Луис Ламур - Когда говорит оружие

Когда грулла взобрался наверх, Стретч пустил его медленным шагом. Глаза его по-прежнему оставались грустными, но взгляд сделался более внимательным, как будто он чего-то ждал. Он приближался к ветхому дому, некрашеному и мрачному, с грязным и запущенным участком вокруг него. Все постройки усадьбы требовали безотлагательного ремонта. Корраль представлял собой мешанину из остатков изгороди, а конюшней служил навес — просто крыша на нескольких столбах, под которой лежали три седла.

Прежде всего Магун заметил седла, и его огрубевшее, бронзовое от загара лицо напряглось. Он остановил лошадь между лачугой и навесом. В дверях возник крупный бородатый человек с маленькими неприятными глазками.

— Здорово, — произнес он. — Чего надо?

Стретч нащупал свои курительные принадлежности и начал сворачивать самокрутку.

— Хочу вам кое-что сказать.

Сунув самокрутку в рот, он чиркнул спичкой о джинсы, затем поднял голову. Мужчин стало уже двое: верзила вышел наружу, а в дверях появился низкорослый парень с рыжеватыми волосами и некрасивым веснушчатым лицом. Третьего нигде не было видно.

— Вслед за утром приходит день, — заметил он философски, — а я веду дела на ранчо «Лейзи-С».

— Что?

Верзила приблизился к нему на пару шагов.

— Хочешь сказать, что ты там старший работник? А что случилось с Кетчеллом?

Стретч Магун грустно посмотрел на верзилу.

— Ну как же, Вейдмен, с Кетчеллом случилось то, что рано или поздно случается с такими, как он. Я это предвидел. Он пал жертвой самомнения. Каждый раз, когда этот парень садился играть партию в покер, я понимал, чем это кончится.

— Ближе к делу! — резко перебил Вейдмен. — Что произошло?

— Мы чуточку поспорили, — невозмутимо продолжал Стретч, — и Кетчелл подумал, что я блефую. Он бросил мне вызов. Мы оба раскинули новую партию, и я пошел с двух тузов — прямо в сердце.

— Ты убил Берна Кетчелла? — недоверчиво воскликнул Вейдмен. — Я не верю!

— Ну… — Стретч опустил левую руку к поводьям, — мертв он или нет, но его сегодня хоронят. Если он жив, то, наверное, здорово рассердится, когда проснется и обнаружит вокруг всю эту грязь.

Он повернул своего мустанга.

— Ах да! Чуть не забыл. Мы поспорили о том, что клеймо «Лейзи-С» можно очень легко переправить на твое «Сомбреро».

— Ты обвиняешь нас в угоне? — спросил Вейдмен.

Его глаза на мгновение вспыхнули, и Стретч почувствовал, как по его телу прошла легкая дрожь облегчения. Теперь он знал, где находится тот третий, — его это немного беспокоило. Третий стоял за углом корраля.

Он опустил глаза, и его сердце подскочило. Солнце стояло как раз за корралем, он видел на сухой земле тень этого угла и едва не ухмыльнулся, заметив мимолетное движение.

— Я вас ни в чем не обвиняю. Я не уверен. Если бы не сомневался, не разговаривал бы тут с тобой. Я бы подвесил тебя на тополе за толстую шею. Сейчас я всего лишь пытаюсь намекнуть, что шутки кончились. Ты либо сменишь тавро, либо уберешься отсюда. Не знаю, что тебе больше придется по вкусу.

— Ах ты…

Лицо Вейдмена покрылось пятнами и стало грозным, но тут он сделал ошибку. Слишком уж он рассчитывал на выстрел из-за угла корраля. Стретч Магун выхватывал револьвер чересчур быстро, чтобы ему кто-нибудь успел противостоять.

Незаметно для Вейдмена Магун не спускал глаз с тени корраля. Увидев, как из-за угла поднимается ружье, он подождал, пока оно покажется и остановится. Потом выхватил револьвер и тут же выстрелил.

Стретч выстрелил даже немного быстрее, чем следовало бы. Пришлось стрелять навскидку, потому что в следующее мгновение он уже вернул револьвер в прежнее положение и взял под прицел двоих других. Его пуля поразила палец левой руки стрелка, который лежал на стволе ружья. Чисто срезав кончик большого пальца, она срикошетила, пропорола борозду на щеке, отрезала мочку уха и зарылась в землю позади него. Ко всему этому добавился эффект удара в ухо, и меткий стрелок покатился по земле, мгновенно потеряв сознание.

Револьвер Вейдмена еще не выскочил на свет из кобуры, а Ред Познер даже не успел протянуть к нему руку, когда пушка Магуна уже смотрела на них. Вейдмен застыл, потом очень аккуратно разжал пальцы, и револьвер скользнул обратно в кобуру. Лицо его под щетиной бороды посерело.

— Никаких плохих чувств я к вам не питаю, повторяю еще раз, — спокойно предупредил Стретч. — Смените тавро или убирайтесь!

Он развернул лошадь и, не выпуская их из виду, поехал к оврагу. Затем, вместо того чтобы направиться по тропе вверх и на другую сторону, подстегнув мустанга, промчался с четверть мили вниз по оврагу до разветвления и взял влево. Оказавшись далеко в глубине кедровника, он выбрался из оврага и направился к городу.

Неожиданно Магун поймал себя на том, что расстроился. Что-то в последней стычке пошло не так, как он хотел. Баркер послал за ним две недели назад, когда численность скота, пропавшего с «Лейзи-С», начала быстро расти. За эти две недели Стретч выяснил две вещи: во-первых, скот с «Лейзи-С» клеймили, а затем, пока клейма были еще свежими, уводили через разломы в горном хребте около ранчо «Сомбреро», принадлежавшего Лаки Вейдмену.

Во-вторых, он выследил Берна Кетчелла и фактически поймал его на месте преступления, когда тот подделывал тавро. Для ловкого человека, у которого есть железо для клеймения, изменить «Лейзи-С» на «Сомбреро» ничего не стоило.

Требовалось всего-то добавить перевернутую букву «U» над верхней дугой «Лейзи-С», чтобы получилась тулья сомбреро, а потом раскаленным металлом провести линию от верхушки буквы «С» по кругу к нижнему концу. Это совсем просто, очень просто.

Берн Кетчелл был «головой», которая стояла за угонщиками. Убрав Берна, Стретч полагал, что угоны прекратятся. Теперь же, когда его попытались убить, он не чувствовал такой уверенности.

Лаки Вейдмен нагл и грязен, но отнюдь не глуп. Он ни за что не попытался бы прикончить Магуна у своего дома после того, как его уличили в угонах, если бы только не рассчитывал на друзей — и таких друзей, которые могли бы его выгородить.

Тинкервилл, неприглядный ковбойский городок, раскинувшийся на равнине около устья каньона Тинкер, в верхней части которого недавно обнаружили серебро, переживал легкий бум. В него хлынул поток переселенцев. Некоторые из них прибыли с Востока и не знали обычаев Запада. Таким оказался и Бен Роуси, высокий, аккуратный, седоусый человек, назначенный шерифом.

Другой — высокий красавец Пол Хартман, поселившийся в Тинкервилле всего полгода назад, но уже успевший стать, по общему признанию, большим человеком в городе. Он ссудил деньги Сэму Тинкеру, владельцу «Тинкер-Хаус», основавшему город еще во времена индейцев, купил долю в горнодобывающих предприятиях, снабдил деньгами, провизией и снаряжением троих старателей, начал выпускать еженедельную газету и приобрел контрольный пакет акций бара «Длинный рог».