И. Макаров (Буйный) - Мир приключений, 1929 № 07

Рассказ МИХАИЛА САРЫЧ　

Иллюстрации МАРИИ ПАШКЕВИЧ　

Тимур бек у нас более известен под именем Тамерлана (искаженное «Тамурру», что значит одновременно и «Гремящий» и «Железный», а «Ленг» — хромой.) Тимур родился в городе Собзе 8 апреля 1336 года, по другим источникам — 11 марта 1336 года в г. Кеше (нынешний Шахрисябз). Начав с главаря небольшой разбойничьей шайки, он силой, хитростью и смелостью достиг могущества, начав с овладения землею Эмира Хорассанского Гуссейна и кончив знаменитым походом на Индию. Вся его жизнь протекала в походах, которыми он достиг себе легендарной славы, став на одну линию с такими завоевателями как Александр Македонский, Дарий, Кир и др. Неудержимой жестокостью он приводил в смятение народы и завоевал 27 царств, сметая на своем пути все, что не могло принести ему пользы. Умостив дорогу к славе тысячами голов, «Обладатель участливой Звезды» покорил часть Китая, всю Среднюю Азию, Малую Азию, Северную Индию, Турцию, часть побережья Средиземного моря и доходил до Египта и Волги, где разогнал бывшую там татарскую орду.

Но наряду с необыкновенной, извращенной жестокостью по отношению к побежденным, он был и честолюбив, желая затмить великолепием своего царства «царей бывших и будущих». Для этого в столицу царства — Самарканд он отсылал всех захваченных ремесленников, мудрецов, поэтов, инженеров, архитекторов, астрономов и др., безжалостно вырезывая остальное население. Следы его великолепных построек в нашем Самарканде сохранились до сих пор и по своей пышности, красоте подбора красок и величине имеют-мало соперников. Его наилучшая и наибольшая постройка — мечеть т. наз. «Биби-Ханум», имеющая площадь 83 на 62 метра, с минаретом в современном полуразрушенном состоянии — высотою 35 метров, — разрушается с каждым годом. Такое огромное сооружение не только восстановить, но и поддержать нет возможности и день его конца близок. Эта постройка была закончена поело смерти Тимура, последовавшей в «среду 17 Шаабана 807 года Ходжры», т. е. 18 февраля 1405 года.

Сконцентрированные Тимуром в одном месте богатства были столь велики, что последовавшее за ним сравнительно «бледное» потомство «Тимуридов», в значительной степени на них строило хорошо сохранившиеся до сих пор мечети площади Регистан.

Тимур явился последним из серии великих воителей Средней Азии и с его кончиной наступила кончина могущества Средне-Азиатского ислама.

Севернее Самарканда, в старом высохшем русле, я подобрал Усвали. Русло глубоко врывалось в мягкою глинистую землю, извиваюсь испуганной длинной ящерицей. Небо светилось от зноя, как янтарь, а лучи солнца, сползая по торчащим редком кустикам чахлых трав, рассеивали тени здесь, — внизу.

У подножья одного из обрывистых берегов, вверху изрешеченного норами байбаков и шакалов, странно изогнувшись, лежал Усвали. Он был молод, небольшие усы едва пробивались тонкими кисточками на концах губ. Левая рука, вывернутая из плеча, была подвернута под спину. Кровь, вытекшая из порванных вен, залила тонкие розовые штаны и застыла темными пятнами на разорванной рубахе. Синее навозные мухи, гудя, носились над ним. Он не шевелился и в лучах горячего солнца лежал синий, как повешенный. вероятно чайрикер, бедняк. Возвращался поздно вечером из города, оступился и упал в русло. — Поспешно поднявшись наверх, я оглянулся кругом и побежал к зеленевшей невдалеке «кале» [2] «Кала» — хутор, окруженный высокой глинобитной стеной, куда летом состоятельные узбеки переезжают из города. ).

В ответ на мои стук в карагачевую низенькую калитку, на вылезавшем из-за дувала суке карагача показалась бешено лаявшая и пытавшаяся спрыгнуть на меня лохматая, красноглазая собака. За дувалом послышались голоса. Калитка отворилась, пропустив бородатого высокого узбека и бронзового парня в одних штанах и тюбетейке. В открытую калитку было видно, как от квадратного хауса [3] «Xaуc» — квадратный проточный прудок, находящийся в каждом дворе узбекского дома. ) побежали и скрылись две темные женские фигуры.

— Что такое? — спросил меня хозяин калы, запахивая халат.

Я ему быстро объяснил в чем дело. Мы спустилась вниз.

— Ой? Усвали…

— Ты его знаешь, ока?

— Он — мои брат — И узбек бросился к Усвали. Он начал его тщательно ощупывать, жалобно бормоча. Под Усвали он нашел зарывшийся в пыль сверток, не замеченный мною, и сунул его за пазуху. Мы подняли бессильно стонавшего Усвали и, положив на растянутый халат, потащили к кале.

Я медик, и через час Усвали. обмытый и завязанный в широкие полосы белого полотна, чуть стонал в забытьи, а я седел рядом с ним и слушал непонятные слова, рвавшиеся из его уст.

В комнате — так необычно для обыкновенного узбека — стояла полка с книгами по истории и литературе на узбекском, татарском и русских языках. Меня это удивило и вот что мне сказали:

Усвали был вторым из трех сыновей Михраба Мир-Саида, муллы и табиба [4] «Табиб» — лекарь. ) небольшой молельни при медрессе «Биби-Ханум». Встретивший меня бородатый узбек был его старший сын Замбраил. Семью преследовало горе. Два месяца назад умер отец, а сейчас разбился второй сын, учившийся на рабфаке.

Замбраил сидел на корточках перед лежащим на мягких одеялах Усвали. Было темно и я остался ночевать. Сзади Замбраила поместился третий брат Юргаш. Широкие плечи Замбраила сутулились от горя.

— Ой, перст Аллаха остановился на нас? За что? Нечестивый Усвали пропадал одиннадцать дней. Он не был в Самарканде и никто из знакомых чайханщиков его у себя не видел. Куда он ходил — одна вещая книга Мухаммеда знает. Какой теперь из него работник? Разбитая арба…

Юргаш вставил в разговор свое соображение:

— Должно быть ходил в тайный персидский дом. Там курил тэриак. Ты понюхай, как от него несет.

Я наклонился к губам Усвали и действительно почувствовал горячее и винное дыхание.

— Вот видишь, табиб, он прогулял неделю, напился, а потом пьяный пошел домой. Ну, а ночью известно — вокруг каждого человека вертятся сорок джинов его совести. Они его и столкнули вниз. Целый день пролежал на солнце и распух. — Глаза Юргаша закрылись и он закачался взад и вперед выражая сильнейшее горе. Замбраил добавил: