Макс Брэнд - Улыбка сорвиголовы

— Я возьму на себя этого Кадигана, — весело объявил он. — Такая работа по мне. Не стоит он твоего внимания, босс. Черт меня побери, если это не обычный маменькин сынок, которого еще не перестали баловать.

Тут вмешался Сэм Босвик:

— А кто тебя выбрал для такой работы, парень? Я возьму на себя Кадигана и быстро его прикончу. Вряд ли ему понадобятся револьверы. Любой дурак сразу поймет, что он с ними не слишком хорошо обращается. Говорят ведь, что он пошел на Билла с голыми руками и дрался так, пока…

Чес Морган громогласно откашлялся, и Сэм смолк.

— Я предлагаю бросить жребий, — горячился Красавчик, — чтобы определить, кто нанесет первый удар. Конечно, если позволит босс. Кадиган принадлежит Ланкастеру, это безусловно, но я хотел бы первым добраться до его глотки.

Несмотря на свой властный характер, Ланкастер являлся разумным и проницательным человеком. И хотя он был готов рискнуть собой, но вовсе не возражал, чтобы другой оказался в роли жертвы. Кроме того, если менее значительный человек (например, Мэлони или Босвик) разделается с Кадиганом, то, возможно, про того будут меньше говорить, тогда как если парня прикончит Ланкастер, Денни останется героем в глазах большинства. И еще одна мысль убедила Ланкастера согласиться с Красавчиком. Он вспомнил странную перемену в лице и взгляде Кадигана, когда парень поднялся с койки, чтобы драться, в тот достопамятный вечер несколько месяцев назад. При одной только мысли об этом кровь Ланкастера леденела. Он спокойно сказал:

— Если вы, парни, решили поразвлечься, то я не стану вмешиваться. Бросайте жребий.

И монета сверкнула в воздухе.

— Решка! — объявил Мэлони.

Но когда монета упала на ладонь Чеса Моргана, сверху оказался орел — Босвику досталось право первому выступить против молодого Денни Кадигана. Он с ухмылкой нахлобучил на голову сомбреро и пожал широкими плечами.

— Так или иначе, — самодовольно произнес Сэм, — мне давно пора немного поразмяться. Чересчур утомительное занятие — потрошить сумки.

После столь достойной шутки он развязно удалился.

Тем временем Кадиган поставил свою лошадь в конюшню за отелем и вошел в здание. В регистрационной книге он неровным почерком записал свое имя.

— Дениэл Кадиган? — ошеломленно произнес хозяин, одновременно надевая очки и доставая ключ от комнаты. Тут он поспешно прервал сам себя: — Эй, парень, а ты не Денни Кадиган?

— Меня так зовут, мистер.

— Не тот, что дрался с Ланкастером?

— Можно сказать, что мы с Ланкастером повздорили, — мягко ответил приезжий.

Хозяин поднял очки на лоб и взглянул на гостя с неопределенным интересом. Его громкий голос между тем произвел странное действие на полдюжины постояльцев, находившихся в холле. Они застыли на своих стульях у печки (осенний день выдался довольно сырым) и больше не смотрели на пар, поднимавшийся над сохнувшими брюками, или на морозные узоры, украсившие окна. Их глаза остановились на вновь прибывшем.

— Ты Кадиган! — снова задохнулся хозяин. — Но Ланкастер… — Он замолчал, беспокоясь, не выдал ли страшную тайну.

— Ланкастер сейчас в этом отеле, верно? — спросил Денни.

— Он… — начал хозяин, снедаемый страхом и любопытством одновременно.

— Потому-то я и приехал, — сообщил гость.

В этот момент все встали, глядя на человека, осмелившегося преследовать Ланкастера. Они увидели мужчину с толстой шеей и крупной грудной клеткой шахтера, но с длинными руками и длинными тонкими ногами. В обычное время зеваки бросили бы на него случайный взгляд и сочли бы его грузным и неповоротливым. Но все, что они знали о нем, заставило рассматривать парня более внимательно, а все, что они видели, означало ловкость, а также силу, превосходившую обычную.

Денни привели в лучший номер отеля, после той комнаты, где уже расположился Ланкастер с компаньонами. Хозяин открыл окно и передвинул стул, пытаясь создать максимум удобств своему постояльцу. В то же время его буквально распирало от слов, которые наконец вырвались наружу.

— Вы действительно приехали сюда, чтобы прикончить… Ланкастера? — Хозяин произнес последнее слово Так, как, вероятно, произносят имя ангела или демона.

И он обнаружил, что Кадиган рассматривает его с легкой улыбкой на губах — не со зловещей ухмылкой убийцы, а скорее с улыбкой счастливого ребенка.

— Не знаю, — ответил Денни. — Я бы только хотел кое о чем с ним побеседовать.

— Значит, вы не собираетесь драться? — спросил хозяин, страдая от разочарования.

— Думаю, что нет. Надеюсь… Я только был бы рад, если бы он объяснил, как…

— Объяснил! — завопил хозяин. — Ланкастер?

— Ну да. Как он мог забыться и использовать против меня револьверы, когда…

Хозяин отступил к двери с благоговейным страхом и даже ужасом в глазах.

— Может быть, вы зайдете к мистеру Ланкастеру и передадите, что я хотел бы с ним переговорить, когда у него найдется свободное время, — попросил Кадиган.

Хозяин поспешно выскочил из комнаты и понесся по лестнице. По пути он наткнулся на железную руку, заставившую его мгновенно остановиться. Рука принадлежала новому Геркулесу — Сэму Босвику, чье мясистое лицо мрачно хмурилось.

— Куда ты поселил этого молодого подлеца Кадигана? — грубо спросил силач.

— Третья дверь направо. Но что…

— Он слишком много обо мне болтает, — пробормотал Босвик и отправился дальше.

Умирая от любопытства, хозяин посмотрел силачу вслед, увидел, как дверь комнаты открылась и закрылась за Босвиком, а затем поспешил сообщить зевакам, быстро собравшимся в холле, что в отеле вот-вот произойдет трагическое событие.

— Он рассуждает как ребенок, глупец и простак, — скорбно вздохнул хозяин. — Собирается требовать от Ланкастера объяснений!

Все потеряли дар речи.

— Но Ланкастер никогда не покончит с ним, поскольку Сэм Босвик проделает это раньше.

Тут все двинулись к лестнице, где остановились и прислушались в ожидании первых звуков схватки. Рев мистера Босвика уже сотрясал массивное здание отеля.

Когда Босвик вошел в комнату, то обнаружил перед собой фигуру, куда менее впечатляющую, чем то, что он видел из окна отеля. Увы, всякий человек, сидящий в седле, пусть даже на самой паршивой кляче, приобретает определенное достоинство. У Кадигана оказалось красивое, совсем юное лицо, с глазами как у подростка, тускло и добро смотревшими на Сэма. Но Сэм Босвик никогда не тратил времени на изучение лиц. Ему приходилось иметь дело с силой рук, и, возможно, именно это он искал в Кадигане. Но большая и круглая шея Кадигана выглядела гладкой и мягкой, совсем не так, как перевитая жилами шея крутого бандита. И плечи Кадигана не украшали бугры мускулов, как плечи Сэма. Более того, печать мощи запечатлевается на лицах сильных мужчин — такая печать красовалась на лице Босвика, но не на лице Кадигана.