Нед Бантлайн - Буффало Билл и его приключения на Западе

– Лучше мёртвой, если она стала его жертвой или оказалась у бессердечных индейцев, – горько сказала мать. – Но зачем ждать нас? Мы едем слишком медленно. Скачите и поднимайте людей. Скачите, не думайте о нас.

– Мама, мы должны думать о твоей жизни, о жизни Лотти и бедняжки Китти. Мы не знаем, что происходит на границе. Миссури близко, и тысячи… нет, сотни тысяч таких людей, как Джейк Маккэндлес, наводнят Канзас, чтобы расквитаться за старые ссоры. Мы должны довезти вас до безопасного места, а потом двинемся назад.

– Значит, дайте мне и девушкам лошадей. Фургоны слишком медленные. Если мы поедем верхом, мы доберёмся до поселений к ночи.

– Верно, мама. Если вы выдержите это.

– Я выдержу, сынок, выдержу. Торопись и седлай лучших лошадей. Фургоны последуют за нами так быстро, как возможно.

Через короткое время мать, Лотти и Китти Малдун сели на лошадей, и вскоре фургоны остались далеко позади. Как почти все выносливые, благородные женщины Запада, они были привычны не только к седлу, но и к быстрой, бесстрашной скачке. Им не требовалась нежная забота, которая нужна нашим более хрупким наездницам на нью-йоркских бульварах и парках.

Ещё не село солнце на западном горизонте, когда они достигли поселения. Пересев на свежих лошадей, чтобы дать отдохнуть своим, Буффало Билл и его друг поскакали от дома к дому, чтобы собирать людей в поход для спасения Лили.

Для бедной Лили это была утомительная поездка. Она ничего не слышала, только раненые стонали, когда фургон подпрыгивал на ухабах. Но надежда ещё жила в её сердце. Она часто устремляла свой взор назад, чтобы увидеть, не подходит ли помощь.

Это заметил Дэйв Татт, который заставлял банду ехать на предельной скорости. Его лицо то и дело озаряла саркастическая улыбка.

– Сейчас их только двое, – сказал он. – И как только у них будет время подумать, они поймут, что не могут оставить других женщин, пока не приведут их в безопасное место. Поэтому прошлой ночью они и вернулись. Дня два они будут ехать до поселения, ещё день собирать людей и только потом у них будет возможность выйти на наш след. Значит, у нас три-четыре дня форы. К тому времени, как они будут там, где мы сейчас, я буду у Чёрных холмов. Там достаточно моих друзей – краснокожих воинов, чтобы справиться с сотней человек. Да, тысяча воинов на лошадях спрыгнут с холмов по одному зову Орлиного Глаза. Так что, девочка, оставь свою надежду и стань моей по собственной воле. Если я разозлюсь, это будет твоя вина.

С губ Лили готов был сорваться едкий ответ, но в этот миг она заметила взгляд Фрэнка Старка, который ехал рядом с Дэйвом Таттом. В этом взгляде так ясно выражалось восхищение, что у неё появилась новая мысль.

Может быть, использовать этого человека против остальных? Может быть, он поможет совершить побег? Она попробует. Она будет изображать то, что не чувствует, но на кону жизнь и то, что дороже жизни – её честь. Она попробует.

Взгляд (о, как много может сказать взгляд!) намекал ей, что младшему мерзавцу пленница нравилась больше, чем её пленителю. Его глаза снова и снова встречались с её глазами. Необычный, приятный румянец заливал его щёки, поскольку он видел в её взгляде поощрение, которое тоже было приятно.

«Клянусь всеми гадами, которые ползали и ползают, что Дэйву Татту крышка, если она скажет, что я могу занять его место, – пробормотал он про себя. – И если я правильно понимаю её взгляд, он это и означает».

Лили увидела, что её план действует, и, наконец, глубокая подавленность, которая её так угнетала, прошла.

Татт не понял причины, но заметил, что она стала более весёлой. Это обрадовало его, поскольку он боялся, что от отчаяния она может попытаться лишить себя жизни.

Сейчас их путь лежал на север. Вожак, оставив долину Республиканской реки, хотел попасть на Южную Платт и выйти в тот район, где было больше его друзей.

Когда наступила ночь, они сделали привал у пруда, образованного в том месте, где валялись бизоны. Но люди и животные отдохнули и поели только пару часов, а затем двинулись в путь при лунном свете.

Лили заметила, что Дэйв Татт опасается погони и в мыслях обрадовалась этому. Она верила, что погоня более усердна, чем ему мнится. Она была убеждена, что её друзья настигнут их быстрее, чем Дэйв Татт доберётся до своих союзников.

Фрэнк Старк, ободрённый её взглядами, несколько раз пытался переброситься с ней словом. Но на привале рядом с ней всё время находился Дэйв Татт, а когда они поехали, он постоянно за ней следил.

Один раз он отвлёкся, и она сделала знак, как будто пишет. Фрэнк ответил понимающим кивком, но ни знак, ни кивок не ускользнули от острого взгляда Татта.

– Слушай, Фрэнк Старк, – сказал он разъярённом голосом, – если тебе надоела жизнь, то попробуй, просто попробуй перейти мне дорогу. Ты меня знаешь, и я сейчас не шучу. Подойдёшь к фургону на двадцать футов без моего разрешения, и мой револьвер сделает в твоей туше шесть дырок. Иди назад и оставайся там.

Старк по характеру не был трусом, но что-то в глазах Дэйва подсказало ему, что сейчас лучше молчать и повиноваться.

Итак, он отступил из-за одного гневного взгляда. Бедная Лили подумала, что он слишком труслив, чтобы ей помочь, и почувствовала стыд из-за того, что даже безмолвно пыталась его ободрить.

У неё было столь выразительное выражение лица, что Татт прочитал в нём презрение в адрес отступившего Старка. Тень гнева на его собственном лице уступила место едкой улыбочке.

– Если хочешь кокетничать, то найди для этого мужчину, а не шакала, – тихо сказал он. – Если ты будешь хоть немного добрее, ты увидишь, что я стою сотни таких трусов. И даже не думай, что уйдёшь от меня живой. Мне не хочется причинять тебе вред, но я убью и скальпирую тебя, лишь бы тобой не обладал кто-то другой. И, конечно, я не верну тебя тем, у кого забрал.

Лили не ответила. Он ослабела и утомилась. Надежда действительно угасла в её страдающем сердце. Поддавшись усталости, она прислонилась к пологу фургона и заснула.

Она не знала, сколько спала, но когда её разбудил звук текущей воды, она увидела, что уже светло, и они переходят реку вброд. Река была широкая, но не глубокая и вся покрыта островами, которые заросли ивняком.

«О, если бы была ночь, – подумала она, – если бы я могла незаметно выскользнуть из фургона, то здесь можно было бы скрыться».

Дэйв Татт шёл перед фургоном, проверяя глубину воды. Оглянувшись, Лили увидела, что Фрэнк Старк скачет возле заднего колёса.

Его взгляд намекал, что он до сих пор её друг и хочет что-то для неё сделать, но что именно, она не могла постичь.

Татт приблизился к противоположному берегу реки. Здесь глубина увеличилась. Было очевидно, что упряжка с трудом преодолеет зыбучие пески речного дна, а вода может залить фургон.