Григорий Кроних - Приключения Неуловимых Мстителей. Роман

- А-а-а! Помогайт! Zu Hilfe!

Крик ворвался в уши и разрушил все мечты. Валерка рефлекторно кинулся на голос, и только потом понял, что это вопит Эйдорф. Подбежав ближе, Мещеряков разглядел, что профессора мутузят человек пять, не меньше. В такие минуты всякий пожалеет, что бросил работать в ЧК. Предупредительный выстрел в воздух разогнал бы эту шпану в одну минуту.

Валерка добежал до места уже не сражения, а просто избиения. Профессор хоть и был крепким мужчиной, но против стольких противников не устоял и десяти секунд.

- Пацаны, впятером на одного не честно! - Мещеряков снял очки и сунул в карман.

- Да пошел ты! - повернулся один из хулиганов.

Валера не стал дожидаться, пока это сделают и остальные, а свалил противника коротким ударом в челюсть. Шпана поняла, что этот невысокий парень лезет в драку всерьез, и дружно напала на заступника. Ближайший попытался пнуть, а второй ударить в лицо. Валерка нырнул под руку, а ногу поймал и дернул на себя и вверх. Взмахнув второй конечностью, хулиган шлепнулся на мостовую. Оставшаяся пара за это время обошла профессора (они били его с другой стороны) и напала на Валерку. Занятия по французской борьбе и впоследствии боксу позволили Мещерякову отбиваться целую минуту. Хулиганы нападали дружно, их тактика была отшлифована участием не в одном десятке драк. Потом Валера пропустил прямой удар в лицо, ослеп на секунду и в следующее мгновение его бы сбили, но чуть живой Эйдорф сумел пнуть в коленную чашечку врага, готового нанести решающий удар. Валерка успел отступить и собраться с силами для следующего раунда.

- Помогайт! - продолжал кричать профессор.

- Ша, он мой! - сказал старший в банде и достал из-за голенища нож. Блеск хищного лезвия не отвлек внимания Мещерякова, он знал, что противнику нужно смотреть в глаза. Главарь бросился вперед, но прицеливающийся взгляд выдал направление удара. Валерка поставил блок, используя нож, как рычаг, вывернул кисть противника и одновременно ударил его в челюсть. Нож звякнул о мостовую, а главарь опрокинулся навзничь. Его подручные взвыли и всей стаей кинулись на чересчур ловкого врага, стараясь захватить его в кольцо.

- Шухел, блатва! - раздался предостерегающий крик.

- Кирпич? - удивился Мещеряков.

- Стой! Стрелять буду! - к месту действия спешили охранники-чекисты, они, наконец, услышали крики профессора.

Хулиганы рассыпались и мгновенно пропали в темноте - тоже, наверное, отработанный до рефлекса прием.

Валера склонился над Эйдорфом.

- Как вы, Генрих? Идти сможете?

- Не знаю.

- Товарищ Мещеряков?! - узнали его бывшие коллеги.

- Я в порядке, - отозвался Валера. - Их шесть человек - шпана, один мальчишка, он шепелявит. Побежали туда.

Чекисты помчались следом и пропали во тьме.

Мещеряков помог профессору подняться.

- Обопритесь на меня, смелее.

Кое-как они доковыляли до дома немца, при свете фонаря Валерка осмотрел раны профессора. Разбитый нос, синяки, ссадина на голове.

- Герр Эйдорф, может быть, доставить вас в больницу?

- Не стоит, - хоть и морщась, сказал профессор, - до утра не умру.

- Почему так мрачно? Все обошлось.

- Сейчас - да.

- Но почему вы полагаете, что эти хулиганы…

- Это не хулиганы. Насколько я заметил, они были совершенно трезвыми. Более того, они по-немецки спросили у меня денег.

- Полагаете, они вас ждали?

- Выходит так, - сказал Эйдорф, - помогите мне…

Мещеряков вновь подставил плечо и они стали подниматься по лестнице.

- Помните записку, Валерий?

- Думаете, это они?

- Что ж тут думать, все очевидно.

У запасливого немца в квартире нашелся йод, Валерка смазал ссадину. Эйдорф смыл кровь и переоделся в чистый костюм.

- Как вы себя чувствуете, Генрих?

- Значительно лучше, - сказал профессор и попробовал улыбнуться. Шутка с рисованным «буржуем» оказалась серьезнее, чем мы думали?

- Получается так, - ответил Валера, - я сейчас зайду к дежурным, попрошу, чтобы они присмотрели за вашим домом, а завтра поговорю с друзьями-чекистами.

- Большое вам спасибо, Валерий. Я так испугался, что до сих пор не поблагодарил вас за спасение. Не будь вас рядом, не знаю, чем бы все это закончилось.

- Я думаю, что шантажисты хотели вас только напугать.

- Знаете, им это удалось, Валерий.

- Я спрошу насчет телефона.

- Еще раз большое спасибо за помощь.

- Заприте за мной дверь, Генрих.

- Можете не сомневаться, - крепко пожимая на прощанье руку спасителя, сказал Эйдорф. - Я близок к тому, чтобы построить за ней настоящую баррикаду. До свидания.

Герр Эйдорф поправил сползающую повязку (это ужасно неудобно - самому себе бинтовать голову) и, деликатно постучав, открыл дверь кабинета.

- Стой! Руки!

От неожиданности профессор выполнил команды.

- Да это я не вам, товарищ, - сказала Ксанка и снова обратилась к оборванному мальчишке, который стоял с самым виноватым видом.

- Славка, покажи руки!

Мальчишка протянул девушке карандаш.

- Сядь!.. Что вы хотели?

- Я есть профессор…

- Я больше не буду, тетенька!.. - заревел вдруг Славка в полный голос.

- Подождите, товарищ, садитесь, - пригласила Ксанка, вставая из-за стола. Она выглянула в коридор. - Остапенко, забери мальчишку, я потом с ним договорю.

Эйдорф сел на стул и, пользуясь паузой, осмотрел помещение, даже постучал костяшками по перегородке.

- Слушаю вас, - чекистка вернулась на место. - Вы преподаете в детдоме?

- Нет, нет, найн! Я есть профессор из Германия Генрих Эйдорф. Я приехал учить студентов.

- А-а, Валера рассказывал, - вспомнила Оксана. - Хотите помочь беспризорным детям?

- При чем здесь: помочь детям? Это ЧК?

- Понимаю, - Ксанка выразительно поглядела на марлевую повязку через голову немца. - Это точно были дети?

- Это был бандиты!

- Не горячитесь, товарищ Эйдорф. Дети здесь при том, что я отвечаю в губчека за борьбу с беспризорностью. А вам, профессор, нужно к Якову Цыганкову, он как раз такими делами занимается.

- Где он есть?

- Направо, через дверь, - указала девушка.

- Нихт, не понимайт. Как это: «через дверь»?

- Ну, пойдемте, - снова поднялась с места Ксанка, - я вас провожу.

- Очень, очень благодарю! - обрадовался немец. - Я путать учреждения. Коридоры, кабинеты. Даже в Германия. Очень рассеят… ный?

- Рассеянный, - девушка кивнула, что поняла. - С учеными это бывает.

- Это сухой штукатурка? - профессор постучал в стенку. - Это старый дом, тут перестройка?

- Конечно, здесь был большой зал, а мы сделали отдельные кабинеты, сказала Оксана, распахивая дверь. - Вот сюда, пожалуйста.

- Благо дорю.

- Яша, привет, как ты сегодня?

Цыганков сидел за столом с очень похожей повязкой через голову. Кроме того, у него была подвязана левая рука.