Макс Брэнд - Месть фермера

«Бульдог» упал на пол. Адвокат не попытался его поднять. Он стоял неподвижно, с той же усмешкой на каменном лице.

— Пасьянс! Пасьянс! — крикнула Молли. Подбежав к нему, она выхватила у него револьвер, бросила его на пол. — Что с тобой? Господи, не смотри так!

— Он умирает, — сказал Сэксон адвокату. — Убирайтесь отсюда и… ждите меня у себя дома!

Финли вышел, а Джон шагнул к девушке. Он попытался помочь ей подвести Пасьянса к стулу, но она свирепо ударила его по лицу крепким кулачком.

— Посмотри, что ты наделал! — взвизгнула Молли. — Ты убил его! Убил Пасьянса! Господи, и я сама дала тебе шанс!

Бандит бесформенной массой развалился на стуле. Казалось, все его кости сломаны. На лице оставалось то же отсутствующее выражение, а взгляд был безжизненным.

— В чем дело, Молли? — спросил он. На его губах появлялись и тут же лопались пузырьки крови. — Сколько сейчас времени?

Девушка вытерла ему губы носовым платком, потом обеими руками схватила его за волосы.

— Ты умираешь, Пасьянс! — быстро заговорила она. — Не болтай, как полоумный! Ты должен умереть как мужчина! Слышишь, Пасьянс?

— В чем дело? — повторил тот, — Меня что-то ударило… Все мое тело онемело… — Он говорил так тихо, что слова можно было разобрать с трудом.

Девушка свирепо тряхнула его:

— Неужели тебе непонятно, Пасьянс? Ты умираешь, и я больше никогда тебя не увижу! Поцелуй меня, дорогой!

— Что за черт, Молли? — пробормотал он. — Отпусти мои волосы…

— Я помогла этому болвану, Пасьянс, а он убил тебя! Я не знала… Я просто хотела, чтобы игра была честной! О Господи, да очнись же и попрощайся со мной!

Но Пасьянс не стал прощаться. Пузырьки больше не лопались на его губах. Глаза смотрели в сторону, а на лице застыла рассеянная улыбка.

Поняв все, Молли со стоном прижала голову бандита к груди, целуя губы, на которых уже запеклась кровь.

Джон Сэксон медленно шагал назад в город. Он пытался выбросить из головы все происшедшее, сосредоточив внимание на звездах и горящих кое-где фонарях.

Добравшись до дома Финли, Джон поднялся на крыльцо и открыл дверь, не постучав. Адвокат сидел за письменным столом, на котором лежали пачки денег. Выглядел он спокойным и беспечным.

— Как поживаешь, Джон? — встретил Финли гостя. — Чистую работенку ты проделал, ничего не скажешь! Чистую и быструю!

На момент Сэксону показалось, будто адвокат вновь старается обвести его вокруг пальца. Вместо ответа, он положил на стол револьвер «бульдог».

— Конечно, Джон, я все отлично понимаю, — почти весело продолжил Дэниел. — Но я подумал, что так как в прошлом мы с тобой славно поработали, то могли бы осуществить еще кое-что. Предлагаю тебе сделку. Здесь все остальные деньги, которые я украл у тебя. Почти пятьдесят тысяч долларов. Деньги возвращаются домой, как цыплята в курятник! Более того, Джон, я могу оставить тебе маленькую сумму, если ты пообещаешь не рассказывать то, что знаешь обо мне. Моя душа всегда была черной как сажа, хотя многие считали ее ослепительно белой. Конечно, я был чудовищным лицемером, но мне это доставляло удовольствие. У каждого есть свои маленькие радости, не так ли? Без них жизнь была бы невыносима. Поэтому я спрашиваю тебя, согласен ли ты в обмен на все, что у меня есть, сохранить при себе то, что тебе известно? Не такая уж это большая просьба. Какой тебе смысл вредить мертвецу? Может, ты сделаешь это для меня — ради нашей былой дружбы?

— Но ведь есть еще и Молли, — напомнил Сэксон. — Она все знает.

— Она никогда не упомянет мое имя, — заверил адвокат. — Я для нее ничто. Для такой дикой и великой души, как у Молли, вспоминать обо мне все равно что о грязи под ногами. Кроме того, ее мысли заняты покойником. Это было очень страшно — я имею в виду его смерть?

— Зачем вы дали мне револьвер? — вместо ответа, поинтересовался Джон. — Какая вам была выгода от того, что я убил Боба Уизерелла?

— Я ощутил радость власти, невидимой для окружающих. Радость Бога, повелевающего людскими умами. Неужели это непонятно?

— А все остальное? — допытывался парень. — Вы притворялись, что на моей стороне, а сами работали на Пасьянса?

— Я просто натравливал вас друг на друга. Мне всего лишь хотелось видеть кровь — только потом появилась жажда денег.

— А ведь я любил вас, — тихо произнес Сэксон.

— Как и многие другие, — усмехнулся Дэниел Финли. — Я молю тебя не о жизни — смерть меня не страшит. Но я не хочу исчезнуть из памяти жителей Блувотера. Я всегда презирал их, но теперь понимаю, что они — мой единственный шанс на бессмертие. Дашь ли ты мне этот шанс, Сэксон?

— Да, — кратко бросил Джон. Он собрал со стола пачки долларов. — А ваших денег мне не нужно, Финли. Мне жаль вас. Даже теперь я не могу вас ненавидеть.

— В самом деле?

— В самом деле, — точно эхо отозвался Сэксон. — Прощайте! — И он протянул руку, которую Финли жадно стиснул.

— Теперь я знаю, Джон, что ты сдержишь слово и не станешь говорить обо мне дурно! Да благословит Бог твою добрую жизнь и да простит мне мою злую! Я пытался сделать из тебя мошенника и негодяя, но ты оказался слишком честен и правдив. Прощай!

Когда шаги Сэксона стихли за дверью, Финли уже писал:

«Всем, кого это касается. Я, Дэниел Финли, будучи в здравом уме и твердой памяти, собираюсь лишить себя жизни, переставшей быть полезной для окружающих и приятной для меня. Если я совершаю грех, нарушая неприкосновенность жизни, то в качестве оправдания могу назвать долгие годы тайной боли и отсутствия дружбы и любви. Прошу всех, кому я причинил зло, — если таковые есть, — простить меня. А если я когда-либо делал добро людям, пусть они помолятся за мою грешную душу, которая была одинокой на земле и, я уверен, будет такой же одинокой в ином мире.

Все то немногое, чем я располагаю, — мое имущество, деньги, дом, землю, — я завещаю славному и благородному человеку, Джону Сэксону, который был в этом мире самым близким из всех моих друзей и единственным, кто знал меня по-настоящему.

Дэниел Финли».

Закончив писать, адвокат отодвинул документ в дальний угол стола и взял револьвер «бульдог», который Сэксон принес ему из дома старого Бордена.

Он с горечью усмехнулся, внезапно осознав, что его жизнь ровным счетом ничего не значит и что прожитые годы были абсолютно пустыми. Все, что он делал, — это обманывал легковерных, и теперь его шанс сохранить о себе добрую память зависел от одного из тех, кого он обманул и предал и кто знал всю правду о предательстве.

Но адвокату казалось, что этот шанс слишком мал. Он сомневался, что сможет подкупить Джона Сэксона, оставив ему свое небольшое состояние. Финли с удивлением понял, что деньги никогда по-настоящему не интересовали этого прекрасного парня.