Аркадий Кончевский - Мир приключений, 1928 № 11-12

Ни одно из полифазных животных не принадлежит к оптическим. Мыши и кролики, у которых особенно ярко выражена полифазия, очень незначительно реагируют на световое раздражение. Их называют осмотическими животными, потому что они знакомятся с окружающим миром по запаху. За 24 часа они показывают равномерную смену коротких и часто одинаково продолжительных периодов движения и отдыха. Другие полифазные животные, как дождевой червь, речной рак, мышь, крыса, отличаются тем, что втечение дня периоды бодрствования у них очень короткие, ночью же эти периоды чаще и продолжительнее. Эти животные осмотичны, т. е. узнают внешний мир по запаху, и все же некоторые из них отзываются на световые раздражения. Это наблюдается у речного рака, японской мыши и крысы.

Покой и движение полифазных животных не подчиняются никаким известным нам раздражениям, так как они двигаются и отдыхают вне зависимости от солнца. Несмотря на это, у них довольно равномерное распределение отдыха и движения втечение 24 часов. Поэтому невозможно ответить на вопрос, какие факторы влияют на их состояние покоя и движения. Во всяком случае регулирует движение и покой нечто, происходящее в самом теле животного. У некоторых животных наблюдается, что они приурочивают свои периоды покоя и движения к окружающей обстановке.

Так, дикая кошка — животное ночное, кошка же домашняя — животное дневное. Свой длинный период отдыха кошка приспособила к привычкам человека.

Как точно распределяются периоды отдыха и движения, показывают следующие примеры. Даже в начале зимней спячки уж, находящийся еще в периоде подвижности, только кажется неподвижным. На деле же можно проследить движение. Другим примером является дождевой червь. Если червя разрезать на две части, то у каждой части одновременно одни и те же периоды покоя и движения.

От смены покоя и движения зависит глубина сна. У монофазных животных сон крепче, чем у полифазных. Наиболее легким сном отличаются мыши.

Надо заметить, что принцип активности вытекает из внутренней необходимости. Понуждение к бодрствованию, к активности и вместе с тем к движению связано с внутренней жизнью человека и животного. Улитки, которых принято считать ленивыми, выказывают во время опыта поразительную активность. Понятно, что движение живого существа, это удивительное и таинственное явление, возбуждает любознательность человека с тех пор, как он вообще стал задумываться над загадкой жизни и смерти. И до сих пор движение и покой еще не раскрыли всех своих тайн.

Очерк д-ра З.

Не правда ли, очень мало общего между насекомым и звуками несравненного тенора или чарующей мелодией скрипки?

Но в основе всех этих прекрасных звуков, передаваемых нам граммофоном, все же — насекомое. Крошечное, непритязательное насекомое, окрашенное в красный цвет, насекомое, всю свою короткую жизнь заключенное в домике, который оно само себе и строит. Именно эти-то насекомые и составляют вещество из которого в большинстве случаев делаются граммофонные пластинки. Эти черные диски, в бороздках которых заключена лучшая в мире музыка, еще не так давно были просто похожими на смолу кусками на ветвях деревьев. Куски эти — результат работы крошечного насекомого, величиной едва ли с половину булавочной головки.

Это «лаковое» насекомое очень интересный маленькие организм. Уже по крайней мере 2 500 лет получает от него человечество полезный продукт.

Чтобы увидеть это насекомое за работой, нам пришлось бы проехать тысячи миль и очутиться в лесу восточной части центральной Индии. Лаковое насекомое лучше всего плодится в различных частях индийского полуострова, в Бирме и Сиаме.

Время нашей экскурсии, скажем, начало лета. Мы подходим к дереву, ветви которого покрыты неровным слоем какого то янтарного клея. Оказывается, что слой этот весь состоит из маленьких плоских смолистых колпачков, и в каждом из этих колпачков заживо погребен член лакового племени. Мы видим настоящую гробницу, в которой покоится ее же строитель, но в этой гробнице есть жизнь. Личинки вылупляются и втечение ближайших трех недель выйдут через дырочку на свободу и на свежий воздух. Через несколько часов, самое большее — через сутки, судьба нового лакового насекомого решена. Ему повезло, если день его рождения ясный и тихий. Накрапывающий дождик был бы для него ревущим потоком, который утопил бы его, а ветер — ураганом, который унес бы его в небытие. Но если погода благоприятствует, остается задача найти на дереве точку, где кора нежная и сочная. Всю свою энергию малютка — лаковое насекомое — направляет на разрешение этой задачи.

Когда удобное местечко найдено, лаковому насекомому ничего не остается желать. Но немногие, сравнительно, так счастливы!

Теперь лаковое насекомое на всю жизнь приковано к этому месту. Самцы еще бродят несколько часов на закате своей жизни, но для самок прогулки кончены навсегда.

Насекомое проникает клювом через кору в сок дерева и втягивает в себя пищу, как через трубку. В его теле сок химически превращается в новое вещество, в смолистую жидкость, и эта жидкость медленно выделяется через поры стенок тела. Она образует янтарную оболочку, которая становится все толще и превращается в круглый домик. Сливаясь с такими же домиками соседей, оболочка эта превращается в смолистую массу, которая неделя за неделей покрывает ветку более или менее гибким слоем с маленькими дырочками, через которые вылезает множество длинных, невероятно тонких, похожих на волосы, нитей.

Через некоторый промежуток времени, от одного до трех месяцев, в зависимости от сезона, — самцы вылезают из своего домика и после короткого периода размножения уходят и умирают.