Феликс Гилман - Расколотый Мир

— Ты должна купить пистолет, — вдруг сказала Агата.

Ошарашенная таким предложением, Лив обернулась и увидела озорную улыбку Агаты.

— Купить пистолет и научиться ездить верхом.

— Я вернусь вся в боевых шрамах, — улыбнулась Лив в ответ.

— С ужасными историями.

— Которых никому не расскажу.

— Зато, когда напьешься, начнешь вспоминать о том, как в одиночку отбивалась от дюжины диких разбойников-холмовиков.

— Двух дюжин! А что? Я не против!

— И ни один студент больше не посмеет тебя ослушаться.

— Буду прихрамывать, как бывалый вояка.

— О, да...

Агата замолчала. Затем полезла в сумочку, вытащила красную брошюрку и торжественно вручила Лив.

Судя по обложке, это была «История Запада для детей», изданная в городке Моргантаун в 1856 году.

Страницы пожелтели и крошились. Неудивительно — книга была на несколько лет старше Лив. Черно-белая гравюра на титульном листе изображала сурового джентльмена в военной форме, смуглого, с опрятной бородой и носом, которым можно колоть дрова. Его взгляд почему-то казался одновременно и свирепым, и грустным. Вероятно, это и был генерал Орлан Энвер — военачальник Республики Красной Долины, написавший «Историю Запада». Никогда раньше Лив о нем не слышала.

— Это единственная книга, в которой хоть что-то написано о том месте, куда ты едешь. Ничего другого я не нашла.

— Она же библиотечная.

— Так стащи ее, — пожала плечами Агата.

— Агата!

— Не беспокойся об этом, Лив. Возьми! Она тебе пригодится. В самом деле, не отпустим же мы тебя в дорогу ни с чем... кроме этих нелепых часов!

Агата поднялась.

— Береги себя.

— Постараюсь.

Агата быстро повернулась и ушла.

Крякнув от усилия, Магфрид подхватил тяжелые чемоданы Лив и взгромоздил их на запятки экипажа. Лошади фыркали, выдувая из ноздрей холодный утренний воздух, били копытами по гравию но дворе Август-холла. Факультет еще спал — вокруг не было никого, кроме лошадей, кучера да пары любопытных павлинов. Лив и Агата обнялись на прощание; кучер курил, стоя рядом. Лив и не заметила, как забралась в экипаж; перед отъездом она приняла четыре капли успокоительного, чтобы побороть страх, и была слегка заторможена.

Кучер щелкнул кнутом, и лошади тронулись. Жребий брошен. Сердце Лив бешено заколотилось. На коленях лежали «История Запада для детей» и последний номер «Мессенбургского Королевского психологического вестника», на груди тикали нелепые золотые часы. Она обнаружила, что эта троица неплохо успокаивает. Магфрид, с застывшей на лице улыбкой, сидел рядом. Гравий хрустел, липы уносились прочь, высокие железные ворота факультета высились впереди, словно горы. Агата подобрала юбки и какое-то время бежала следом за экипажем. Лив помахала ей рукой и нечаянно выронила журнал из окна. Ветер подхватил его, унес, и он упал на дорогу позади экипажа. Кучер хотел остановиться, но Лив приказала ему:

— Гони, гони!

Рассекая мрак, пароход шел из Гумбольдта на юг по нейтральной акватории через красный тростник. По берегам важно вышагивали длинноногие цапли. Судно ревущим захватчиком вторглось в их тихий илистый мирок. Сверкающая золотом черная громада, из чьих окон неслись бурные фортепианные раскаты, вспугивает птиц, и те взвиваются в воздух, как если бы прогремел выстрел... Но это всего лишь частное плавучее казино, зафрахтованное в Барониях Дельты; с тремя палубами музыки, выпивки, шлюх, жуликов, бизнесменов, бездельников — и без единой пушки.

Лопасти огромного гребного колеса с грохотом и плеском обрушиваются в воду (холмовиков, его крутивших, заперли внизу). Пурпурно-голубой раскраски пароход с медной обшивкой и гирляндами развевающихся флажков смотрится в свете факелов весьма эффектно. Юноша в полосатом костюме перегибается через борт; пока его рвет, подруга, улучив момент, пытается обчистить его карманы. Шесть белобрысых зажиточных фермеров рука об руку выходят из бара, пошатываясь и горланя песню о войне. Полбара блестит разбитым стеклом и пролитым виски. Пароход качается, пьяный хоровод мужчин и женщин вьется вокруг рулетки, игорных столов. Игроки крепко вцепились в свои карты, перед ними небольшие кучки монет да помятые, пропотевшие банкноты.

Повсюду громко разговаривают о сексе, бизнесе, преступлениях, о войне и планах на послевоенное время — эта тема неизменно вызывает смех. Человек с острым умом и хорошим слухом собрал бы здесь немало бесценной информации, а Кридмур соображает неплохо и слышит, как лиса. Но, по счастью, он уже на пенсии и поэтому пропускает всю эту болтовню мимо ушей. Ему нравится находиться среди людей, он любит шум и запах толпы. Здесь не найти покоя. Покоя нет и не будет никогда. Но он довольствуется и этим.

Кридмур сидит в полутемном углу и играет в карты с незнакомцами. Спиной к стене, на всякий случай.

Они играют в Старую Игру. Колодой, какие бытовали в городах Дельты: ружья, лопаты, волки, кости. Здесь все решают хитрость и блеф. Кридмур в этом преуспел. Один из игроков носит очки и зеленый галстук и кажется богачом, другой, лысый мужчина в коричневом костюме, с виду небогат. Третий — глуповатый паренек по имени Баффо, севший на пароход этим утром в захолустном городишке Лезард. Башмаки его перепачканы кровью, но при нем мешок звонких золотых монет. Вопросов никто не задает. На коленях у Баффо — черноволосая зеленоглазая девица, которой, похоже, нравится, как Кридмур ей улыбается. Вечер изрядно истощил карманы всех, кроме Кридмура и девушки — та в игре не участвует.

Кридмур взошел на борт два дня назад в Гумбольдте, где его выследили старые враги. Он сидел на крашеной скамейке набережной, наблюдая за гуляющими девушками в синих и зеленых летних платьицах, когда пахнуло дымом и его покой нарушил звук Локомотивов. Он почуял, как черная служебная машина подъехала по грунтовой дороге за спиной, даже раньше, чем увидел ее. Аинвйные. Он вскочил, быстрым шагом невозмутимо прошел по причалу и купил билет на первый же пароход. В прежние времена он остался бы и дал врагу бой, но теперь устал от сражений. В любом случае, в Гумбольдте он оказался проездом, объезжая Холмы Сорокопута. В последний раз он бывал в тех краях тридцать лет назад, когда холмы устилало множество сонных деревушек. Теперь же, к великой его досаде, холмы сровняла и застроила Линия: на месте ферм встали заводы, леса повырубили, а в холмах открыли рудники, где добывалась пища, призванная утолить ненасытный и священный голод Локомотивов.

На корабле он вполне счастлив. В любом случае, особой цели в его путешествии нет. В последний раз он слышал Зов шесть лет назад. От хозяев невозможно сбежать или скрыться, но он приложил все усилия, чтобы казаться ленивым и бесполезным человеком, отжившим свое. Пока у него получалось неплохо. Он считал себя пускай на время, но свободным.