Луис Ламур - Верой и правдой

Оглядевшись вокруг, Барни заметил валявшийся на земле обломок тонкой трубки, и это натолкнуло его на другую, не менее удачную, как ему показалось, мысль. Подняв находку и убедившись, что изнутри она полая, он принялся собирать мелкие камешки. В свое время в школе, много-много лет назад, он умел мастерски стрелять фасолью из трубки, не имея себе равных среди товарищей.

Большой крючковатый нос охранника на веранде выступал над его квадратной челюстью на манер носа корабля. Старательно прицелившись, Шоу выстрелил первым камешком. Мимо.

Повернув голову, человек взглянул в ту сторону, где упал на землю камешек, но, не заметив ничего подозрительного, снова отвернулся, довольно попыхивая трубкой. Барни выстрелил второй раз, и выпущенный из трубки камешек угодил охраннику прямо в нос!

Вскрикнув от боли, тот вскочил на ноги, хватаясь рукой за нос и роняя на землю дымившуюся трубку.

И в то же мгновение Барни стремительно выскочил из-за угла. Державшийся руками за нос охранник, у которого к тому же еще слезились глаза, так и не заметил его приближения и обернулся, лишь когда Барни схватил его винтовку. Тогда Шоу, орудуя винтовкой, словно дубиной, с размаху огрел его прикладом по голове.

Парень повалился на землю и попытался выхватить револьвер, но вовремя подоспевший противник ногой выбил у него из рук и это оружие. Видя, что силач не оставляет попыток подняться с земли, Шоу ударил его в висок стволом револьвера, после чего тот затих, потеряв сознание.

Хладнокровно взвалив поверженного врага на плечо, Барни направился в конюшню, где первым делом старательно связал его, а затем уложил в ларь с овсом. После этого он вышел на улицу и заарканил коня, оседлав его, прошел к дому и огляделся по сторонам. Тесс исчезла. Прихватив запасную винтовку, он вскочил в седло и, пришпорив коня, галопом пустился к городу.

Надо сказать, когда Шоу въехал на главную улицу, выглядел он довольно впечатляюще: спутавшиеся черные волосы в пыли; лицо перепачкано кровью; два револьвера за поясом и винтовка, готовая к бою, в руках. Сильву он заприметил на скаку.

Мексиканец направлялся в салун и, увидев Барни, чертыхнулся и схватился за револьвер. Шоу вскинул винтовку и выстрелил поверх луки седла.

Первым выстрелом с плеча он выбил у Сильвы из рук револьвер, а вторым заставил его отступить назад к стене. Сильва замер, тупо уставившись перед собой.

Спешившись, Барни привязал коня и пошел по тротуару. Кое-кто из услышавших стрельбу горожан поспешил выйти на улицу. Таких набралось около дюжины человек, но Шоу не обращал на них ни малейшего внимания. Он просто подошел к Сильве и остановился. Еще какое-то время Барни молча разглядывал его.

— В следующий раз я тебя пристрелю! — пообещал он наконец и прошел в салун.

У стойки бара сидели трое. Один из них — могучее телосложение, большие руки и приплюснутый нос — невольно обращал на себя внимание. На стене висело несколько его фотографий, на которых он позировал в стойке боксера.

— Ты борец? — поинтересовался Шоу. — Если так, то я вызываю тебя на поединок!

Человек сурово смерил его взглядом.

— Я дерусь на деньги, — ответил он.

— И я тоже, — кивнул Шоу. Он перевел взгляд на хозяина салуна: — Я буду бороться с этим парнем, победитель получает все, бой в тонких перчатках, до конца!

Хозяин заведения побледнел, а затем его лицо начал заливать румянец.

— Да ты знаешь, кто это такой? — спросил он. — Это же сам Вайомингский Громила!

— Очень хорошо! Готовьте все для поединка, — распорядился Шоу и, немного помешкав, добавил: — И вот еще что — приз победителю должен быть не меньше тысячи долларов.

Хозяин салуна рассмеялся:

— Ты обязательно получишь свою тысячу. Если победишь. Ребята любят смотреть, как дерется Громила!

Удовлетворенно кивнув, Барни Шоу вышел на улицу.

— Кто это заходил? — с порога заорал Харрингтон, врываясь в помещение из дальней комнаты. — Кто приходил сюда только что?

— Какой-то парень с окровавленным лицом, весь в пыли, оборванный и грязный, как смертный грех, желает за тысячу долларов сразиться с Громилой в поединке!

— С Громилой? За тысячу долларов? — Харрингтон нахмурился. — Ну ничего, я ему еще покажу!

— Не покажешь. — В комнату вошел Клайд. — Пусть дерется. Громила прибьет его как муху. И все уладится само собой!

Тем временем Барни, держа винтовку под мышкой, подходил к городской гостинице. Поднимаясь по ступеням на крыльцо, он вдруг увидел Тесс. Она во все глаза смотрела на него.

— Я думала… что ты убит или ушел! — воскликнула она.

— Нет. — Он пристально поглядел на нее. — Что произошло?

— Они застали меня врасплох. Это случилось незадолго до рассвета. С ними явился шериф, и он заставил меня уехать с ранчо. Они привезли какие-то бумаги, в которых говорилось, что я не должна там оставаться. Если в течение десяти дней я расплачусь с долгами, то смогу вернуться обратно.

— Через десять дней ты расплатишься сполна, — пообещал он и прошел к стойке. — Мне нужна комната и телеграфный бланк, — объявил он портье.

В ответ тот лишь покачал головой:

— Свободных комнат нет.

Барни протянул руку и, ухватив портье за шиворот, слегка приподнял его, едва не вытаскивая из-за стойки.

— Ты меня слышал, — хрипло произнес он. — Мне нужна комната и бланк для телеграммы! Полностью заселить эту дыру вам не удавалось никогда, с тех самых пор, как ее построили! Так что место ты для меня найдешь!

— Да, сэр! — Портье сглотнул и подвинул к нему регистрационную книгу. — Я только что вспомнил. У нас действительно есть одна свободная комната.

Он выложил на стойку телеграфный бланк, и Барни торопливо набросал текст телеграммы: «Настало время прийти на помощь своим», поставил под ней свою подпись и велел портье отнести послание на почту и проследить, чтобы телеграфист отправил его немедленно.

Тесс подошла и встала рядом с ним.

— Что ты собираешься делать? — спросила она.

— Я побью Громилу и получу за это тысячу долларов, — спокойно ответил он. — Этого хватит, чтобы ты заплатила долги.

— Громилу? — Она побледнела. — О нет, Барни! Только не это! Он ужасен! Однажды он уже убил человека во время поединка! А эти дружки его чего стоят! Этот Дирк Хатчинс, Мак-Класки и все остальные! Это же настоящие звери!

— Правда? — улыбнулся ей Барни. — Тогда сейчас я поднимусь к себе, умоюсь и завалюсь спать. — Сказав это, он развернулся и направился к лестнице.

Сидевший у противоположной стены человек поднялся со своего места и прошел через всю комнату, останавливаясь у стойки.

— Ну и как он тебе, Мартин? — ненавязчиво поинтересовался он.

Мартин Толливер — так звали портье — оторвал взгляд от своих бумаг и серьезно поглядел на собеседника: