Александр Макаров - Тайна золотого чемодана

— Алсуфьева, где-то я недавно встречал эту фамилию, — подумал Санька, — где же это было? Он взял телефонный справочник, открыл на букву «А». На второй странице был всего один абонент с такой фамилией и рядом рукою деде было приписано имя отчество.

— Алексей Ильич, — прочитал мальчик.

— Все верно! Это же экскурсовод из музея. Вот это да, — подумал Санька.

Но каким образом сотрудник музея может быть связан с делами более чем полувековой давности? Это было для мальчика не понятно и теперь не это, а пропажа щенка больше всего волновала его.

В прихожей раздались шаги — это был дед.

— У меня есть новости, — сказал Санька, а сам подумал о том стоит ли говорить деду о щенке?

— У меня тоже, — сказал Константин Иванович, — но прежде чем мы начнем делиться новостями, мне необходимо подкрепиться. Иначе я умру от голода, — и начал возиться на кухне.

— Поест, может, подобреет, — подумал Санька.

Через не которое время Константин Иванович в хорошем настроение подошел к внуку.

— Я уже кое-то нашел о пропавшем металлоискателе и в скорости, надеюсь, все будет хорошо.

— И где он.

— Где не знаю, но в скорости с помощью одного компьютерного гения буду знать и где и у кого.

— Так что же ты узнал.

— Номер мобильника возможного похитителя.

— Всего-то.

— В наш век технического прогресса это очень даже много.

— А если я дам тебе номер Бурдыкина ты сможешь узнать, о чем он говорит?

— А это еще зачем? Кстати, где щенок? Я так привык, что он меня встречает, гавкает. А сейчас я его не вижу.

Внутри у Саньки все похолодело.

— Я… то есть Бони. Я сразу хотел тебе сказать, но не смог.

— Что случилось? Говори яснее.

Тут раздался звонок в дверь. Санька побежал открывать.

На пороге стоял Гоша, держа на руках Бони.

Санька оторопело уставился на него. Гоша, как ни в чем небывало прошел в комнату и поставил щенка на пол.

— Держите клиента.

Щенок присел и от растерянности сделал лужу.

— Ай-я-яй, — воскликнул Константин Иванович, — гуляли, гуляли, а пришли домой и все назад принесли? Нехорошо друг.

Щенок виновато лизнул деда в руку и начал чесать лапой за ухом.

— А ты что столбом стоишь? Марш за тряпкой, — прикрикнул он на внука. Санька радостно побежал выполнять команду.

У Константина Ивановича зазвонил мобильник.

— Добрый день, Алексей Ильич, — проговорил он в трубку, — конечно приеду. Постараюсь, конечно.

И обращаясь к Гоше, сказал:

— Звонил мой старый знакомый из музея Алексей Ильич Алсуфьев, просил приехать. Очень просил захватить монету. Она у тебя с собой?

— Нет. Вы знаете.… В общем, монета пропала, — выпалил Гоша.

— Ой, как жаль. Вечно мальчишки что-то теряют. Ну, мне пора, — добавил он одеваясь.

— Дедушка я хотел спросить. Ты этого Алсуфьева давно знаешь? — попытался его задержать Санька.

— Потом поговорим. Мне некогда, — сказал Константин Иванович и вышел.

Щенок торопливо лакал молоко из миски. Мальчики с удовольствием наблюдали за ним.

— Ну, рассказывай, — сказал Санька.

— Чего?

— Как добыл щенка?

— Да че там рассказывать. Я его выменял.

— Как выменял? На что?

— Да на эту монету. Как твой дед сказал, что она дорогая, так у меня точно молния в мозгу сверкнула.

— Это видать тебя тогда Бурдыкин сильно вставил.

— Да нет, мысль у меня появилась. Ну и пошел к Бурдыкину меняться.

— Так он тебе и поверил, что монета денег стоит.

— Не сразу конечно поверил. Консультировался у кого-то. Я даже сумму слышал — «тридцать тысяч на Сотби». После этого он мне отдал щенка.

Сань, а что такое Сотби?

— Это такой всемирный аукцион.

— Тогда понятно.

— И не жалко было?

— Нет. Все равно я туда не поеду, на этот долбанный Сотби.

И они снова уставились на счастливого щенка.

— Я тут Константин Иванович поразительную вещь раскопал, — произнес при встрече Алексей Ильич.

— Какую же?

— Я вам прямо зачитаю, — сказал Алексей Ильич, доставая лист бумаги и начал читать:

— Керченская коллекция действительно была знаменита. Состояла из 719 золотых и серебряных вещей. Среди них — семьдесят понтийских и боспорских монет митридатовского времени, то есть II–I веков до нашей эры, тиритаковского клада, обнаруженного при раскопках в конце 1935 года. Особой известностью пользовались золотые бляшки с изображением скифов, пьющих вино из рога, бляшки с изображением юноши, сдерживающего коня, а также с изображением сфинкса, медальоны с изображением Афродиты и Эрота, золотые маски, бусы, пояса из золотых и серебряных пластин, золотые иглы и лепестки. Редчайшей считалась коллекция средневековых пряжек из семнадцати предметов, собрание всевозможных браслетов, серег, колец, перстней, подвесок с изображениями грифона, сфинксов и львов. Наконец, в ней находились пантикапейские монеты червонного золота, золотые боспорские, греческие, римские генуэзские, византийские, турецкие, русские монеты, медали, древние иконы в золотых окладах, украшенных драгоценными камнями, и многое другое. Словом, это были бесценные памятники мировой культуры.

— Это конечно очень интересно. Я сам люблю историю. Но какое это отношение имеет ко мне? Этого я ни как не пойму, — выслушав, сказал Константин Иванович.

— Самое непосредственное. Точнее не к вам, а к той монете изображение которой вы принесли.

— Не вижу совершенно никакой связи.

— Терпение, мой друг, терпение и вы все поймете, — сказал Алексей Ильич и достал еще один лист, — вот это описание пакета номер семнадцать здесь говорится: «медный русско-молдавский пятак 1771 года».

— Что это за пакет номер семнадцать?

— О, это любопытная история. Читаем еще один документ: «В сентябре 1941 года, спасая наиболее важные экспонаты и документы от фашистов, директор Керченского историко-археологического музея Ю. Марта и инструктор горкома Ф. Иваненкова вывезли 19 ящиков, в числе которых был и чемодан с золотым запасом музея, в Армавир. Однако летом 1942 года война докатилась и до Кубани. Прямым попаданием бомбы все архивные и другие материалы музея были уничтожены. Но „золотой чемодан“, хранившийся на складе горздравотдела, уцелел. Фашисты подступали к городу, поэтому было решено переправить „золотой чемодан“ в более отдаленную часть Кубани — в станицу Спокойную, где ценности были переданы в местное отделение Госбанка. В конце августа управляющий Спокойненским отделением Госбанка Я. Лобода сдал „золотой чемодан“ на хранение в штаб Спокойненского партизанского отряда, созданного 9 августа 1942 года. На этом все достоверные сведения о дальнейшей судьбе сокровищ Керченского музея обрывались. Было известно лишь, что „золотой чемодан“ загадочным образом бесследно исчез».