Владимир Орловский - Мир приключений, 1927 № 03

Быть может читатели еще не забыли помещенный в № 9 «Мира Приключений» за 1926 г. фантастический рассказ «Путешествие в Нью-Йорк» в 3000 году. Там обвиняемого сажают на «кресло Истины» и малейшее уклонение от правды в показаниях становится очевидным суду. Виновный не может солгать безнаказанно.

На какой тонкой грани сходятся иногда фантазия романиста и наука — можно видеть из предлагаемого здесь краткого очерка новых методов следствия, применяемых в Америке.

Преступник упорно отрицает и запирается — это естественно. Дело судебного следователя собрать уничтожающие улики и вырвать признание. Еще сотню-полторы лет назад для этого пускали в ход пытки; современное «гуманное» правосудие, конечно, не мирится с ними и пытки официально исчезли из арсенала судебного следствия, не официально же, к стыду XX века, они изредка применяются и сейчас, при чем не только в диких странах, но и в так называемых «цивилизованных» государствах.

Как же быть следователю, если улик не имеется, а есть лишь серьезное подозрение и от показаний обвиняемого или свидетеля зависит подчас жизнь и благостояние многих людей? Ряд интереснейших опытов, произведенных недавно в С.-А. Соед. Штатах, как будто дает правосудию новое оружие в области проверки истинности или, правильнее сказать, искренности свидетельских показаний и слов обвиняемого.

Это — способ гипнотического внушения и способ психофизиологический. Первый способ весьма ненадежен — прежде всего оттого, что далеко не всякий субъект может быть подвергнут гипнозу, а поддавшиеся ему не всегда скажут правду, так как внушению допрашивающего будет противодействовать самовнушение допрашиваемого. Наконец, если это будет субъект с очень слабой волей, ему помимо желания допрашивающего легко может быть внушено признание в том, чего он никогда не совершал, и судебная ошибка — налицо.

Повидимому, гораздо больше шансов на успех имеет сейчас другой способ, основанный на некоторых психо-физиологических особенностях нашего организма.

Дело в том, что всякая ложь или вообще заведомая неправда требует от нас некоторого психического усилия. Когда мы рассказываем о действительных, хорошо нам памятных фактах, наша речь льется плавно, не требуя особых мозговых усилий, но если мы хотим солгать, — мы должны что-то придумать, сделать какое-то — пусть быстрое и незначительное — но все-таки некоторое умственное усилие. У некоторых это усилие вызывает смущение, беганье глаз, дрожь в голосе, краску на лице — общеизвестные признаки, по которым любой судья или следователь, обладающий мало-мальским психологическим опытом, сумеет уличить свидетеля. Но есть люди, умеющие в высокой степени владеть самим собою — уличить их во лжи чрезвычайно трудно. Тем не менее и для них насилие над самим собой, т. е. ложь, отражается в ничтожном изменении характера их пульса, что посредством чувствительного кардиографа (прибор для наблюдения над работой сердца), может быть отмечено на самопишущем приборе. На рис. 1 изображен общий вид такого прибора, построенного Г. Сэлисбери и оказавшего уже несколько ценных услуг при допросе преступников.　

Другой не менее интересный способ, обнаруживающий незаметные душевные волнения, основан на одном наблюдении, сделанном французским доктором Шарлем Фере еще в 1887 году. Этот ученый нашел, что сопротивление, оказываемое прохождению электрического тока поверхностью нашей кожи меняется в зависимости от наших душевных эмоций: страха, смущения, испуга и т. д. Эти явления были использованы одним нью-иоркским психологом д-ром Д. Векслером, изображенным вместе с изобретенным им прибором на рис. 2. Испытуемый субъект (рис. 3) садится в кресло и кладет свою руку на подставку, погружая при этом два пальца в небольшие стекляные сосуды с соляным раствором, через которые пропускается слабый электрический ток. Пока испытуемый человек сидит спокойно, зеркальце гальваноскопа чертит на бумаге ровную линию, но стоит ему хотя немного разволноваться, или испугаться, как гальванограмма дает резкий скачек (рис. 4). Чем больше субъект будет стараться сохранить спокойствие, тем менее это ему удастся и тем больше будет эффект опыта. Прибор этот, по справедливости, может быть назван «правдомером»…

Д-р Хоуз, работающий в Техасе, предложил еще более любопытный способ для проверки правдивости судебных показаний. Он впрыскивал испытуемым субъектам раствор одного алколоида — скополамина, обладающего свойством ослаблять некоторые задерживающие мозговые центры. Человек, которому впрыснут эту «сыворотку истины», как ее назвал д-р Хоуз, теряет контроль над св им зрением и речью: глаза не могут сосредоточиться на одном предмете, наступает полудремотное состояние и испытуемый совершенно непроизвольно выбалтывает то, что у него на уме. Через некоторое время действие скополамина прекращается и субъект приходит в себя. На рисунке 5 изображен момент такого допроса: арестованный лежит, руки у него связаны наручниками, глаза закрыты повязкой, т. к. скополамин, подобно белладоне, производит расширение зрачков. Над ним склонились полицейский агент, доктор и стенографистка, записывающая невольные признания преступника. По способу Хоуза будто бы удалось уже доказать невиновность заподозренных в нескольких случаях. Так например, во время одного налета, сопровождавшегося убийством двух полицейских, был арестован юноша, упорно отрицавший свою вину и утверждавший, что он не знал, на что вели его скрывшиеся товарищи, совершившие убийство. Доказательств этому никаких не имелось и бедняге грозил электрический стул, если бы не способ Хоуза, благодаря которому удалось выяснить, что юноша не лжет. Три американских журналиста добровольно, предложили произвести над ними опыт действия скополамина, при чем нарочно условились говорить неправду. Попытка их кончилась полной неудачен, так как, под влиянием скополамина, они, помимо своей воли, все-таки не могли солгать…

В борьбе с преступностью американцы не пренебрегают даже мелочами. Так. с целью сделать потерпевшего, свидетеля пли полицейского агента невидимыми для обвиняемых, последних вводят в особую «теневую камеру» со снятой передней стенкой, на месте которой установлен источник яркого света, резко освещающего обвиняемых, мешая им рассмотреть тех, кто изучает их наружность, стоя по другую сторону стенки (см. рис. 6).