Жан-Патрик Маншетт - Прикованный к красному ядру

— Тариф — один доллар за глоток.

Среди красных ядер послышалось ворчание. Только Грин и Флаш молчали.

— Доллар — глоток, — повторил человек, державший виски.

Ле Васо выругался, пожал плечами, вытащил из башмака скомканную бумажку, протянул ее разносчику, схватил бутылку и жадно глотнул.

— Вы видели Длиннорукого? — спросил Толливер с деланной беспечностью.

Пришедшие кивнули:

— Т. С. Банше… Он дорого стоит.

Ле Васо воспользовался тем, что те отвлеклись, и сделал украдкой еще глоток. Разносчики смерили его ледяным взглядом.

— Ты должен нам еще доллар.

— Идите в задницу, вот еще! — воскликнул Ле Васо — Оно вообще из мочи, ваше пойло, она не стоит и цента!

Один из разносчиков схватил ядро Ле Васо и с силой потянул за цепь. Ле Васо потерял равновесие. Двое мужчин бросились на него, пиная ногами в бока и в лицо.

Болт и Толливер поднялись. Флаш взглядом остановил Болта, который намеревался броситься на разносчиков. Огромный негр сел обратно. Толливер увидел, что он один. На губах его показалась жалкая улыбка. Он остановился и тоже сел, теребя рукой небритый подбородок, будто желая стереть эту улыбку.

Ле Васо свернулся в комок. Разносчики ногами вколачивали его лицо в землю. Потом повернулись к остальным. Никто не двигался. Ле Васо тяжко дышал, лицо было прижато к земле. Ля Трим наконец зашевелился. С кривой улыбкой старик извлек из своего тряпья разные мелкие монеты, приятели глядели на него. Ля Трим замер в колебании.

— Давай! — скомандовал тот разносчик, что был повыше.

Никто ничего не говорил. Помимо всего прочего, им хотелось того же.

Все молчали.

— Вы что, туги на ухо? — спросил второй разносчик.

— Нет, — сказал Грин.

— Тогда поторапливайтесь. Идите сюда!

Грин не отвечал и не двигался. Разносчики уставились на Флаша.

— Я — пас, ребята, — мирно заявил сутенер. — У меня понос. Спасибо, однако… Что касается Болта, то он поклялся своей несчастной матушке, чтобы она покоилась с миром… Он ей еще в детстве поклялся, что не притронется к виски. Не правда ли, брат мой?

Болт усмехнулся и покачал головой, не сводя глаз с разносчиков. Те поколебались минуту и вышли.

Грин ждал своего часа. Он молча работал, не ввязывался в разговоры. Он не верил в солидарность среди негодяев, так же как и среди честных людей. Он ждал. Это не было терпением, или скорее это было терпением зверя. Он ждал.

Другие не ждали. Толливер сделал выбор — он решил уйти отсюда. Но только не в одиночку. Ему уже было пятьдесят, и своих сил на такую операцию явно не хватало. Ему нужен был даже не столько компаньон, сколько человек, который бы служил ему и у которого было бы много силы и не слишком много ума. И в этом плане он тоже сделал выбор.

Собирая неспешно хлопок, Толливер приблизился к Васо.

— Ты можешь обстряпать это дельце? — зашептал Ле Васо.

— Кобб требует слишком много денег…

Ле Васо нервно облизал губы и почувствовал привкус пыли во рту. Краем глаза он следил за остальными красными ядрами, работавшими молча. Ему и Толливеру нужно было достать денег, чтобы подкупить охранника Кобба.

— Мы возьмем в долю негров…

— Ля Трим никуда не годится, — шепнул Толливер, — а Грин рванет сам по себе.

— А если обратиться к другим арестантам?

— К кому это? И когда выбирать?

— Это верно, — вздохнул Ле Васо. — Ты можешь сказать Коббу, что мы согласны.

Стражник верхом на муле приблизился к заговорщикам. Ле Васо сразу же принялся за работу. Руки замелькали быстрее, мешок стал наполняться хлопком. Он отодвинулся от Толливера.

А в это время Поттс стоял возле своей хижины и, опершись о ящик, обозревал свои владения. Он был недоволен красными ядрами, которые двигались как черепахи, не осознавая своей выгоды. Они не любили хлопок.

— Сегодня что-то очень жарко, — заметил появившийся с бутылкой в руках Прюитт. Его лицо было покрыто капельками пота.

— С каких это пор я должен тебе платить за рассказы о погоде? — презрительно спросил Поттс, — Я хочу, чтобы ты, хромоногий, работал в поле. А не таскался здесь с барометром в заднице…

— Я только что с полей, — запротестовал Прюитт. — Там все в порядке, кроме красных ядер. Если бы вы мне позволили обращаться с ними, как они того заслуживают…

Поттс резко повернулся к нему. Прюитт застыл неподвижно с открытым ртом. Слегка покраснев, он тяжело вздохнул и опустил голову. Он понял, что лучше заткнуться, и поднес к губам горлышко бутылки.

Поттс продолжал осматривать свои поля. Прюитт удобно устроился в тени под повозками, где были набросаны мешки… Поттс сжал губы. Красные ядра почти совсем прекратили работать. Ле Васо и Толливер опять принялись преспокойно болтать. Поттс стукнул ногой по ящику и повернулся с перекошенным от злобы лицом к своему надсмотрщику.

— Ты мне можешь сказать, чем занимается стража? Позволь тебе напомнить, что эта не дом отдыха.

— Не слишком ли вы суровы со стражниками? — пробормотал Прюитт. — Все это потому, что вы не даете им шанса…

— Шанса! — воскликнул хозяин. — Бог мой, да эта банда болванов не способна найти постоянной нормальной работенки, даже если их жизнь зависит от этого. Это относится и к тебе.

Прюитт ухмыльнулся:

— Мне плевать, что вы обо мне думаете. Я доволен всем, кроме денег.

— А что тут удивительного? — воскликнул Поттс. — Ты получаешь только за то, что подгоняешь банду дебилов! Больше ты ни на что не годишься.

Быстрым движением хозяин выбил бутылку из рук надсмотрщика и направился к своей конторе. Прюитт бросил ему вслед взгляд, полный ненависти, и опустился на колени, чтобы подобрать осколки.

Вечером Флаш, Болт, Ле Васо и Толливер, передвинув соломенные тюфяки в своей палатке, рыли землю руками. Они торопились, лица их были напряжены, губы стиснуты.

— Я все-таки видел, как Кобб сюда входил, — злился Ле Васо.

— Что ты рассказываешь сказки? Если бы заходил он, мы бы нашли эту штуку…

Ле Васо поднялся, остальные продолжали копать.

— Этой проклятой пилы здесь нет!

— Кто-то мог зайти вслед за Коббом и утащить ее, — сказал Флаш.

— Пусть он только мне попадется, этот ублюдок! Честное слово, я отдал Коббу все припрятанные деньги. Я отдал ему даже свой золотой зуб!

Ле Васо открыл рот и показал зияющую дыру в челюсти. Он в ярости потряс головой. Все глядели друг на друга.

Другие арестанты, сидя на земле, болтали, курили, играли в карты. Грин держался чуть поодаль. Он сидел, опершись спиной о стенку навеса, потухшая сигарета прилипла к губе.

Кто-то чиркнул спичкой и протянул ему огня. Грин собрался прикурить и поднял глаза. Перед ним полукругом стояли Толливер, Ле Васо и оба негра. Флаш задул огонек спички.