Анастасия Анфимова - Отважная лягушка. Часть 2 (СИ)

– О боги! – не выдержав, охнул ошалелый Олкад. – Как же так случилось? И в этом обвиняют госпожу Юлису?

– Ты же знаешь женщин? – страдальчески скривился собеседник. – Сначала кричат и визжат, потом думают и то не всегда. Эти курицы болтают, будто Рибила обиделась на то, что в её храме служит оскорбившая Дрина богохульница. Как будто владыка недр сам не в силах покарать того, кого пожелает. Уж мы-то с тобой это знаем.

– Вы правы, господин Антон, – не смог не согласиться с ним молодой человек, машинально прижимая край свитка специальным камешком. – А что по этому поводу думает ваш уважаемый отец? Его суждения всегда отличала глубина мысли, созвучная мудрости великих философов.

– Он почему-то считает, что в городе возможны волнения, – с лёгким недоумением ответил первый писец. – И кажется, многие члены городского совета с ним согласны. Даже хотели отправить твою возлюбленную на каторгу. Во избежании неприятностей. Но когда вслед за письмом сенатора явился ещё и посланец регистора Трениума, решили повременить. Магистратам не очень хочется ссориться со столичными шишками из-за каких-то женских обрядов.

– Но что, если, действительно... перестанут рождаться дети? – чувствуя нешуточный страх от собственных слов, прошептал Олкад.

Сцип Антон Ур осуждающе покачал головой.

– Вот уж не ожидал от тебя такой наивности. Все, с кем я разговаривал на эту тему, в один голос уверяли, что Рибила не посмеет так поступить с городом, который много лет проживает под покровительством её могучего любовника. Мой знакомый жрец Питра, между прочим, умнейший человек, сказал отцу, что царь небожителей не потерпит подобного самоуправства со стороны богини Луны. Так что успокойся. Никто из образованных людей не верит, будто в Этригии на самом деле перестанут рождаться дети. Другое дело женщины и тупая необразованная чернь. Вот многие из них, как я слышал, опасаются.

– Но, что же тогда означает неправильный ритуал в новолуние? – озадаченно спросил второй писец, признавая в душе правоту собеседника и даже чувствуя что-то вроде стыда за своё невежество.

– Ясно, что Рибила очень сильно недовольна, – глубокомысленно нахмурился его непосредственный начальник. – Вот только не очень понятно чем? Поговаривают даже, что твоя возлюбленная тут и вовсе ни при чём, а виной всему верховная жрица.

– Потому что согласилась принять в святилище госпожу Юлису? – решил блеснуть прозорливостью Олкад.

– Не только, – многозначительно усмехнулся собеседник. – Прошёл слух, будто в молодости у неё был любовник. Купец из Цилкага.

– Ну и что? – недоуменно пожал плечами второй писец. – Все знают, что Дора тоже встречается с мужчиной.

– Да, – кивнул Сцип Антон. – Но говорят, будто она родила ребёнка, которого потом убила, чтобы скрыть позор.

– Не может быть! – решительно возразил молодой человек. – Госпожа Маммея на такое не способна. Да и столько лет прошло?

– Боги бессмертны, Ротан, время для них значение не имеет, – вздохнул начальник. – Так или иначе, разговоры на пустом месте не появляются. Магистраты опасаются, как бы и в следующее новолуние не случились подобные неприятности.

– И что тогда? – сейчас же насторожился Олкад.

– Отец полагает, что если к тому времени не придёт помилование от префекта, и госпожа Юлиса не уберётся из города, возможно, придётся её на нашем руднике прятать. Нет, не в рабских бараках!

Он возмущённо фыркнул.

– Ещё не хватало, внучку сенатора поселить вместе с этими отбросами! В столице нас не поймут.

– А как же? – растерянно захлопал ресницами второй писец, гадая, где здесь можно поселить знатную девушку?

– Освободим комнату одного из надсмотрщиков, – охотно пояснил Антон. – Пусть вдвоём поживут до получения вестей из Альтиры.

– Не иначе, как сама Фиола, богиня мудрости, нашептала это вашему отцу, – польстил начальнику Олкад. – Пусть глупцы думают, что госпожа Юлиса на каторге!

– А ты догадлив, Ротан! – хохотнул явно довольный первый писец. – Да, так и будет. Надо же как-то успокоить дураков. Но госпожу Маммею городскому совету придётся выгнать. Жаль. Отец не хочет отдавать Клеару ещё и святилище Рибилы.

Внезапно, видимо, сообразив, что сболтнул лишнее, первый писец резко сменил тему:

– Я слышал, ты всё-таки побывал у Сертии Власты?

– Да, – неохотно признался Олкад. – Спасибо за совет, господин Антон.

– И как? – живо заинтересовался собеседник. – Помогла её магия завоевать благорасположение госпожи Юлисы?

– Пока об этом ещё слишком рано говорить, – попытался увильнуть от ответа молодой человек.

Но не тут-то было.

– Почему же? – продолжал настойчиво расспрашивать первый писец.

– Мы виделись всего один раз, – замялся коллега. – Я хотел вчера с ней встретиться. Но жрицы не дали. Теперь понятно почему.

– Обычно любовные чары действуют довольно быстро, – удивился Сцип Антон Ур. – Неужели ты не почувствовал никакой... симпатии с её стороны?

– Вроде что-то есть, – не утерпев, похвалился молодой человек. – Не знаю, как выразиться точнее... Смотрит не так как раньше. Разговаривает по-другому. Чувствую, тянет её ко мне. Вот если она будет жить на руднике...

Он прерывисто вздохнул, отгоняя заманчивые картины.

– А пока я с ней даже поговорить не могу!

– Напиши письмо, – посоветовал первый писец, рассудительно добавив: – Пламя страсти в душе женщины надо поддерживать даже на расстоянии. И слова любви для этого костра лучший хворост.

– Спасибо за совет, господин Антон, – искренне поблагодарил его коллега. – Я так и сделаю.

– Заодно передай госпоже Юлисе, что господин Косус Антон Кватор, деловой компаньон и друг сенатора Юлиса, её в беде не оставит.

Всю дорогу до дома Олкад обдумывал текст очередного любовного послания. Поначалу появилась мысль, вставить в него какое-нибудь чувственное стихотворение. Но его самого боги не наградили поэтическим даром, а пользоваться чужими словами не хотелось.

В конце-концов молодой человек просто написал, что очень любит свою госпожу Юлису, не может без неё жить, мечтает как можно скорее увидеть, прижать к груди и осыпать поцелуями с головы до ног.

Последние слова показались ему слишком откровенными, но Олкад всё же их оставил, рассчитывая, что госпожа Юлиса тоже желает оказаться в его объятиях.

Прекрасно зная распорядок дня обитателей святилища Рибилы, молодой человек подошёл к храмовому двору как раз во время утренней церемонии.

Однако упрямый привратник всё равно отказался позвать к воротам госпожу Нику Юлису Террину, а передать письмо согласился только за целых четыре обола. После этого шипя и ругаясь про себя, Олкад просунул под створку сначала медяки, а уж потом перевязанный ленточкой свиток.