Михаил Ланцов - Новик [СИ]

- Ты уверен, что этот «колхоз» не развалиться после первого дождика? – скептически глядя на набивку первой опалубки, спросила Марфа.

- Доверься мне.

- Откуда ты знаешь о том, что так вообще можно дом поставить?

- Ты хочешь это сейчас обсуждать? – усмехнулся парень, намекая на то, что вокруг куча людей.

Супруга фыркнула недовольно, но замолчала. А Андрей заметил смеющийся взгляд кузнеца. Он явно что-то знал, или догадывался, или выдумал себе что-то.

Несколько секунд длились эти «гляделки». И поклонившись Андрею Илья отвернулся. Явно не желая испытывать терпение юного и достаточно вспыльчивого хозяина. А парень отправился беседовать с Игнатом. Для задуманного Андреем дома требовались постели. И, учитывая нехватку пространства, возможно часть из них пришлось бы делать двухъярусными.

Разговор не клеился.

И у Андрея мысли все были о кузнеце. И у Игната о щитках «скворечника». Поэтому после десяти минут мучений парень не выдержал и пошел к Илье.

- Нужно поговорить, - тихо произнес он, подойдя со спины, отчего кузнец вздрогнул.

- А? Да. Конечно.

- Наедине.

Они отошли за пределы крепости и сели на небольшой пригорок с видом на крепость. Метра в ста от нее.

- Что-то случилось? – настороженно спросил Илья.

- Рассказывай.

- Что рассказывать?

- Эти два оболтуса про меня болтают, будто бы я с волколаком братался. Вот дождутся, что я им язык вырву. Но это дело старое. Теперь что? Твой взгляд выдает.

- Я… да ничего не болтают. – испуганно-настороженно произнес кузнец.

- Ты не умеешь врать. – покачал головой Андрей. – Мне и из-за этих двух придурков тебе оправдываться постоянно. Если же люди станут болтать о чем-то более страшном, то у церкви ко мне появятся вопросы. И не только ко мне. Ко всем нам.

Тишина.

- Не хочешь говорить?

- Я… я не знаю, как начать.

- Начни с начала.

- Хозяин, мы никому не скажем, кто ты и твоя супруга.

- А кто мы?

- Ну…

- И? Я весь внимание.

- Волколаки же. – опасливо произнес Илья.

Андрей на него уставился с самым удивленным видом. С минуту так таращился. А потом заржал.

- Вот уж истинно говорят, - отсмеявшись, выдавил он из себя. – Заставь дураку Богу молиться, он себе лоб и расшибет. С чего вы вообще это взяли?

- Так сынок мой слышал ваш разговор. На дивном языке. Ничего толком не понял, но услышал, как ты Марфу спрашивал – хорошо ли ей в этой шкурке. Да и поведение…

Хотел было продолжить Илья, но Андрей вновь зашелся смехом.

- Что? – наконец не выдержал кузнец.

- Сыну твоему нужно уши прочистить, - еще раз хохотнув, ответил парень. – Я спрашивал Марфу о том, как ей живется в шкурке хозяйки поместья. Не жмет ли она ей. Она ведь белоручка, словно княжна. Ничего делать толком не умеет. Вот и пытался засовестить.

- Но… - вытянулось лицо у Ильи.

- Как он этот вздор услышал то? И откуда взялся дивный язык? Ветер что ли шалил?

- Видимо, - нервно хохотнув, ответил кузнец. – Вот ведь же…

- А представь, что было бы, если отцу Афанасию по дурости сие разболтали? Мне что, святым Христофором от него открещиваться?

- А кто это?

- Слышал я, что был в былые годы такой святой христианский. Еще во времена отцов церкви. И что имелась у него собачья голова. У меня вроде бы с этим делом все не так мрачно. А? Или похож? Скажи? Похож я на песика? Гав! Гав! – выкрикнул Андрей и снова зашелся смехом. А вместе с ним Илья. Красный как рак. И уж аж горят. И стыдно, и смешно.

Отсмеялись. Немного посидели в тишине.

- А что, зимой это действительно не волколак был? – спросил Илья.

- Да откуда они тут? Обычный волк, просто крупный.

- А ты ему не говорил о том, что ты с ним одной крови?

- Говорил.

- Зачем? – удивился кузнец.

- Отец как-то обронил, что иногда это помогает. Дескать, за своего принимают. Но им видимо очень хотелось кушать. А этим двум оболтусам, что тряслись в сенях от страха. Стыдно им в том признаться. Ведь одно дело обосраться при виде волколака, и совсем другое – испоганить штаны, узрев обычного волка.

- Они всей Туле о том уже растрепали.

- Да я знаю. И не накажешь. Поздно. Да и все подумают, будто я им рот затыкаю, чтобы правду не рассказывали.

- Да уж…

Еще немного пообщались.

После чего посмеиваясь отправились обратно, в крепость. Дела ведь не ждали.

Андрей отправился новым заходом к Игнату, который вроде бы отдыхал. А кузнец проводил его взглядом и пошел беседовать с сыном. Глаза же его не были столь веселые, как несколько минут назад. Скорее озадаченные и задумчивые.

- Ты кому-нибудь говорил? – тихо, практически шепотом произнес он.

- О чем?

- О том, что ты мне про хозяина сказывал.

- Нет, батя.

- А он уже знает. Берегись! Не то накличешь на нас беду! Следи за языком!

Глава 8

1553 год, 8 июля, поместье Андрея на реке Шат

Марфа, несмотря на всю свою «безрукость», занималась не только «маранием» бересты. Она старалась, все-таки помогать. В силу своих способностей и возможностей. Видимо стыдно было. Тем более, что писанина не отнимала много времени. Даже с учетом заготовки и подготовки бересты, которую все одно в основном выполняла не она.

Вот и сегодня эта юная дама отправилась с вдовушками и детворой на речку. Бабы белье стирать, а она с «мелкими» - по ягоды. Там как раз добрый косогор имелся, поросший дикой клубникой[1]. Не столько для того, чтобы покушать, сколько для того, чтобы насушить впрок. Чая то не имелось. И в качестве его заменителя пили всякого рода травяные отвары, в которые по возможности добавляли ягоды всякие для вкуса.

Тут-то неприятный сюрприз и произошел.

Марфа даже сразу не поняла, что случилось.

Дети и бабы завизжали и забегали. А когда она сообразила, то оказалась на полянке одна против трех незнакомых мужчин самой бандитской наружности.

- Глянь какая краля… - демонстративно облизнувшись произнес один из них.

- Ты нас не бойся, - хохотнул второй. – Мы тебя не обидим.

- Так, позабавимся немного, - согласился с ним третий. – Но разве это обида?

Молодая женщина заметалась.

- Что вам нужно?!

- Муженек твой. Сейчас мы тебя скрутим. А потом с него спросим.

- Али ему твоя жизнь не дорога? Так ты скажи. Неволить не станем. Пустим по кругу и ножом по горлу. Чтобы не мучать зря.

- Ты не спеши! – хохотнул второй. – Может мы ей полюбимся...

Марфа отшатнулась от него и ее за плечи схватил первый разбойник, вышедший из леса. Схватил, да и зафиксировал, так как силенок вырваться из его крепких рук у нее явно не хватало.

- Не рыпайся! Пташка! – с придыханием произнес он ей на самое ухо. Но громко. Так, что остальные тоже все услышали и заржали.

Тут-то Алису, сидящую в теле почившей Марфы, и поразил панический удар[2]…