Всеволод Блотнер - Меч в снегу

Юрий Владимирович Клименко стремительно шел по низкому бетонному коридору, освещенному зарешеченными лапами, вмонтированными в потолочные ниши. По обеим стенам коридора тянулись толстые кабели. Коридор пронизывал анфиладу залов, в которых кипела бесшумная работа.

Проходя один из них, Юрий Владимирович мог видеть мигающие лампочками пульты, перед которым сидели операторы. Зал перегораживала стена из прозрачного пластика, на который была нанесена карта, и дежурный офицер специальным карандашом делал на ней какие-то пометки.

Юрий Владимирович миновал этот зал и вошел в следующий. Там, склонившись над огромной штабной картой, стояли несколько офицеров.

— Товарищи офицеры… — прозвучал негромкий голос, когда Юрий Владимирович вошел в зал.

Офицеры выпрямились и, повернувшись к Юрию Владимировичу, вытянулись по стойке смирно.

— Продолжайте работать, — сказал Юрий Владимирович. — Басюк, Березкин, ко мне.

От группы офицеров, стоящих у стола отделились двое и последовали за начальником.

Бункер Юрия Владимировича представлял собой глухое обширное помещение со следами опалубки на не крашенных бетонных стенах. Углы помещения терялись в темноте, из тени выступали только контуры каких-то шкафов.

Вся обстановка комнаты говорила о привычке хозяина к суровой, полной лишений походной жизни.

В самом центре помещения под свисавшим откуда-то сверху железным абажуром стоял большой стол. На столе стоял телефон, чернильный прибор и черная казенного вида настольная лампа. В случае чего весь этот нехитрый скарб мог уместиться в маленьком походном чемоданчике.

Юрий Владимирович, проведя ладонью по коротко стриженым волосам, устало опустился за стол, и, указав пришедшим с ним офицерам на стулья, протянул руку к телефону.

— Пригласите ко мне Рубинчика.

Положив трубку на рычаг, он не поднимая глаз, придвинул к себе лист бумаги, взял ручку, словно собираясь, что-то писать, но словно забывшись, замер.

Офицеры сидели, боясь пошевелиться. Они знали, что если шеф в таком состоянии значит, случилось что-то важное и лучше не задавать ему лишних вопросов.

Погруженный в свои мысли, он казалось, был далеко отсюда.

Тишину нарушил лязг железа. Стальная дверь в бункер приоткрылась, и в нее протиснулся тот самый рыжеволосый человек, в очках, который несколько часов назад провожал Николая на причале. Это был ведущий инженер проекта Евгений Семенович Рубинчик.

Осторожно ступая, он прошел к сидящим.

— Здравствуйте, — близоруко прищурившись на присутствующих, произнес он, опускаясь на свободный стул.

Клименко поднял глаза и внимательно посмотрел на присутствующих. Взгляд на мгновение остановился на Рубинчике.

— Не пожилой вроде человек, а выглядит плохо, — не к месту подумал он, — точки светлые под глазами… это больная печень…

Встряхнув головой, словно стряхивая с себя оцепенение, он начал речь:

— Товарищи офицеры, сегодня в 10.00 на машину транспортной службы совершено вооруженное нападение. Водитель ранен. Похищено секретное оборудование. И самое главное исчезло Изделие.

Рубинчик всплеснул руками.

— Вы отдаете себе отчет?! — вскричал он. — Вы понимаете, чем это нам грозит?

— Именно от вас я и хочу услышать, чем это нам грозит.

Рубинчик опустил взгляд в пол, собираясь с мыслями.

— Дело в том, — наконец начал он, сдернув с носа и начав нервно протирать очки, — что это ставит под угрозу не только всю нашу деятельность, но и, так сказать, в более широком смысле…

— А если конкретнее? — сухо уточнил Клименко.

Рубинчик, собираясь с мыслями, поерзал на стуле.

— Прибор, — это мобильное устройство, быстро заговорил он, словно ища поддержки, обводя взглядом внимательно слушавших его офицеров, — в техническом отношении сырое, чтобы довести его, нам нужны были эксперименты со «Странником».

Сейчас мы используем стационарную пару: центр управления — корабль. Вся опасность в том, что если одновременно активировать третье устройство, в нашем случае Прибор, то это может привести к самым катастрофическим последствиям.

Ведь мы, используем самые глубинные рычаги мироздания, поэтически говоря, копаемся в его фундаменте. И если, на эффект, создаваемый стационарной установкой, наложится эффект Прибора, то, боюсь…

— Понятно, — сказал Юрий Владимирович и, бросив взгляд на Березкина и Басюка, вновь обратился к Рубинчику: — Выводы?

— Ни предсказать, ни предотвратить активацию похищенного изделия мы не можем, — разводя руками, извиняющимся тоном произнес Рубинчик, — значит, мы должны свернуть наши исследования до тех пор, пока Изделие не окажется вновь в наших руках. Но и это еще не все. Всем присутствующим хорошо известно, какой принцип положен в основу работы нашей установки. Теперь представьте, что может произойти, если прибор будет запущен кем-то посторонним…

— Вы можете с помощью вашей аппаратуры засечь прибор? — Прервал его Клименко.

Нахмурившись, Рубинчик задумался.

— В принципе да, если кто-то его включит…

Клименко кивнул и повернулся к Березкину.

— Евгений Иванович, ты вместе с профессором займись поиском пропавшего изделия по его каналам.

— Есть, — поднимаясь со стула, сказал Березкин.

— А как с экспериментом? — поднимаясь вслед за Березкиным, спросил Рубинчик.

— Эксперимент должен идти своим ходом, — отрезал Клименко. — Под мою ответственность. Эксперимент прекратите только по моей команде. Пусть «Странник» продолжает выдвижение в район исследований.

Отпустив Березкина и Рубинчика, Клименко повернулся к Басюку.

— А для тебя, Всеволод Александрович, у меня есть особое поручение.

— Слушаю, Юрий Владимирович. — Подался вперед Басюк.

— Опасаюсь я, что пока профессор будет ждать включения Прибора, потеряем время. Так что, ты бери солдат и прочеши тот район, где налетчики оторвались от преследования. Чтобы каждый камешек подняли, в каждую щелку заглянули…. Если понадобятся дополнительные силы — все в твоем распоряжении. Возьми самых шустрых ребят, но к утру жду результатов. Вопросы есть?

Басюк встал и, одергивая китель, сухо сказал:

— Вопросов нет, товарищ полковник. Разрешите выполнять?

— Идите!

Оставшись один, Юрий Владимирович позволил себе несколько мгновений отдыха. Он откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Он еще раз прокрутил в голове свои действия. Все ли он сделал? В его последнем приказе не было недоверия компетентности профессора. Весь опыт работы говорил о том, что жизнь не детектив, и решение проблемы приходит обычно не вследствие, каких-то хитроумных умозаключений, а в результате кропотливой, подчас нудной работы.