Андрей Иркутов - А.А.А.Е. [Роман приключений. Том II]

— Алло, Бинги. Мы с Фоксом целы и находимся на твердой земле.

— Алло, — ответил Виктор. — Я тоже цел и нахожусь на аэроплане.

Скоро, пробираясь сквозь заросли, показался негр с собачонкой на руках. Фокс жалобно скулил и тряс поврежденной при падении лапой.

Виктор сидел на крыле, совершенно сбитый с толку появлением в джунглях аэроплана, да еще к тому же военного. Наконец, собравшись с мыслями, он слез с крыла и стал внимательно рассматривать воздушную машину.

— Бинги! — вдруг заорал он не своим голосом. — Бинги!

Бинги подскочил на крик и увидел, что Виктор держит в руке хорошо знакомый ему чемодан из желтой кожи. Да, никакого сомнения не может быть. Это аэроплан, доставивший их сюда из Африки.

— Да! да! А вот и полянка, на которой мы видели женщин, — сказал Бинги, встав на передок аэроплана. — Все в порядке. Мы можем лететь.

И они полетели…

Мы встречаем Виктора и Бинги на германской границе, где они опустились вследствие какой-то неисправности мотора. Они попали в местность, занятую рабочими отрядами. Рабочие встретили их дружелюбно и оказали всякую помощь для дальнейшего полета. Виктор, во что бы то ни стало, хотел достигнуть центральной Германии, где в то время шли наиболее горячие бои. Бинги тоже стремился посмотреть, как бьются за свою свободу его европейские братья по труду.

Через час после того, как мотор был приведен в исправность, а крылья, носившие на себе французские значки, перекрашены, наши герои поднялись и полетели дальше.

Его задержали во время перехода через границу. Главным виновником провала оказался военный наблюдатель, паривший высоко в воздухе и внимательно разглядывавший раскинутую внизу равнину.

Он — индус, с грузом в кожаном мешке, перекинутом через плечо на спину и грудь, шел, ничего не подозревая и пробирался к тропе, приводившей туда, куда нужно.

Но наблюдатель испортил все дело. Наблюдатель проследил подозрительного туземца и опередил его радиосообщением в ближайший пограничный пункт.

Наблюдатель сверху наблюдал картину ареста. Он видел, как черные точки зашевелились. Как индус заметался, пытаясь укрыться в ту или другую сторону и как индуса схватили…

Но смотреть сверху на точки, шевелящиеся внизу, совсем не то, что быть самому на месте этих точек или одной из них. Индуса окружили полицейские пограничники и скрадывали его по всем правилам разведочного искусства.

Тюрбаны полисменов плотнее и плотнее сжимали в кольцо индуса. Индус шел и не подозревал о грозившей ему опасности вплоть до последнего момента. Индусу скрутили руки и потащили вместе с литературой, запакованной в кожаном мешке, в пограничную тхану. Пограничные тханы все — начиная с таможни и кончая правосудием. У сержанта пограничной тханы почти неограниченные полномочия… Начальник тханы — сержант армии его величества короля — подчинялся только старшим чинам и, если их не было поблизости, был вершителем судеб.

Режим для заключенных в тхане Келала был не хуже и не лучше, чем в других злачных местах. Пленника немедленно брали в работу. На молчание отвечали утюжением боков и спины чугунными и резиновыми плетками. Забивали до потери сознания. Потом бросали в темный подвал и ждали окончательного решения. Как добить? Повесить или расстрелять, отравить или скормить тиграм?

Все церемонии гостеприимного приема и вежливого, гуманного обращения, на которые способны только британцы, в полном порядке и последовательности были оказаны пойманному индусу. Сержант немедленно по вскрытии тюка позвонил лорду Сесилю:

— Лейтенант, честь имею доложить, что доблестные части нашей пограничной стражи только что задержали транспорт подозрительной литературы.

Сержант говорил в трубку и выразительно обводил глазами лежавшую перед ним груду книг и журналов.

— Немедленно пришлите ее ко мне, — отвечал лейтенант.

— А что делать с арестованным? — не унимался сержант.

— Повесить, — коротко отрезал в телефон голос Арчи.

— Повесить, — подумал сержант и припомнил, на каком тоненьком волоске жизни держится пойманный и избитый индус.

— Через пару минут литература будет вам прислана, — отчитался сержант и окончательно повесил трубку.

Сержант вызвал полицейского-сикха. Сикх увязал тюк, взвалил на спину и пошел. До коттеджа лейтенанта от пограничной тханы было не больше восьми минут ходу.

Сикх благополучно вошел в дом. Последняя дверь хлопнула по тюку и немного разворошила его. Из образовавшейся прорехи выскочила одна книжка и упала на пол. Сикх ничего не заметил и пошел дальше.

Из двери напротив показался Дикки. Он шел в кабинет лейтенанта за какой-то справкой об индусах: Дикки очень заинтересовался своим положением какого-то брата. Ему не казалась неприятной нежность прелестной девушки. Но он что-то хотел понять и, к сожалению, у него ничего не выходило.

Дикки только знал, что уйди он из коттеджа англичанина — и девочка погибнет, скомпрометированная его исчезновением. Он прекрасно понял одно, что его присутствие, как ее брата, необходимо.

Подходя к кабинету лейтенанта, Дикки увидел на полу, между двумя дверьми, хорошенький маленький журнал. На обложке, как на всех иллюстрированных ежемесячниках, красовалась занимательная картинка. Дикки подумал, что это обычный мегезин и поднял его. Но журнал оказался не английским, как сначала подумал Дикки. И это его очень удивило. Он знал, что только в Англии и в Америке умеют издавать такие занятные ежемесячники. Букв на обложке Дикки не понимал. Он остановился и открыл книжку на разворот. В самой середине журнала он увидел что-то, давшее его мыслям колоссальный толчок. На развороте журнала Дикки увидел портрет его «сестры». Портрет мисс Джесси. Тогда Дикки совсем по-иному, бережно сложил журнал и, улыбнувшись, эластичными шагами, насвистывая какой-то беспечный мотив, отправился в кабинет лейтенанта.

Арчибальд сидел в кресле и копался в кожаном мешке с книгами.

— Чем вы заняты, лейтенант? — спросил Дикки.

— Разбираю большевистскую литературу.

— Как она к вам попала?

— Попался один прохвост.

— Где, если разрешите?

— Далеко! Теперь повешен, — засмеялся Арчибальд. — Плюньте, Дикки! Скука. Вот сейчас кончу работу и мы сможем отправиться на прогулку.

Дикки немного побледнел. Если бы лейтенант поднял во время голову, то он увидел, как в нижнюю губу Реда впились верхние зубы, а глаза бешено заискрились. Но лейтенант не поднял вовремя головы. Дикки вышел из кабинета и пошел на веранду к Джесси.

Он подошел к ней сзади. Он чувствовал себя совершенно уверенно. Он все понял. Одной рукой Дикки легко облокотился на спинку кресла, а другой, развернув журнал, занес его к лицу Жени.