Виктор Делль - Право на жизнь

Кони почуяли воду, пошли охотнее. Вошли в реку, припали к воде.

Речка оказалась неглубокой, воробью по колено.

Речка шуршала о прибрежный камыш, тонко, чуть слышно позванивала на перекате, ниже того места, где вошли в нее кони.

Колосова вдруг осенило. В том смысле, что нечего им выбираться на противоположный берег, искать дорогу. Лучше спуститься по реке. Дно вроде бы нормальное, кони стоят спокойно. До лесного хутора, до явки, осталось километра два. С пути не собьешься, следов не останется. Река все-таки.

— Фуад! — шепотом позвал старшина.

— Э!

— Теперь вниз, по реке.

— Есть.

— Идем рядом, тут мин нет.

— А мы?

Пахомов рядом стоял, слышал перешептывание Ахметова с Колосовым.

— Что «мы»? — спросил Колосов.

— Порядок движения?

— Можно по двое. Можно плотнее друг к другу двигаться. Только не торопиться, и чтобы тихо.

— Понятно.

Шли и вовсе ничего, минут пятнадцать. Колосов тронул за плечо Ахметова, чтобы тот остановился.

Подождали остальных разведчиков.

— Значит, так, — сказал Колосов, стараясь произносить слова как можно тише. — Дальше, значит, такой расклад.

Старшина дал коням успокоиться, дождался полной тишины.

— По словам проводника, сейчас будет еще один поворот реки, — объяснил он разведчикам. — Последний поворот на нашем пути по реке. За поворотом заросли по правому берегу оборвутся, берег будет становиться все выше и выше, потом должен быть откос. Напротив откоса — хутор. На хуторе четыре дома. До крайнего дома триста метров, не более.

Колосов прислушался к реке, к берегу.

— Решение мое такое, — сказал он. — Все вместе двигаем до поворота, понятно? Дальше идут Ахметов, Рябов.

— Вроде как в Горянке, — напомнил Рябов.

— Вроде бы, — согласился Колосов, подумав о том, что напоминание Рябова некстати.

В Горянке, в крохотной лесной деревеньке на семь дворов, произошел тот срыв в работе поисковой группы лейтенанта Речкина, с которого начались беды разведчиков. Смерть Жени Симагина. Смерть Саши Веденеева. Смерть Давида Качеравы. Ранение командира группы. Ранение Стромынского. Болезнь Неплюева и прочее, то, что выпало на долю всех остальных, в том числе и на погибшего только что подпольщика Сашу Галкина, ставшего ненадолго членом разведгруппы.

К деревне Горянке подобрались в сумерках.

Первым насторожился Ахметов. Он шел рядом с лейтенантом, тронул Речкина за руку. «Немцем пахнет, э», — сказал Ахметов.

Лейтенант остановил группу.

Послал в разведку Козлова, Симагина.

Разведчики по сотне шагов не сделали, как встретились в двумя немцами. Столкнулись с ними нос к носу. Хорошо, что Ахметов учуял немцев, успел предупредить. Разведчики были готовы к встрече, потому и среагировали первыми. Козлов сделал выпад, засветил немцу прикладом своего ППШ точно в лоб. Тот стал падать, а Козлов схватился со вторым немцем. Отбил в сторону ствол автомата, сбил руку немца со спускового крючка. Дотянулся до вражьего горла. Сдавил так, что под пальцами хрустнуло. Затихшего немца отбросил так, будто с рук стряхнул. В это время первого немца добил Женя Симагин.

Разведчики вернулись, доложили лейтенанту о встрече.

Речкин сказал, что дело — швах. Обычно немцы по лесным деревням, да еще в одиночку, не шастают. Что-то, видимо, произошло в Горянке, просто так туда не сунешься. В то же время без явки разведчикам не обойтись, это как дважды два — четыре. Подкормиться надо? Надо. Еды с собой взять надо? Надо. Но главное — на явке в Горянке питание для рации, без которого совсем не обойтись. Потому как грош цена всей работе группы, если то, что они добудут, нельзя будет передать.

В деревню лейтенант послал Ахметова и Стромынского. Шустрые, юркие, пролезут там, где не каждому пролезть. Страховала Ахметова и Стромынского вся группа. Для страховки подобрались к сараям у домов.

Ближе к полуночи поднялся ветер. Ветер гнал и гнал облака. Из облака в облако ныряла луна. Когда она, отфыркиваясь, выныривала из облака, на земле становилось светлее. В такие мгновения черные проемы окон в деревенских домах казались особенно грозными. Все казалось, что из окон полыхнет огнем.

Через два часа с четвертью по сигналу группа отползла в лес. Ахметов и Стромынский докладывали по очереди. Немцы в деревне, сомнений в этом нет. Видимо, хоронятся. Устроили, видимо, засаду. Мотоциклы и те попрятали, завалили сеном. Явку, видимо, кто-то продал, и продал основательно. Поскольку немцы подкатили к определенному сроку, то есть тогда, когда и должны были объявиться на этой явке разведчики.

Решали, как быть, но сначала выслушали командира.

Речкин сказал, что сами они могли бы и поголодать, но оставить рацию без питания не имеют права.

Лейтенант был за то, чтобы уничтожить засаду. Сделать это тихо и чисто. «О том, как запутать следы, будем думать потом», — сказал Речкин.

Соснули в ту ночь часа полтора. Ждали лихого рассветного часа. Или разбойного, можно и так сказать.

Подобрались к крайнему дому.

В тот рассветный час главным оружием разведчиков было — неслышный шаг. Крались чуть ли не по воздуху. Хорошо было то, что все семь домов Горянки стояли в один ряд. Не было у разведчиков опасения, что засекут их с противоположной стороны.

В крайнем доме находился дозор.

Оба немца не спали. Сидели в полудреме у окон.

Одного в броске ударом ножа достал Ахметов. До другого в три прыжка дотянулся Козлов. Оглушил, но оставил в живых.

Тут же и допросили дозорного. Пока он был в шоке от неожиданного нападения, пока действовал на него вид напарника, из груди которого торчала рукоять десантного ножа.

Сомнений не осталось, явку выдали. В деревне проведена акция. Немцы вырезали всех жителей, кроме семьи хозяина явки. Трупы жителей в соседнем доме. Их сожгут по окончании операции. В третьем доме еще один дозор. В дозоре тоже двое. Деревню занял, провел в ней акцию взвод лейтенанта СС Альберта Рисса. Командир взвода занял четвертый дом, там есть пост, постовой в помещении, поскольку дано строжайшее указание себя не обнаруживать. В пятом, в шестом домах разместились солдаты взвода. В последнем, в седьмом доме — еще один дозор. В дозоре — двое. На случай непредвиденных обстоятельств в полутора километрах от Горянки, в деревне Поддубье находятся основные силы зондеркоманды 05-Б майора СС Эгона Кноопа.

Речкин спросил, в каком доме находится хозяин явки, его семья. Этого каратель не знал.

Лейтенант дал знак, карателя убрали.

— Поняли? — обвел взглядом разведчиков Речкин.

Вопрос оказался емким. Каждый разведчик должен был понять из этого вопроса то, что открылось Речкину. То, что явку выдали накануне прихода разведчиков, то есть в самый последний момент. Иначе немцы подготовились к встрече как-то по-другому. В засаде, в резне, которую учинили каратели в деревне, было что-то от спешки. Немцы, видимо, дознались, что идет группа. Иначе в засаде хватило бы отделения. Должны были понять разведчики и то обстоятельство, что малейший шум в Горянке насторожит карателей в Поддубье. Что хозяина явки, его семью каратели оставили в живых как заложников.