Жюль Верн - Швейцарский Робинзон; Вторая родина

Надо сказать, что берега у поворота выглядели столь великолепно, что желание остаться и провести здесь целый день, появилось абсолютно у всех. Слева река делала небольшую петлю, в нее, весело журча, вливался ручеек с ключевой водой. Огромные деревья, шумя листвой, склоняли над ним пышные кроны, где на разные голоса щебетали птицы. Эта роща могучих опунций очень напоминала манглии Соколиного Гнезда. Немного поодаль могучие дубы распростерли свои мощные ветви, сквозь них не могли проникнуть солнечные лучи. Вдоль ручейка шелестели листочками гуайявы и коричные деревья, и, словно гигантские веера, колебались от дуновения ветерка их нижние ветки.

— Какой чудесный уголок, — воскликнула Бетси. — Он будто создан специально для того, чтобы построить здесь дачу! Жаль, что это так далеко от Скального дома…

— Да, очень далеко, дорогая, — сказал Церматт. — Но думаю, место это еще пригодится. Нельзя же облюбовывать все только для себя. Надо оставить немного удобной земли и для будущих сограждан острова.

— Будьте уверены, Бетси, — вмешалась Мери Уолстон, — эту часть острова, обильно орошаемую рекой, колонисты заселят в первую очередь.

— А пока, — сказал Жак, — предлагаю сделать здесь привал и остаться до вечера, а можно и до утра…

— Надо хорошенько подумать, — заметил Церматт. — Не забывайте, что, воспользовавшись отливом, мы достигнем бухты за два часа и, значит, завтра вечером будем дома.

— А вы что скажете, Анна? — спросил Эрнст.

— Пусть это решает ваш отец, — ответила девушка, — а если вас интересует мое мнение, то я нахожу это место прелестным, оно заслуживает того, чтобы остаться здесь до вечера.

— К тому же, — добавил Эрнст, — не мешает сделать подробное описание окрестностей.

— А всем нам — не помешает приняться наконец за еду. Умоляю вас, давайте завтракать! — воззвал ко всем Жак.

— Таким образом, решение принято единодушно: остаться на этом повороте реки до вечера, дождаться здесь следующего отлива, наступающего к часу ночи, а река обычно спокойна при полнолунии, и без всякого риска спуститься по ней вниз. Достигнув устья Монтроз, бросить якорь в заливе Ликорн или, обогнув мыс Восточный, направиться в Скальный дом, в зависимости от состояния моря и направления ветра.

Как только нос шаланды закрепили канатом за ствол дерева, корма тотчас же встала по течению — верный признак того, что начался отлив.

После завтрака женщины предпочли остаться на привале, а мужчины — продолжить исследование окрестных мест, чтобы иметь более полное представление об этом районе. И решили так: Церматт и Жак отправятся вдоль ручейка, не удаляясь далеко от его устья, а Уолстон с Эрнстом поплывут на шлюпке вверх по течению реки, насколько позволят условия, и возвратятся к обеду. Женщины оставаться одни на берегу не боялись, никакой опасности не видели, а в случае возникновения таковой могли дать сигнал из маленькой пушечки — на всякий случай ее зарядили порохом. На вопрос Жака, не побоится ли Анна стрелять, девушка храбро ответила, что может дать залп и из настоящей пушки и, разумеется, готова это сделать по первому распоряжению госпожи Церматт.

Церматт и Жак обещали не удаляться от поворота реки. В низких зарослях полно дичи, так что охотники уверены, что им есть на что истратить порох и свинец на этом маленьком отрезке в половину лье, и женщины, конечно, услышат выстрелы.

Итак, шлюпка с Уолстоном и Эрнстом пошла вверх по реке, тогда как Церматт и Жак отправились пешком вдоль извилистого ручейка.

За поворотом Монтроз отклонялась к юго-западу. Шлюпка плыла среди покатых берегов, к ним почти вплотную подступал густой, непроходимый лес, а травы и тростник настолько переплелись друг с другом, что пристать к берегу было просто невозможно, да и необходимости в этом пока не возникло. Гребцов интересовало главным образом общее направление реки, поэтому они стремились пройти вверх по течению как можно дальше. Вскоре пространство для обозрения расширилось, лес заметно поредел, пропуская солнечные лучи, и наконец уступил место широкой поляне. Лишь изредка на ней виднелись отдельные группы деревьев и здесь и там поднимались скалистые возвышенности, и, похоже, такой пейзаж не изменится вплоть до самого горного хребта.

Поверхность реки, залитая ярким солнцем, блестела как зеркало. В раскаленной атмосфере, при отсутствии малейшего ветерка, двигать веслами становилось все труднее. Гребцы не раз вспомнили плавание в низовьях реки, где широкие кроны прибрежных деревьев закрывали их от обжигающих солнечных лучей.

За последним поворотом реки отлив уже не влиял на скорость потока, и гребцам приходилось преодолевать только сопротивление естественного течения реки. Сила его, к счастью, в эту пору года невелика по сравнению с тем, каким оно станет через несколько недель, когда целые потоки устремятся в реку с гор.

Несмотря на жару и усталость, Уолстон и Эрнст мужественно продвигались вперед.

— Похоже, — произнес Уолстон, — что мы еще сегодня сможем доплыть до подножия горного хребта, откуда, по всей вероятности, и берет начало наша Монтроз.

— Да, я твердо знаю: пока мы не поднимемся на такую вершину, откуда можно сделать самый широкий обзор местности, мы не будем иметь об острове полного представления. А до гор, как вы сами видите, не так уж далеко.

— Полагаю, что высота гор тысяча двести — тысяча пятьсот футов [193] Строго говоря, упоминаемые здесь возвышенности горами не являются. Географы признают горами участки земной поверхности, приподнятые над окружающей местностью на 500 м и выше, тогда как в тексте речь идет о высотах 360–460 м. и оттуда действительно вся Новая Швейцария окажется как на ладони, если только она не больше, чем мы предполагаем. Интересно, что дальше, за этими горами? Если наша семья до сих пор не попыталась этого узнать, то только потому, что нам не было тесно в нашей Земле обетованной.

— Согласен, дорогой Эрнст, но сейчас, с учетом того, что скоро появятся новые колонисты, наши прямые интересы требуют, чтобы мы узнали размеры острова.

— Мы обязательно это узнаем, но не сегодня, а когда наступит весна, и, будьте уверены, еще до прихода «Ликорна». А в эти оставшиеся часы не лучше ли ограничиться изучением общего направления реки?

— И все же немного настойчивости, — не сдавался Уолстон, — и мы совсем скоро окажемся у подножия гор, а может быть, и взберемся на них…

— При условии, что они не слишком крутые.

— О! С такими крепкими ногами…

— Видно, в напарники, господин Уолстон, вам следовало взять Жака, а не меня. Уж он-то не спорил бы с вами, а, наоборот, сам настаивал бы на том, чтобы добраться до горной цепи, даже если бы пришлось возвращаться завтра или послезавтра, и совершенно не думая, как беспокоятся родные…