Джеймс Роллинс - Пирамида

— Клянусь, если ты хорошенько прислушаешься, — продолжал Норман, — то различишь даже голоса воинов на горных вершинах, шепот торговцев и покупателей из нижней части города, пение работников на террасных полях за стенами.

Сэм пытался слушать, но различал только обрывки голосов, скрежет лопат и доносившиеся из близлежащей ямы отголоски этих звуков. Все они принадлежали не умершим инкам, а рабочим и студентам, которые трудились в самой глубине развалин. Зияющее отверстие вело в шахту, уходившую на тридцать футов вниз и кончавшуюся настоящими сотами из выкопанных под землей на разных уровнях помещений.

Сэм выпрямился.

— Норман, тебе нужно было стать не журналистом, а поэтом.

Его приятель вздохнул и предложил:

— Просто попробуй слушать сердцем.

Сэм нарочно подчеркнул свой техасский акцент, зная, что это режет слух коренному бостонцу Норману:

— Что я сейчас слышу, так это свой желудок. Но он как раз ничего не говорит, а только намекает, что пора обедать.

Норман бросил на друга свирепый взгляд.

— У вас, техасцев, в душе нет места для поэзии! Одно железо и пыль.

— И еще пиво. Ты забыл про пиво.

Ноутбук неожиданно привлек к себе внимание, просигналив о том, что уже шесть часов. Из горла Сэма вырвался стон:

— Нам лучше все свернуть, пока не село солнце. К ночи сюда набежит всякое ворье.

Норман кивнул и, оглядываясь по сторонам, стал собирать вещи.

— Кстати, о грабителях могил... Прошлой ночью я слышал стрельбу, — заметил он.

Убирая свои кисточки и стеки, Сэм нахмурился.

— Гильермо пришлось припугнуть какую-то банду. Пытались прорыть туннель к нашим руинам. Если бы Гил не нашел этих молодчиков, они могли бы вклиниться в раскопки и погубить месяцы работы.

— Хорошо, что твой дядя додумался нанять охранников.

Сэм кивнул, однако при упоминании о Гильермо Сале, бывшем полицейском из Куско, назначенном начальником охраны экспедиции, услышал в голосе Нормана нотки неудовольствия. Сэм вполне разделял его чувства. Тело черноволосого и черноглазого Гила изобиловало шрамами, многие из которых, как подозревал Сэм, достались полицейскому не на службе. Кроме того, юноша замечал взгляды, которыми Гил украдкой обменивался с приятелями, когда мимо проходила Мэгги. Быстрые обрывки испанских фраз вперемежку с гортанным смехом будоражили Сэму кровь.

— Ранили кого-нибудь? — спросил Норман.

— Нет, просто сделали несколько предупредительных выстрелов, чтобы отпугнуть грабителей.

Норман продолжал укладываться.

— Ты правда думаешь, что мы найдем полную сокровищ гробницу?

Сэм улыбнулся.

— И обнаружим Тутанхамона Нового Света? Нет, вряд ли. Мечты о золоте притягивают грабителей, но только не моего дядю. Он приехал сюда за знаниями — и за правдой.

— Но до чего он так дотошно докапывается? Я в курсе, он ищет доказательства, что до инков существовало другое племя, однако к чему такая секретность? Мне ведь нужно будет посылать отчет в «Джиографик».

Сэм сдвинул брови. Он не находил ответа для Нормана. Те же самые вопросы возникали и у самого Сэма. Некоторые сведения дядя Хэнк — как всегда — держал при себе. Во всех других отношениях он проявлял открытость, и только когда дело касалось работы, часто оказывался очень замкнутым.

— Не знаю, — наконец сказал Сэм. — Но я верю профессору. И если он сунул во что-то нос, нам остается только ждать, когда он его вытащит.

Из выкопанной на соседней террасе шахты внезапно раздался крик:

— Сэм! Скорей сюда!

Из ямы показалась голова Ральфа Айзексона, его глаза блестели от волнения. Этот крупный чернокожий юноша учился в Алабамском университете. С помощью футбольной стипендии Ральфу удалось успешно его закончить и сберечь университетскую стипендию на магистратуру. Его сообразительность нисколько не уступала мускулам.

— Обязательно взгляни! — Карбидная лампа на каске Ральфа металась от Сэма к Норману. — Мы добрались до запечатанной двери с какой-то надписью!

— Дверь не тронута? — спросил Сэм, быстро поднимаясь на ноги.

— Нет! И, по словам Мэгги, не пострадала от времени.

А вдруг это то, что искала вся группа в течение последних месяцев? Сохранившееся захоронение или царская усыпальница среди древних развалин... Сэм помог нагруженному связкой фотокамер Норману взобраться по крутым ступеням на самую высокую террасу Солнечной площади.

— Ты думаешь... — тяжело дыша, начал Норман.

Сэм поднял руку.

— Это запросто может оказаться подвалом инкского храма. Не будем зря надеяться.

К тому времени, когда они достигли раскопанной террасы, Норман уже еле дышал. Глядя на его усилия, Ральф презрительно скривился.

— Что, Норман, тяжко? Попросить Мэгги тебя донести?

Фотограф закатил глаза и удержался от ответа, чтобы не тратить силы.

Сэм поднялся на площадку, тоже заметно запыхавшись. Любые движения на такой высоте тяжело сказывались на легких и на сердце.

— Оставь его в покое, Ральф. Лучше покажи, что вы там нашли.

Ральф покачал головой и повел обоих за собой, освещая дорогу лампой на каске. Когда этот здоровяк поднимался по лестнице, то заполнял собой всю шахту шириной в три фута. В отличие от Сэма он не сошелся с Норманом. Как только стало известно о нетрадиционной сексуальной ориентации фотографа, между ним и Ральфом начались трения. Тот никак не мог избавиться от определенных предрассудков, не имевших отношения к расе. Однако Генри настоял на том, чтобы все работали вместе, стали одной командой. Поэтому Ральф и Норман хоть и ворчали друг на друга, но делали одно дело.

— Придурок, — пробормотал Норман себе под нос, перевесив камеры поудобнее.

Сэм хлопнул фотографа по плечу и заглянул в выкопанную дыру. Стремянка опускалась на тридцать футов вниз, к комнатам и коридорам.

— Не позволяй ему себя заводить, — посоветовал Сэм и махнул рукой в сторону стремянки. — Давай. Я за тобой.

Когда они стали спускаться, Ральф с прежним жаром заговорил:

— Сегодня утром получили углеродную датировку для нижнего слоя. Представляешь, Сэм? Тысяча сотый нашей эры. Раньше инков аж на двести лет.

— Слышал, слышал, — ответил Сэм. — Хотя погрешность датировки все же оставляет место для сомнений.

— Может быть... Но погоди, вот увидишь надписи!

— Их нацарапали инки? — спросил Сэм.

— Пока еще рано об этом говорить. Как только мы откопали дверь, я сразу бросился за вами. Мэгги все еще внизу, пытается очистить дверь. Я подумал, что нам всем надо собраться вместе.

Сэм продолжал спускаться. Снизу светила лампа, отбрасывая на стену шахты его тень. Он представил, как, едва не касаясь двери носом, Мэгги старательно орудует кистью, освобождая от земли человеческую историю. Сэм отчетливо видел золотистые волосы девушки, убранные, когда она работала, в длинный хвост, представил, как Мэгги сосредоточенно морщит нос, какие радостные звуки издает, когда находит что-нибудь новое. Если бы Сэм мог привлечь к себе хоть десятую часть внимания, которым Мэгги одаривала камни развалин...