Майк Резник - Пистолет для мертвеца

– Ты не обязан, Док, – ответил Мастерсон. – Я и один могу съездить.

– Негоже многообещающему журналисту пропадать в расцвете сил, – напомнил Холидей. – Я пригляжу за тобой.

– Я не младше тебя, – ответил Мастерсон.

– Может и так, но мои силы увяли давным-давно. Кстати, – добавил дантист, – остаются семь или восемь владельцев салунов, которые – случись что со мной, – с горя застрелятся, поэтому и ты за мной приглядывай.

– Хорошо, – сдался Мастерсон, поднимаясь из-за стола. У самых дверей салуна он остановился и, обернувшись, спросил у Холидея: – Смысла тянуть с визитом к Джеронимо нет. Встретимся здесь, в девять вечера?

– В девять начнется игра, – ответил Холидей.

– Тогда завтра, на рассвете.

– Я уже давно не встаю на рассвете, – признался Холидей. – Поедем, когда я проснусь.

– И во сколько мне тебя ждать? – спросил Мастерсон.

– Успеешь обед переварить, – с веселой улыбкой подсказал Эрп.

Кейт оказалась куда ненасытней, чем обычно, а Холидей – куда более охочим до выпивки. В итоге встал он только в три пополудни и отправился в «Ориентал», где его дожидался Мастерсон. Вдвоем они выехали за пределы города.

– Если верить Уайетту, до места мы доберемся к сумеркам, – сказал журналист.

– Белый флаг прихватил?

– Нет, – удивленно посмотрел на Холидея Мастерсон. – Даже в голову не пришло.

– Тогда будем надеяться, что апачи – дикари и не знают, что нам положено было им озаботиться.

– Индейцы, что встречались мне прежде, отнюдь не производили впечатления дикарей или неучей.

– Местные аборигены тоже не дураки, – согласился Холидей. – Но если собираешься в лагерь Джеронимо без флага и объявления о перемирии, то надейся на лучшее.

Мастерсон от души рассмеялся.

– Будем надеяться, что апачи разделяют твое чувство юмора, – произнес Холидей.

– Ты сам встречался с Джеронимо? – спросил Мастерсон.

Холидей покачал головой.

– Немногие живые белые могут этим похвастаться. Если въедем в лагерь с револьверами в кобурах, он не станет разговаривать – скорее использует нас в качестве учебных мишеней.

– Джеронимо куда известнее того шайена… как бишь его? Римский Нос?

– Римский Нос – просто шаман, а Джеронимо – еще и чертовски хороший полководец. Это, если можно так выразиться, дополнительная стрела у него в колчане.

Мастерсон неуверенно взглянул на Холидея, не в силах понять: шутит компаньон или нет. С Холидеем всегда было так; и тем труднее становилось его раскусить, чем больше спиртного он выпивал.

Они ехали по пустынной равнине часа два, и солнце начало клониться к закату.

– Апачи справа, за кустами, – тихо произнес Мастерсон.

– Я заметил, – ответил Холидей, останавливая лошадь. – Делай как я.

Он расстегнул пояс с кобурой, снял его и повесил на плечо. Поднял руки и чуть пришпорил коня. Мастерсон последовал его примеру.

– Ну, и где они? – спросил он еще через минуту.

– Наверное, отправились в лагерь – узнать у Джеронимо, что с нами делать: убить или привести на разговор.

– Похоже, – скривился Мастерсон, – в этот раз я основательно сглупил.

– Пусть лучше Джеронимо встречает нас с численным перевесом в несколько сотен, – успокоил его Холидей. – Так мы не представляем для него угрозы.

Не успел Мастерсон ответить, как им навстречу выехало с полдюжины всадников апачей, вооруженных винтовками.

– Кто-то сбывает им оружие, – заметил Мастерсон.

– Или апачи убивают и грабят белых, – подсказал Холидей. – То есть они наверняка убивают и грабят белых.

Апачи тем временем окружили Холидея с Мастерсоном.

– Кто вы и с чем пришли на землю Гоятлая? – спросил один на вполне сносном английском.

– Мы желаем говорить с Джеронимо, – ответил Мастерсон.

– Сдайте оружие, и мы отведем вас к Гоятлаю.

Мастерсон и Холидей передали индейцам пояса с револьверами. Один из краснокожих увидел на шее у Холидея нож – пришлось и с ним расстаться, когда индеец требовательно протянул руку.

Апач указал на карман жилетки Холидея, и дантист, тяжело вздохнув, отдал маленький револьвер.

– Теперь мы отведем вас к Гоятлаю.

Они перешли на легкий галоп и уже через милю заметили впереди отсветы костров. Лагерь состоял из полусотни хижин, которые за считанные минуты можно было разобрать и сняться в путь. Подъехав к самой большой хижине, Мастерсон и Холидей – по сигналу проводника – спешились. К ним вышел крупный индеец в одежде из оленьих шкур. Невысокий, без знаков отличия, он тем не менее держался так, что сразу стало ясно: это Джеронимо. Рядом с ним шагал высокий стройный негр.

– Приветствую, – сказал он. – Меня зовут Обидая, перевожу для Джеронимо.

– Смотрю, ты давно при нем, – заметил Холидей.

– Давно, и он обращается со мной лучше вашего.

– Я рабов не держу и не держал.

– Однако вы с юга, правильно? По акценту сразу понятно.

– Из Джорджии.

Обидая внимательно присмотрелся к Холидею.

– Вы тогда были маленький, однако ваша семья держала рабов, разве нет?

– Мы прибыли говорить о настоящем, не о прошлом, – вмешался Мастерсон.

– С Джеронимо, а не с его… переводчиком, – добавил Холидей.

– Гоятлай желает знать, кто перед ним, – сказал Обидая.

– Бэт Мастерсон и Джон Генри Холидей, – ответил дантист.

– Док Холидей?

– Он самый.

Обидая назвал имена бледнолицых Джеронимо, и тот уставился на Холидея. Потом что-то сказал Обидае.

– Гоятлай спрашивает: правда ли ты убил семерых за карточным столом в Мехико?

– Вряд ли, – ответил Холидей.

Обидая перевел его слова, которые никак не тронули Джеронимо. Шаман только спросил что-то еще, и негр перевел:

– Он спрашивает: не Уайетт ли Эрп тебя прислал?

– Вот ведь умный старый хрыч, – признал Холидей.

– Скажи Джеронимо, что мы здесь по собственной инициативе, – ответил Мастерсон. – Уайетт Эрп не знает, что мы здесь без его дозволения, а узнав, разозлится.

Джеронимо пристально вгляделся в лицо Мастерсона, как до того рассматривал Холидея. Потом он заговорил, и негр перевел:

– О тебе Гоятлай тоже наслышан.

– Польщен.

– Гоятлай хочет знать: отчего тебя зовут Бэт?

– Этим прозвищем меня наградили еще в начале карьеры, – ответил Мастерсон. – Я тогда работал с Батистом Брауном, которого все звали Старик Бэт, вот меня довольно скоро и прозвали Малыш Бэт. «Малыш» мне не нравилось, и я оставил просто «Бэт».

Переведя для Джеронимо и выслушав ответ, Обидая сказал:

– Гоятлай говорит, что это глупое имя [4].

Мастерсон улыбнулся.

– Я не собираюсь спорить с тем, у кого за спиной две сотни воинов. Если не нравится мое имя, пускай тогда зовет меня Уильям или Билл.

– Гоятлай хочет знать, зачем вы здесь.