из того, что могло произойти, — комментируя решение суда, утешил он заключенного. — Десять лет исправительных работ пойдут тебе только на пользу. За эти годы ты наконец-то поймешь; что закон сильнее тебя. Выйдешь на свободу в тридцать четыре, а это для мужчины самый возраст начать оседлую жизнь, заняться честным трудом! У тебя будет шанс стать полезным для общества, настоящим гражданином своей страны.

— Послушай-ка, Цыпленок, — прервал его Ларри, — тюрьма-то здесь огромная.

— Да? Ну и что из этого?

— Выбери себе какой-нибудь уголок и поболтай в нем сам с собой. Не хочешь? -

Фыркнув, шериф поднялся с табуретки, а из соседней камеры, в которой сидел один из бродяг, раздался громкий хохот.

— Хороший совет, — огрызнулся Энтони. — Только от таких советов даже трава не растет. Ну что ж, я еще раз убедился, что горбатого могила исправит!

Сказав это, шериф наконец-то ушел, а Линмаус, оставшись один, погрузился в мрачные мысли. Да, подумалось ему, и Дэниельсы на поверку оказались такими, как и остальные жители Крукт-Хорна. Другими словами, как только дело дошло до того, чтобы ему реально помочь, они спасовали!

Затем он улегся на жесткую тюремную койку и, собрав в комок всю свою волю, заставил себя уснуть.

Тем же вечером, когда лучи заходящего солнца позолотили стены тюрьмы, к Линмаусу пришел еще один посетитель. Надзиратель, приведший его, с ухмылкой бросил заключенному:

— Тебе предоставился случай обратиться к Всевышнему!

За его спиной Ларри увидел брата Хуана. -

— Привет! — воскликнул он и с иронией произнес: — Сейчас мне, как никогда, нужен добрый совет и я надеюсь от вас его получить!

— Тебе нужен совет? — серьезным голосом спросил священнослужитель.

— Очень, — кивнул Ларри.

— Мне это кажется странным, — заметил францисканец.

— Что же тут странного?

— Я еще не встречал человека, который бы нуждался в советах.

Надзиратель рассмеялся.

— Брат Хуан, наш заключенный — человек особый, — объяснил он. — Таких, как Линмаус, до самого Нового Орлеана не сыщешь.

— Подождите, — обратился Ларри к монаху. — Если людям не нужны советы, то в чем тогда они нуждаются?

— Им нужно обрести надежду, — ответил брат Хуан.

— Надежду, да? Вещь совсем недорогая, сказал бы я, — констатировал осужденный.