Анатолий Соколов - Пламя над тайгой

Политова он нашел в комнате, где размещалась радиостанция. Отсюда осуществлялась связь со всеми оперативными отделениями авиабазы, с самолетами, находившимися в воздухе, с леспромхозами и даже с некоторыми лесниками.

Политов, чуть ссутулясь, стоял возле большой, во всю стену карты. Красным карандашом на ней были указаны границы «владений» авиабазы, синим карандашом обозначены границы и базовые аэродромы оперативных отделений. Отсюда поднимались в небо самолеты, неся воздушных пожарных. Четкие линии просек разбивали лес на правильные квадраты. Каждая такая просека - опорный пункт для борьбы с возможным пожаром. Она очищена от лесной подстилки, от валежника, на ней сделана минерализированная полоса, задерживающая огонь. По карте были разбросаны маленькие треугольники - лесо-химические станции, где всегда наготове опытные люди, химические средства и снаряжение для сражения с огнем: машины, плуги, .тракторы. Черными кружочками отмечались потушенные пожары, а красными - те, с которыми боролись воздушные пожарные или население и лесоохрана.

Услыхав, как скрипнула дверь, начальник авиабазы охраны лесов повернулся. Владимир с тревогой заметил, что левый глаз у Федора Петровича прищурен.

За год работы летнаб уже научился определять, в каком -настроении начальник. Если смотрит прищурив левый глаз, словно прицеливается, - жди разноса. Если тяжелые, торчащие, словно пики, брови сошлись на переносице - положение серьезное. А если начальник откашливается - бояться нечего, наверняка вслед за покашливанием начнется интересный рассказ, благо Федору Петровичу было о чем рассказывать.

Сердце у Владимира екнуло, но он четко щелкнул каблуками и отрапортовал:

- Летнаб второго отделения Быстров по вашему вызову явился.

Брови у Политова чуточку разжались, но вопрос, который он тут же задал, прозвучал резко, словно выстрел:

- Почему самолет не вылетел?

- Мотор того… - замялся Быстров. - Барахлит.

- Почему не сообщили сразу? Почему я должен узнавать об этом от ваших подчиненных?

Владимир вопросительно посмотрел на Федора Петровича.

- Да, - кивнул он, - от подчиненных. Кстати, почему вы вчера не сбросили Ромина на помощь Яровому?

«Вот кто наябедничал», - с неприязнью подумал Быстров. Вслух он четко произнес:

- Надеюсь, что Яровой справится. И лесник там опытный.

- А о том, что молодого парашютиста тяготит недоверие, об этом вы не подумали? Он просил у меня, чтобы его перевели в другое отделение.

Владимир опустил голову.

- Вы поставлены летнабом не только для того, чтобы тушить пожары. Вы - старший, значит, вы и воспитатель. В душу каждому бойцу заглянуть обязаны…- Политов помолчал. - А насчет лесника…

Начальник залез во внутренний карман, достал аккуратно сложенную телеграмму и протянул ее Владимиру, который настороженно вытянулся.

«Вымпел не нашли, - прочитал Быстров и, уже не обращая внимания на выправку, захватил подбородок в кулак. - Просим уточнить место пожара. Организуем наблюдение. Люди готовы».

Представительная фигура Быстрова сникла.

- Не дождался я, - с искренним огорчением и раскаянием сказал он, - не дождался ответного сигнала лесника. Понадеялся на него. Заспешил. Не дождался…

Политов вздохнул:

- Ну ладно, был бы ты поопытнее, по-другому бы с тобой разговаривал. Но приказ жди. Нужно и другим летнабам напомнить кой-какие правила. - Он ссутулился и как-то сразу постарел. - Давай будем думать, что делать дальше. Где твоя патрульная карта?

У Владимира отлегло от сердца. Дело не в том, что «разнос» оказался не страшным. Главное - Федор Петрович что-нибудь придумает. Быстров торопливо достал из планшетки карту, аккуратно расстелил ее на столе. Но не успели они с Политовым склониться над ней, как раздался голос радиста:

- Товарищ начальник! Некрасов!

Политов шагнул к аппарату. Быстров весь обратился в слух. Некрасова он знал хорошо. Владения Некрасова и Быстрова граничили, и им нередко приходилось встречаться в воздухе, патрулируя над лесами. Некрасов, старый, опытный командир, раза два по-соседски выручал Владимира.

- Большой?.. А не верховой? - кричал Политов в трубку густым, чуть хриплым басом. - Там Яровой с Сидоровым. Ты сбрось-ка им на помощь своих. Уже?.. Троих?.. И с рацией?.. Вот за это хвалю!.. Быстров здесь, у меня, загорает… Мотор… А лесник не нашел вымпела… Конечно, слетай. А мы еще Телеграфом укажем квадрат. Действуй!

Политов положил трубку.

Лицо у него было довольным, морщинки расправились. Быстров знал: начальник авиабазы всегда искренне рад инициативным и решительным действиям своих подчиненных, всегда поддерживает их. Было немножко грустно и обидно, что эта радость относится к Некрасову, а не к нему, Быстрову.

Политов вернулся к столу, склонился над картой.

- Показывай, где твой пожар.

Владимир указал. Лицо у Политова помрачнело.

- Смотри, - ответил он на молчаливый вопрос Владимира и твердым, пожелтевшим от табачного дыма ногтем провел по карте, - пока пожар спускается по склону, ветер не очень влияет на него. Но если огонь перескочит через эту ложбину, тогда я нашим парашютистам позавидовать не могу.

- Верховой?

- Может случиться…

Политов задумался. Перед его глазами невольно встали картины того страшного «верховика», свидетелем которого он был в детстве и который определил его судьбу…

Тревожным летом военного 1915 года Федя Политов жил в маленьком сибирском городке на берегу широкой полноводной реки. Май и весь июнь стояли жаркие, без дождей. Казалось, небо полиняло от жары. Пыльные смерчи носились по улицам. Даже в лесу, который начинался за последними домами города, почва потрескалась.

- Быть беде, - качали головами старики. - Видно, мало нам войны…

И она пришла, эта беда, в середине июля. С востока на город надвинулась черная туча, похожая на грозовую. Но она принесла с собой не дождь, а клубы дыма. Это туча образовалась над пожаром, который захватил огромную площадь в сибирских лесах.

Скоро дым окутал город. Солнце покраснело, а потом скрылось. На улицах стало темно, как в сумерки. По реке перестали ходить пароходы.

Федя Политов с товарищами несколько раз бегал на соседнюю железнодорожную станцию, встречал поезда, которые шли с востока. Было страшно смотреть на вагоны, краска которых лупилась и отпадала. Было жутко слушать рассказы пассажиров о том, как поезд мчался сквозь огненное море, не останавливаясь на промежуточных станциях, плотно закутанных дымом.

По Сибири шагал невероятной силы верховой пожар.

Вслед за тучей к городу подошел и огонь, вспыхнул лес на противоположной стороне реки. Неугомонные, не знающие страха ребятишки, выбежавшие на берег, тут же вернулись в испуге обратно: через реку, не обращая внимания на людей, плыли волки и зайцы, лисицы и медведи, лоси и рыси. Все прежние распри отступили перед грозой, одинаково опасной для всех.