Вилли Казер - Всемирный следопыт, 1928 № 04

— Теперь покурить можно, — сказал Семен и зашмыгал лыжами к корням пихты, заметенным снегом.

Взлез Семен на корень, схожий с отростком морского чудища — осьминога, «Ирой» попыхивает, поглядывает по сторонам. Глядь, рядом из снежной отдушины пар валит…

— Вот тебе и ожидай нежданного! — подумал Семен, холодея, — на берлогу ведь я напоролся!..

И закружилось вихрем в мозгу Семена:

— Эх-ма! Стукнуть бы одному… Потом добежать до отца, до братьев: а ну-ка идем за медведем, родные. Эх-ма!

— Так что ли? — спросил себя Семен и сам себе ответил:

— Так…

Скинул и швырнул на снег доху. Винчестер звякнул на боевом взводе.

От первой посланной в берлогу пули не встал медведь: только шибче повалил пар. Видимо, зверь пробудился.

Тогда крикнул Семен:

— На тебе еще, если сразу не лезешь!

Хлестнул второй выстрел…

Зверь пошел не дыбком, а скоком. Близко перед Семеном открылась красная пасть в злобном оскале, но винчестер молчал— потянул Семен не спусковую скобу, впопыхах уцепился скрюченным пальцем за рукоять затвора…

Расщепленное ложе отлетело далеко в сторону. От новенького американского винчестера остались два погнутых ствола, на которых болтался исковерканный магазин…

Медведь сидел на Семене, левой лапой черпал из развороченного черепа мозг…

Прохваченная морозом земля не пускала лопату — трудно было могилу копать. Прохор сказал:

— На-ка, Серега, порой ты. У меня что-то руки замлели. Пойду наведуюсь на заимку, сердце болит, как там Марья.

— В город, не иначе, везти мать, — вздохнул Сергей, сильно нажав подошвой пижмы железо лопаты.

— Может, и не надо будет везть, может, она отойдет, когда похороним.

— Где отойти, тронулась она разумом!

Тут же пожалел Сергей, что сказал это. Упал старик на снег и застонал словно выпь…

Разнаряженная серебряными махрами стыла тайга…

(К рисунку на обложке)

Опоясаные скалами и мелями берега Англии очень опасны для судов. Это настоящие ловушки смерти, и каждый год несколько пароходов становятся жертвой коварных берегов. Ненасытные жадные волны неустанно требуют себе дани, и приходится делать все возможное Для того, чтобы уменьшить число жертв. И главную роль в этом играют спасательные станции.

«Судно тонет! Судно в опасности!» С быстротой молнии разносится эта весть, когда над бушующими волнами раздается глухой призывный сигнал о помощи, и к черным тучам взвивается одна ракета за другой. И в тот же миг команда спасательной лодки бежит со всех ног к лодочному сараю, зачастую одеваясь на бегу.

Когда команда спасательной лодки добегает до берега, там всегда оказывается по меньшей мере несколько десятков добровольных помощников, с помощью которых спасательную лодку спускают в воду без секунды промедления. Миг — и она уже на воде. Не один раз злые волны снова и снова отшвыривают ее назад на берег. Не беда! Еще раз, ребята! Смелей! И в конце концов, удается перехитрить море…

Вдоль берегов Англии разбросано около трехсот спасательных станций. Все они подчинены Обществу спасания на водах, хотя спасательные лодки обыкновенно носят имя жертвователя или жертвователей, на средства которых они куплены. Это правило ведет к разным курьезам. Встречаются, например, лодки с трехэтажным именем, вроде «Воскресные классы Манчестера и Сальфорд».

От обычных лодок спасательная лодка отличается, во-первых, своей плавучестью, во-вторых, способностью автоматически освобождаться от попавшей в нее воды, и, в-третьих, способностью сразу опять вставать на киль, если она опрокинется. Ее плавучесть обеспечивается воздушными камерами. Попробуйте потопить надутый рыбий пузырь или надутую велосипедную камеру! Можете вы это сделать? Тому же самому естественному закону подчинена спасательная лодка, которая имеет на носу, на корме и по бокам камеры, наполненные воздухом. Она носится по волнам, как пробка. Эти же камеры в связи с тяжелым железным килем делают спасательную лодку «самовыпрямляющейся», как «ванька-встанька». А автоматическое освобождение от воды происходит при помощи устроенных в дне сточных трубок, снабженных клапанами, открывающимися только в одну сторону. Клапаны позволяют воде выйти из лодки, но не впускают ее в лодку.

Благодаря вышеуказанным свойствам, спасательные лодки великолепно приспособлены для своей работы. Тем не менее и с ними случаются аварии. Например, у побережья Ланкашира однажды погибли две спасательные лодки со всем своим экипажем. Дело происходило так. Во время ужасного шторма гамбургский пароход начал подавать сигналы о помощи. Две спасательные лодки поспешили к нему. Но едва одна из них добралась до тонущего парохода и бросила якорь, как громадная волна опрокинула ее. Против обыкновения, она уже больше не выправилась. Вероятно, потому, что тяжелый якорь тянул ее к низу, Вторая лодка исчезла бесследно — никто не знает, каким образом это случилось. Экипаж обоих лодок погиб до последнего человека. Спасать людей с тонущего парохода пришлось третьей лодке. Рассказывают, что когда спускали эту лодку, и в помощь ее постоянному экипажу потребовалось несколько человек добровольцев, первым вызвался ехать один шотландский капитан, которого самого спасли всего за несколько дней перед этим.

Значительно облегчают работу спасательных станций паровые катера. Впервые такой спасательный катер завели для пробы в Гарвиче, в 1890 году, и этот опыт дал такие прекрасные результаты, что теперь катеры уже имеются во многих местах, а со временем они, наверное, совершенно вытеснят гребные лодки.

Важной вспомогательной частью обыкновенной спасательной лодки является подставка, на которой она покоится, пока стоит на берегу. Эта подставка представляет собой нечто вроде люльки на колесах. Она не только дает возможность с необычайной быстротой спустить лодку в воду, но и позволяет передвигать ее посуху на значительные расстояния. Например, однажды ночью в Уайтби пришла телеграмма из Робин-Гуд-Бэй с просьбой прислать спасательную лодку. Ответ гласил: «Выезжаем. Высылайте, навстречу людей и лошадей». Несколько десятков добровольцев принялись расчищать лопатами дорогу в снегу, который местами лежал слоем в два-три метра, а за ними по расчищенной дороге следовала спасательная лодка, которую тащили одиннадцать лошадей и двести человек. Когда они протащили таким образом лодку полдороги — около пяти километров — их встретили лошади и люди из Робин-Гуд-Бэя, которые и сменили их. Лодку продолжали тащить, пока она не очутилась на одной линии с тонущим бригом. Здесь ее спустили на воду, и она спасла весь экипаж брига.