Зейн Грей - В прериях Техаса

Милли смотрела только на бесстрашного Пруайта, но вдруг услышала второй выстрел Кэтли и глухой звук упавшего тела. То упал Фоллонсби; он даже не вскрикнул. Движения Пруайта были так стремительны, что за ними было трудно уследить, и Кэтли не заметил, как он судорожно схватил ружье Джэтта, стоявшее у ящика. Он вскочил, чудовищный, раненый, но изумительно подвижный, и успел разрядить ружье раньше, чем пуля Кэтли попала ему прямо в грудь. Отпрянув назад, он выронил ружье, руки его опустились и, казалось, что он вот-вот упадет. Страшная бледность покрыла его искаженное бешенством лицо. Шаг за шагом отходил он назад, пока не свалился с берега в реку. Громкий всплеск последовал за его исчезновением.

Все закружилось перед глазами Милли. Наступила тишина. Ей казалось, что дыхание у нее прерывается. Затем страшное оцепенение внезапно исчезло, и она выглянула, чтобы узнать, что с Кэтли. Он лежал на земле рядом с костром. Рука его разжалась и выпустила дымящееся ружье. Милли выскочила из повозки и подбежала к нему. Она опустилась на колени около него. Шляпа свалилась с него, лицо изменилось, яркие глаза поблекли.

— О… о… Кэтли! — раздирающим голосом крикнула Милли.

— Так лучше… — прошептал он. Нижняя губа его опустилась, веки вздрогнули, все тело затрепетало и вытянулось. У него была прострелена грудь.

— Какой ужас!.. Он умер!. Все они убиты… Но что же мне делать?

Взволнованные восклицания Милли были прерваны сильным ржанием одной из лошадей, впряженных в повозку. Это ржание указывало на приближение какой-то лошади. Неистовый, резкий ответ донесся из-за реки.

Милли вскочила и выглянула из-за деревьев, трепеща от радости. Но радость ее сразу сменилась изумлением и ужасом, когда, вглядевшись внимательнее, она увидела, как индейцы верхом въезжают в реку. На мгновение Милли растерялась и в отчаянии стала ломать руки; затем она, подвергшаяся стольким испытаниям, воспряла духом и, вскочив на сиденье повозки, натянула вожжи Инстинктивно обратилась она в бегство. Ничего лучшего она не успела придумать. И ретивых лошадей, еще не вполне оправившихся от страха, не пришлось понукать. Они пустились рысью, увлекая за собой оседланных лошадей, привязанных к повозке. Направо была река, налево прерия, главное стадо бизонов и охотничьи лагеря. Ей следует поскорей выбраться из лесу на простор. Если индейцы не слышали, как она уехала, то пройдет немало времени, пока они нападут на след ее в чаще леса.

— О, я забыла, — воскликнула она. — Они слышали ржание лошади. — Мужество покинуло ее, и она опустила вожжи. Лошади ускорили шаг, но все-таки во весь дух не поскакали.

Вдруг сердце у нее остановилось, и она едва не свалилась назад в повозку. Треск веток раздался впереди в чаще. Огромный темный бизон пронесся перед нею, направляясь налево. Милли пришла в себя. Затем она опять услышала треск веток впереди, сбоку и дальше. В лесу оказались бизоны. Сквозь треск сучьев, дребезжание повозки и топот копыт она расслышала глухой раскат грома, доносившийся, по-видимому, слева и справа от нее.

— Они ведь говорили, что бизоны бегут в панике! — испуганно крикнула она. Лошади ее тоже услышали этот глухой гул и пришли в волнение, а, может быть, близость и запах бегущих бизонов заставили их ускорить ход. Милли попробовала повернуть их налево, но тщетно. И по-видимому, эта левая сторона становилась все более неудобной и таила в себе какие-то препятствия, толкавшие лошадей в противоположную сторону. Затем совершенно неожиданно они вдруг выехали из леса в открытую прерию.

Милли была изумлена и испугана. Такая пыль стояла над равниной, что она не могла ничего разобрать вдали, и ряды бизонов исчезали за желтой пеленой. Раскаты грома были все сильнее теперь, хотя это все еще были странные глухие раскаты, и доносились они из-за пелены, нависшей над прерией. Лошади зафыркали, недовольные не то пылью, не то близостью бизонов, проскакали милю, затем пошли шагом и остановились. По всему горизонту спереди и справа видно было, как бегут, поднимая пыль, бизоны. Сзади нее линия реки, окаймленной по берегам лесом, тянулась вправо и исчезала в пыльной дали. Бизоны бежали с юга и переправлялись через реку. Милли поняла, что она слишком удалилась от своего пути и должна круто повернуть налево, подняться вверх, вдоль реки, к охотничьим лагерям.

Вдруг она заметила, что две оседланные лошади отвязались и убежали во время быстрой езды. Милли оглянулась на темную, извилистую линию леса, откуда она выехала. Воздух там был чище и светлее. Она вгляделась, что-то двигалось и мелькало там. Она увидела, как из леса на простор выбежали животные! Это были дикие, сухопарые малорослые лошади с всадниками. Они вытягивались в быстром беге, изящные, неукротимые, совершенно не похожие на лошадей белых охотников. Милли поняла, что ее преследуют индейцы.

Милли крикнула, хлестнула лошадей, и они понеслись галопом. Повозка подскакивала и тряслась по холмистой равнине, и Милли перебрасывало из стороны в сторону. Вожжи натянулись так, что едва не отрывали ей руки. Затем лошади побежали рысью и стали обгонять отдельные кучки бизонов. Милли была охвачена диким ужасом, но все-таки не совсем потеряла рассудок. Ветер, пыльный, пропитанный запахом бизонов, бил ей в лицо и развевал ей волосы. Рукам и плечам было больно от напряжения, от натянутых вожжей. Но самое бегство, головоломная скачка по прерии с бегущими в панике бизонами впереди и с команчами позади — это было слишком величественно, слишком великолепно, слишком ужасно, чтобы девушка потеряла чувство духа.

Милли оглянулась. Команчи нагоняли ее. Они были в полумиле за ней, и скакали теперь, широко рассыпавшись, обнаженные, худые, пестрые, разукрашенные перьями, с быстротою ветра несясь по высокой траве.

— Лучше смерть среди бизонов, — мелькнуло у нее в голове, она обернула обе вожжи вокруг левой кисти, хлестнула лошадей кнутом и прикрикнула на них. Бизоны неслись кучками и рядами, все в одном и том же направлении. Шум становился сильнее. Глухой гул сменился резким топотом, он все усиливался, приближался, превратился в грохот и сосредоточился теперь сзади. Она оглянулась. С изумлением увидела она огромную, волнующуюся, темную массу, как будто потоком шерсти разлившуюся по всей прерии. Целое море бизонов! Они неслись вскачь, тяжеловесно, равномерно; и это бесконечное стадо перерезало путь между Милли и команчами, заградило и заполнило его. Перед Милли мелькнули раскрашенные тела и лица индейцев, когда те повернули в сторону своих сухопарых лошадей. Затем облака поднявшейся пыли скрыли их от взора Милли. Между нею и команчами на расстоянии полумили колыхалась темная сплошная масса бизонов. Она испустила дикий, радостный, восторженный крик. Пелена пыли все утолщалась; стадо росло; шум усиливался. Теперь команчи были для нее так же неопасны, как если бы они были на расстоянии тысячи миль. Как пропали они в пыльной дали, так испарились они из памяти Милли.