Уилбур Смит - И грянул гром

— А они — несколько сотен. Бог покарает их, и они погибнут. — Зиетсман поднял глаза, и голос его окреп. — Мы останемся здесь и будем полагаться на Господа.

Послышались одобрительные возгласы.

— Сэр, — произнес Лероукс и потер сильно покрасневшие от луддитовых паров глаза. Вообще-то он смертельно устал. Проще будет остаться. В этом нет ничего плохого, ведь они сражались как львы и заслужили отдых. Остаться хотя бы дня на два. — Сэр, если мы не уйдем сегодня, то не уйдем никогда. Завтра у нас совсем не будет сил. — Он помолчал, так как говорить было трудно, язык едва ворочался во рту от усталости. Он посмотрел на руки и заметил, что они слегка дрожат. Но не от трусости. Буры могли бы сразиться еще раз, но тогда все будет кончено. — Нет, это не от трусости, — пробормотал он.

Жан-Поль встал, и все замолчали, глядя на него. Он растерянно развел руками. Свет костра освещал его нос и подбородок, глаза оставались в тени, напоминая дыры в черепе.

— Бюргеры… — начал он, но понял, что ничего нового сказать не может, а лишь повторится о необходимости продолжить борьбу. Он опустил руки. — Я уезжаю, — сказал он. — Когда взойдет луна. — И он пошел прочь от костра.

Один за другим люди поднимались и шли за ним. Они все были из его коммандос.

Шестеро мужчин сидели на корточках и смотрели, как из-за гор появляется луна. Лошади были оседланы, ружья вычищены. Шестьсот лошадей ржали и рвались вперед, а буры, завернувшись в одеяло, пытались уснуть.

— Теперь повторим, что каждый из нас должен делать. — Лероукс оглядел своих командиров. — Я пойду первым с сотней людей к реке и дальше на восток. А что должен делать ты, Хендрик?

— На юг, через ряды кавалерии, потом за горы. Лероукс кивнул и обратился к следующему:

— Ты?

— На запад, по реке.

— Ага, а ты?

Он проверил всех по очереди, потом продолжил:

— Встречаемся в старом лагере у горы Инглозана. Все согласны?

Они ждали, глядя на луну и прислушиваясь к вою шакалов. Луна взошла полностью, и Лероукс с трудом встал.

— С Богом, братья, удачи вам.

Он взял поводья и направил коня вниз к Ваалю, сто человек молча следовали за ним. Когда они проезжали мимо одинокого фургона у Падды, то увидели старого Зиетсмана, который поджидал их, держа в руках уздечку нагруженного мула.

— Вы уезжаете? — спросил он.

— Да, сэр. Мы должны.

— Бог с вами. — Зиетсман протянул руку, и они обменялись крепкими рукопожатиями. — Мул нагружен деньгами. Возьмите его с собой. Здесь они нам не понадобятся.

— Спасибо, сэр. — Кивком Лероукс приказал одному из воинов взять животное. — Удачи вам.

— Удачи и вам, генерал. — Впервые Зиетсман вспомнил о титуле Жан-Поля.

При первых признаках рассвета они проехали линию британских укреплений.

Син с Соулом стояли у шотландской повозки и ждали, когда Мбеджан принесет им кофе.

— Боже, так холодно, что начальство совсем отморозит себе мозги. — Син обхватил горячую кружку двумя руками и с шумом отхлебнул.

— По крайней мере, у них есть капюшоны, чтобы прикрыть темечко, — отвечал Соул. — Хотя нам лучше было бы двигаться побыстрей, а то мы можем совсем примерзнуть к земле.

— Через час рассветет. Нам пора выступать. — Син крикнул Мбеджану: — Затуши костер и приведи лошадь!

Шеренгой по два с шотландской повозкой в центре они тряслись на ухабах, направляясь к переднему ряду дозорных.

За последние четыре дня они успели подробно изучить эту дорогу, когда по приказу Ачесона изъездили ее взад и вперед. Трава была прибита морозом и копытами лошадей.

Впереди, напоминая охотничьих собак, ехали зулусы, позади колонны, кутаясь в шинели, плелись

Син с Соулом. Они вели бесконечную беседу о том, что их ждет в будущем. Иногда они заходили так далеко, что обсуждали федерацию при достойном доверия правительстве, заботящемся о людях, живущих к югу от Замбези.

— Но именно так пытался править Родос в последние десять лет, — подчеркнул Соул.

— Не хочу говорить об этом хитром ублюдке, — многозначительно произнес Син. — Он утомил всех, держась за юбку своей жены. Лучше от него поскорей отделаться. Милнер — вот лучший правитель.

— Ты хочешь отделаться от королевского правления? — спросил Соул.

— Конечно. Закончить войну и послать их всех обратно за море. Мы сами справимся со своими делами.

— Полковник, мне кажется, вы не за тех сражаетесь, — заметил Соул.

Син закашлял.

— Но серьезно, Соул… — Ему так и не удалось договорить.

Из темноты появился бегущий Мбеджан.

— Мбеджан?

— Враги!

— Где? Сколько?

Он выслушал торопливое объяснение зулуса, потом повернулся к Экклесу, который подъехал, запыхавшись.

— Вы — первая ласточка, майор. Их около сотни или чуть больше, они в миле от нас и двигаются навстречу. — Голос Сина дрожал от возбуждения так же, как и кончики усов Экклеса. — Они развернулись в линию и в темноте наткнулись на наш авангард.

— Едем вниз с горы, сэр?

— Нет, — ответил Син. — Встретим пулеметным огнем, когда они покажутся. Но сейчас, ради Бога, тише.

Стоило Сину с Соулом сесть на коней, как появились две шеренги врагов. Они ехали молча, слышался только цокот подкованных копыт, шорох шинелей и тихое потрескивание возводимых курков.

— Снова пора идти напролом, дорогие друзья, — прошептал Соул, но Син не ответил, он боролся со страхом. Даже при холодном ветре его ладони потели. Он вытер их о бриджи и достал ружье. — Как насчет «максима»? — поинтересовался Соул.

— Нет времени устанавливать его. — Голос Сина дрожал, пришлось прокашляться, прежде чем продолжить: — Он и не нужен. Нас шесть к одному.

Он оглядел примолкших людей. Они ехали, наклонившись вперед в седлах, положив ружья на колени. В полумраке ощущалось сильное напряжение, которое, казалось, передалось даже лошадям. О Боже, только бы какая-нибудь из них не заржала.

Он молился в темноте, забыв про сковавший всех страх, который, казалось, даже издавал особый запах.

Вдруг темные фигуры зашевелились и передвинулись вперед и несколько влево. Син наблюдал за их движениями, напоминавшими колышущуюся крону дерева при лунном свете.

— Ты уверен, что это буры? — прошептал Соул, Син тоже засомневался. Пока он размышлял, тени всадников стали отчетливей, и он услышал цокот копыт.

Буры ли это? Растерявшись, он пытался отыскать какие-нибудь знаки отличия, чтобы рассеять сомнения, но видел только тени и слышал невнятные слабые звуки.

Они подъехали очень близко, менее чем на сотню ярдов, хотя в темноте трудно было определить расстояние.

— Син…— начал было Соул, но тут его конь нервно заржал. Это произошло так неожиданно, что кто-то из находящихся рядом ойкнул.

— Кто идет? — спросили их по-голландски.