Андрей Васильев - Темные пути [СИ]

А следом пришло еще одно сообщение, тоже любезное до невозможности: «Если не сможешь найти наш дом во дворах, то позвони, я тебя встречу».

Как это мило!

Странное дело — мне бы радоваться следовало тому, что серьги вот так быстро нашлись, а я отчего-то наоборот слегка загрустил. Казалось бы — эти ребята сегодня мне доказали, что они хорошие, да я и сам ночью пришел к выводу о том, что именно их следует держаться, а не ведьм или Шлюндта. И на тебе — снова откуда-то наползли непонятные сомнения. Может, потому что все слишком сиропно получается? Или слишком неправдоподобно складно? Сначала они меня спасли, тут же именно у них нужный мне предмет оказался. А до того им от меня что-то требовалось…

Все вроде так, кроме одного «но». Про серьги они знать никак не могли. Я сам про эти цацки не в курсе был до сегодняшней ночи, и увидел их во сне уже находясь в машине оборотней. Так что никакой умысел тут невозможен. Просто и так в жизни бывает, случаются в ней совпадения высшего уровня, вроде падения метеорита на склад, где атомные бомбы хранятся.

День на службе прошел приятно и незаметно. Сначала меня долго кормили, причем если сначала я ел с удовольствием, то потом мне уже приходилось его имитировать, причем под конец уже совсем недостоверно. Ну, а вторую половину дня я проспал в подвале, благо Розалия опять отбыла в министерство.

Короче, к пресловутому желтому дому, который был найден мной без каких-либо проблем, я подходил хоть и с некоторым раздраем в душе, но все же бодро.

Первой, кого я увидел внутри, не без труда открыв дверь с невероятно тугой пружиной, оказалась рыжая Евгения. Она сидела внутри некоей деревянной конструкции, при виде которой в памяти всплыло слово «вахта», поглощала бутерброд с вареной колбасой и изучала некую книгу, на синевато-серой обложке которой был изображен совершенно неправдоподобный красавчик в синей джинсовой рубахе, выходящий из какого-то огненного круга. И охота ей эдакую муть читать?

- А, Валера — заметив меня, она кивнула и даже дружелюбно махнула рукой, в которой был зажат бутерброд — Привет. Тебе на второй этаж, кабинет шесть.

- И тебе здрасьте — ответил я — Приятного аппетита.

- Спасибо — отозвалась Мезенцева, снова погружаясь в книгу — Самой мало.

Да, эта за словом в карман не полезет, что есть — то есть.

- Куда по намытому? — сурово спросила у меня уборщица, стоявшая у лестницы и выжимающая тряпку — Ноги у входа вытирал?

- Вытирал — закивал я, а после чуть очумело произнес — Здрасьте, Павла Никитична!

Кого-кого, а ее я тут точно увидеть не ожидал. Нет, я еще тогда, в кабинете Розалии Наумовны понял, что она не очень-то простая старушка, но здесь? И потом — почему в таком виде? У нас, конечно, любой труд в почете, но я был уверен, что она вроде Шлюндта, только играет на стороне белых, а по факту вот — не новый синий халат, швабра, тряпка.

Офигеть можно!

Так это она, получается, та самая тетя Паша, которую нынче в ночи Нифонтов упоминал. Только я тогда связать немолодую леди со столь простым обращением никак не мог.

- А, Валерий — улыбнулась мне старушка — Здравствуй. Слышала уже про твои приключения. Хорошо ты Дормидонтку причесал, хорошо. Слишком он много стал о себе полагать, а по сути, как был шавкой, так и остался. Вот папаша его — тот да, он нам здорово кровь попортил в свое время. А сейчас, когда настоящих волкодлаков почти и не осталось, эдакие Дормидонты только и встречаются.

Она бросила тряпку на пол и подошла ко мне поближе, а я все никак не мог поверить, что вот эта бабуля в свое время прибила родителя вожака стаи, который был во много раз сильнее отпрыска.

Как такое вообще возможно?

Ее сухенькая ручка прошлась по моей груди, слава богу, не залезая под рубашку.

- Снял амулет? — выцветшие от возраста глаза уставились на меня — Молодец. Я так и сказала Розалии — не переживай за него, парень твой не дурак. А что иной раз какую нелепость учудит — так это по молодости. Мы все не без греха. С Шлюндтом особо не вожжаешься?

- Бывает — ответил я — Но не чрезмерно.

- Правильно — Павла Никитична хлопнула меня ладонью по груди — Держи нос по ветру, Валера, следи, чтобы он не смог зайти тебе за спину. Понял, о чем говорю?

- Предельно.

- И еще — старушка вернулась к ведру, подняла с пола тряпку и начала наматывать ее на швабру — Мне наши рассказали, что ты двоих оборотней подранил? Верно?

- Да какой там — вздохнул я — Их и лопатой не убьешь. Одну аж три раза ножом ударил, и ничего, жива-здорова. Хотя, если честно, оно даже хорошо. Девушка все же.

- Эта девушка при другой ситуации твои кости глодала бы — холодно заметила моя собеседница — И ее моральный аспект не волнует, ясно? Если дело доходит до драки, то или ты, или тебя, третьего значения быть не может. Что до оборотней… Ты куда ее бил?

- Два раза в живот, один в спину — мне показалось, что ей на самом деле интересно, как оно там все получилось, потому следом я ей коротко пересказал все случившееся на верхнем этаже дормидонтова дома.

- Горло — коротко бросила Павла Никитична — Оборотня всегда бей в горло, если нет специального клинка, для их умерщвления откованного. Ну, или пистолета со специальными патронами. И не просто бей, горло надо перерезать, желательно до позвонков, они тогда перекинуться в звериное обличье не смогут, понимаешь? У этого племени многое на крови завязано, если ее всю сцедить, то оборотень умрет как обычный человек. После отрезаешь голову, а тело сжигаешь.

- О как — проникся я.

- Только так — деловито ответила старушка, опираясь на швабру — Девка та после в волчицу перекинулась, раны, что в людском теле были получены, мигом зарастать стали. Регенерация, Валера, регенерация. И это тебе еще повезло, что ты ее оборотным ножом приласкал, потому и зацепил более-менее. А была бы обычная сталь, так она через пять минут уже тебя бы гнала по лесу. Так что в следующий раз режь им глотки.

Вот теперь — верю. Эта могла и папашу Дормидонта прибить, и кого угодно другого тоже.

- Ладно, иди наверх — разрешила мне Павла Никитична — Тебя там ждут. Прямо и налево. Да по краешку иди, лиходей, не топчи!

Умел бы летать — взлетел бы, так не хочется стать причиной ее недовольства. Очень уж лютая старушка!

Второй этаж был не больше первого по площади. Скромно живет отдел 15-К, скромно. Вроде центр Москвы, отдельный особняк из числа тех, которые должны украшать таблички «памятник старины», а внутри-то места не сильно много.

Я постучал в кабинет номер шесть, услышал «да-да» в ответ и распахнул дверь.