Макс Брэнд - Долина Счастья

— Так, значит, мы едем в Долину Счастья? — вздохнул горбун, покорно разворачивая коня в указанном направлении. — И что, на подъездах к этому райскому уголку меня пристрелят? Что ж, в этом есть своего рода мораль и аллегория. Мне грех жаловаться на свою судьбу. Я прожил самую обыкновенную жизнь, не хуже и не лучше других. Теперь я поеду вперед, и последняя пуля настигнет меня в самый неподходящий момент, когда в моей душе затеплится робкая надежда на спасение. Ну как, я угадал? Что ж, очень похоже на Луиса. Он всегда был горазд на подобные шалости!

В ответ Фэнтом раздраженно воскликнул:

— Понятия не имею, о чем ты, приятель! Мне велено доставить тебя живым, в целости и сохранности. Можешь не сомневаться!

Еще какое-то время горбун ехал молча, и плечи его подрагивали, а все тело сотрясалось от беззвучного смеха.

— Ты мне не веришь? — недовольно спросил Фэнтом.

— Еще чего, — нетерпеливо бросил в ответ пленник. — Я взрослый человек — и к тому же слишком хорошо знаю Луиса.

Легкость, с которой этот человек говорил о приближающейся смерти, снова заставила Фэнтома содрогнуться. Он не сдержался и вспылил:

— Я же уже сказал, пока ты со мной, тебе ничего не угрожает! И давай покончим с этим!

Горбун внезапно обернулся, это движение было таким резким, что Фэнтом инстинктивно выхватил револьвер. Затем он снова поспешно спрятал оружие в кобуру, словно устыдившись своей нервозности.

Пленник пристально глядел на него. Его конь прошел ещё несколько шагов и остановился.

— Молодой человек, — сказал горбун, — надеюсь, вы говорите это всерьез.

— Всерьез? — воскликнул Фэнтом. — А до этого, я что, шутки шутил? — И затем он сухо добавил: — Все, хватит болтать, поехали.

Пленник тихонько заговорил с конем, потрепал его по загривку, и они шагом отправились дальше, прокладывая себе путь сквозь ползущие по земле черные тени огромных вековых деревьев. Но теперь, похоже, горбун погрузился в глубокие раздумья. Время от времени он начинал качать головой, как будто споря с самим собой. Несколько раз он быстро, как-то очень по-птичьи, поворачивал голову, что со стороны смотрелось довольно необычно, и бросал на Фэнтома удивленные взгляды.

В конце концов, они выехали на дорогу и пустили коней вскачь. Но спина коня, выпряженного из дилижанса, оказалась костлявой, а наездником горбун был некудышним. И тогда Фэнтом, проникнувшись жалостью к этому уродцу, велел тому придержать коня, и они снова поехали шагом.

— Послушай, приятель, — нарушил молчание пленник, — клянусь Богом, я верю тебе! Я верю, что ты говоришь мне правду!

— Вот уж спасибо, — иронично отозвался Фэнтом.

— Он послал тебя по мою душу, но так ни словом и не обмолвился, что со мной будет дальше!

— Да, это так, — отозвался Фэнтом и закусил губу. У него не было никакого желания обсуждать с пленником планы на будущее.

— Совершенно очевидно, — продолжал горбун, — что ты ни минуты не сомневаешься, что сумеешь благополучно доставить меня в Долину Счастья, да?

— Я и так уже сказал слишком много, — отрезал Фэнтом. — А поэтому я замолкаю и не скажу больше ни слова! Вот дорога. И я был бы тебе очень признателен, если бы ты продолжал молча ехать по нет так быстро, как умеешь!

Горбун кивнул, и Фэнтому показалось, будто его острый, выступающий далеко вперед подбородок, коснулся груди. Они отправились дальше, и ещё какое-то время ехали в гробовом молчании. Горбун задумчиво щурился, словно вглядываясь сквозь густой туман, пытаясь отыскать в нем дорогу.

— Эх, Луис, Луис! — вздохнул он наконец. — Изворотливее, хитрее, опаснее любой самой ядовитой змеи, гораздо хитрее и куда опаснее. Ядовитый зуб гадюки… разве можно его сравнить с ядовитым взглядом? И как давно ты знаком с моим дорогим Луисом? — поинтересовался он у Фэнтома.

— Два дня, — ответил Фэнтом. А затем натянуто добавил: — Все, хватит вопросов. Я тебя не знаю, и ты не знаешь меня. Так что, полагаю, нам не о чем говорить.

— А разве я не знаю тебя? — удивился горбун. — Постой-постой! Дай-ка подумать! Сейчас, только открою нужную страницу… Сдается мне, что где-то я уже видел это лицо… слишком угрюмое для своих юных лет! Лицо мальчика и взгляд умудренного жизнью мужчины… Надо думать, без тюрьмы здесь не обошлось!

Услышав это, Фэнтом вздрогнул.

— Тебя это задело, — заметил горбун. — Я задел тебя за живое. Итак, посмотрим…

По дороге беззвучно скользнула тень вылетевшей на ночную охоту совы. Украдкой взглянув вверх, Фэнтом едва успел заметить темный силуэт птицы, исчезнувший высоко в ветвях деревьев.

— Итак, молодость… тюрьма… Есть! Кажется, я отыскал нужную страницу! Привидение… призрак… Джеймс Фэнтом, будь я проклят!

Он всплеснул руками, и в лесном безмолвии этот хлопок показался Фэнтому оглушительным, словно винтовочный выстрел. Горбун же тем временем продолжал:

— Джеймс Фэнтом, ограбление дилижанса, непревзойденный стрелок — как-никак троих человек собственноручно отправил на тот свет — предан парочкой трусливых подельников… А потом тюрьма… Ну конечно же! Все, теперь вспомнил. И если бы не эта темень, то я гораздо раньше догадался бы, с кем имею дело!

Фэнтом закусил губу.

— Значит, незнакомец, ты меня знаешь, — сказал он. — А вот я тебя нет. И, признаться, ничуть об этом не жалею. И вообще, полагаю, что не к добру вся эта твоя болтовня.

Горбун повернулся и оценивающе уставился на юношу — подбородок на его узком, вытянутом лице остро выступал вперед, а взор мутных, с поволокой глаз был устремлен не то на Фэнтома, не то куда-то в вышину.

— Молодой, упрямый, закаленный, как сталь, прошедший сквозь жернова правосудия, с незаживающей раной на душе — что ж, конечно, именно такой материал и нужен Луису. И вот сегодня ночью он посылает тебя сюда одного, чтобы остановить дилижанс, в котором находятся двое вооруженных мужчин — лучшего испытания на прочность и не придумать. Кстати, охотно верю, что вы с Луисом знакомы лишь два дня. И к концу этого второго дня он убедится в том, что ты именно тот, кто ему нужен. О да, он обязательно поймет это. В тот же самый момент, как ты приведешь меня к нему на заклание! И вот что я тебе скажу, Джеймс Фэнтом: этому парню явно не достает человечности, но будь уверен, что даже имеющейся малости ему вполне хватит, чтобы проникнуться благодарностью к тебе за оказанную услугу. Этого он тебе никогда не забудет. Если только…

Он остановился и, зловеще рассмеявшись, потер руки.

— Если только, — продолжил он, — Луис не решит, что я мог рассказать тебе слишком много!

Он опять засмеялся и снова потер руки.

Фэнтому начало казаться, что этот человек явно не в себе. И все же в его поведении и словах было нечто большее, чем просто безумие. Юноша промолчал.