Дуглас Престон - Каньон Тираннозавра

Он попытался перебрать свои возможности. Так или иначе необходимо проникнуть в шахту. Возможно, удастся подманить похитителя к двери и застрелить его при первом приближении.

Том застыл, услыхав донесшийся из шахты слабый звук. Крик? Он не смел дохнуть. Через секунду снова раздался звук – слабый возглас, исказившийся в глубоком каменном колодце. Голос принадлежал мужчине.

Том ухватился за замок и потряс его, стараясь сломать, но замок не поддавался. Решетка была изготовлена из тяжелой стали и намертво вмурована в камень. Выломать ее не представлялось возможным.

Пока Том метался туда-сюда, он опять услышал гневный вопль, на этот раз прозвучавший гораздо громче и отчетливее. Удалось различить единственное слово – «сука».

Она там. Она жива. Тут раздался приглушенный гул выстрела.

В кабине «шевроле» 57-го года Боб Байлер включил радио и покрутил колесико настройки в надежде поймать свою любимую станцию «Старые хиты», вещавшую из Альбукерке. Однако в приемнике лишь непрерывно шипело и потрескивало. Он выключил радио и в качестве утешения сделал хороший глоток виски «Джим Бим» – бутылка лежала тут же, на соседнем сиденье. Боб причмокнул и с довольным видом сложил губы в трубочку. Бутылка с глухим стуком шлепнулась обратно на сиденье. Он отер рукой щетинистый подбородок и широко улыбнулся своему несказанному везению.

Байлер уже перестал ломать голову над странным происшествием около «Санрайза». Кто-то угнал его «додж» и оставил ему шикарный классический «шеви», прямо с ключом, торчавшим в зажигании. Этот «шевроле» наверняка стоил раз в десять дороже старой колымаги Боба. Может, надо было вызвать полицию, но ведь все вышло вполне честно – грузовик Байлера угнали, а он взамен получил тачку угонщика. К тому же Боб уже заправился пинтой виски и находился не в том состоянии, чтоб звать легавых. Угнали-то его машину, а разве он обязан заявлять о пропаже своей же собственности?

Вдруг шины шаркнули по обочине с правой стороны дороги, и Байлер крутанул руль влево, чуть не съехал с шоссе, выровнял грузовик – колеса слабо заскрипели – и, наконец, снова вырулил на проезжую часть. Желтая пунктирная линия прямо, никуда не сворачивая, убегала в темноту, и Байлер поехал по ней – так надежнее, не собьешься. Он увидит фары приближающейся машины хоть за тысячу миль, и будет уйма времени, чтобы уступить дорогу. Для пущей концентрации внимания Байлер еще разок приложился к бутылке, и, оторвавшись от горлышка, довольно чмокнул губами.

Был уже одиннадцатый час. К десяти тридцати Байлер доберется до Эспаколы. Боже, ну и устал же он, долгонько пришлось ехать из Долорес, и вся эта езда – чтобы повидать дочку и ее никчемного безработного муженька. Поймать бы «Старые хиты» хоть в Санта-Фе – Элвис здорово поднимет настроение. Боб включил радио, покрутил колесико, нашел какую-то волну – там сквозь шум вроде пробивалась музыка – и остановился на ней. Может, ближе к городу прием станет лучше.

Вдалеке Байлер увидел свет фар и осторожно принял немного в сторону. Мимо пронеслась полицейская машина и стала уменьшаться в размерах прямо на глазах. Да, это точно полиция. Вот уже красные габаритные огни почти растворились в кромешной тьме. Но тут Байлер с тревогой заметил, что огоньки внезапно стали ярче: легавый затормозил. Затем последовала короткая тусклая вспышка, и мелькнул яркий белый свет фар – машина разворачивалась.

Вот черт! Байлер смахнул бутылку виски на пол и ногой запихнул ее под сиденье. Грузовик опять сошел с проезжей части, и Байлер поспешил сосредоточиться на дороге. Он снова вырулил на шоссе, отчего «шеви» качнуло. Проклятие, лучше притормозить и трюхать, как старая кляча. Взгляд Байлера перебегал с дороги на спидометр и оттуда на зеркало заднего вида. Боб делал ровно пятьдесят пять миль в час и был абсолютно уверен: когда мимо проезжал легавый, он шел максимум на шестидесяти, а ограничение-то здесь шестьдесят пять. Байлер, подобно большинству вечно нетрезвых водителей, никогда не превышал скорость. Еще несколько минут его сердце бешено колотилось, потом он начал отходить. Легавый не врубил мигалку и за Байлером не гнался. Просто тащился на той же скорости, приотстав где-то на четверть мили, и все дела, – подумаешь, какой-нибудь патрульный на дежурство выехал. Байлер, вцепившись в руль, смотрел прямо перед собой и удерживал грузовик на пятидесяти пяти милях в час.

Черт возьми, да такого дисциплинированного водителя еще поискать надо!

Салли, оглушенная падением, пролежала в неглубокой лужице не больше минуты. Падала она недолго и больше напугалась, чем ушиблась. Все же положение ее было далеко не безопасно. Салли, только начав приходить в себя, уже увидела луч фонаря, шаривший по дну шахты. Через секунду он замер, осветив ее. Она отскочила в сторону, тут же раздалось несколько выстрелов подряд, и пули со свистом посыпались в воду. Шлепая по лужам, Салли кинулась к тому месту, где луч света выхватил из темноты тоннель, уходивший во мрак. Через минуту она свернула за угол, и там оказалась недосягаемой как для фонаря преследователя, так и для его пуль.

Салли прислонилась к стене, судорожно заглатывая воздух. У нее болело все тело, но, похоже, она ничего не сломала. В нагрудном кармашке Салли нащупала спичечный коробок. Вот чудеса – снаружи он намок, однако внутри остался сухим. Спички были длинные, деревянные, воспламеняющиеся при трении о любую шероховатую поверхность. Салли чиркнула о каменную стену, еще и еще. Спичка загорелась с третьего раза и осветила уходящий вдаль коридор. Он полностью копировал верхний тоннель – такой же длинный, тоже укреплен прогнившими дубовыми сваями. Внизу бежал ручеек, тут и там собиравшийся в лужи. Тоннель находился в ужасном состоянии: сваи сгнили и разрушились, а куски скалы, отвалившиеся от стен и потолка, частично засыпали проход. То, что еще держалось, грозило вот-вот упасть: в каменном потолке зияли огромные трещины, и дубовые сваи прогибались под тяжестью осевшей породы.

Салли быстрым шагом двинулась по тоннелю, рукой прикрывая спичку. Когда та догорела до самых пальцев, женщина бросила ее. Пошла вслепую, собрав всю смелость и лишь смутно представляя себе лежавший впереди путь. Когда идти дальше делалось совсем жутко, она останавливалась и прислушивалась. Не приближается ли похититель? Маловероятно, что он отважится спуститься по той самой лестнице: ни один человек в здравом уме на это не решится, и потом, Салли уже сломала не одну перекладину. Ему придется искать веревку, и у беглянки будет хотя бы короткая передышка. Но именно короткая, поскольку Салли помнила, что в карцере есть веревка: свернутая кольцом, она лежала рядом с матрасом.