Коллектив авторов - Журнал Борьба Миров № 3 1924

Д’Ормон вздрогнул. Корпус… война… опять…

— Вы можете погибнуть под колесами трамвая или автомобиля, от удушья и от удара палкой, от пули, от ножа…

— И штыка тоже, милый, профессор, — подумал виконт.

Что же делать. Сослаться на болезнь? Отговориться недостатком опыта?

Раздумывая, виконт шарил глазами по комнате, словно хотел прочесть решение вопроса в лепных узорах потолка и лакированной панели стен. Случайно глаза его остановились на большом зеркале и он увидел себя в новеньком с иголочки мундире. Грудь мундира была украшена орденами.

— Нет. Виконт д’Ормон не трус. Все это вздор: все это пройдет. Жан, закажите автомобиль.

Вербовочной комиссии, где являющиеся заполняли анкеты и подписывали какие-то обязательства, их предупреждали. — Прививка после прохождения полного курса военного обучения.

Некоторым это не нравилось, и они поворачивались, чтобы уйти, но в большинстве случаев, не дойдя до двери, махали рукой и возвращались.

— Черт с вами, пишите. После, так после.

Записавшиеся чувствовали себя уже бессмертными и, весело напевая, уходили, уступая место другим.

На записи дело не кончалось. Предстоял еще ряд формальностей в виде медицинских комиссий, комиссии полицейской благонадежности, в виде отобрания материальных поручительств. Всякий вступающий в армию должен был представить определенное движимое или недвижимое обеспечение.

— Совершенно правильно, — сказал какой- то упитанный человек, подписывая обязательство. — Совершенно правильно. Не можем мы разводить бессмертных нищих.

— Сволочи, — буркнул не имевший поручительства апаш. Вы еще узнаете нас. Ночью произошло несколько дерзких грабежей на самых людных улицах. Полиция удвоила число и величину постов.

24-го апреля виконт д’Ормон рапортом президенту донес о своем вступлении в должность.

Первое время обучение добровольцев было поставлено так, чтобы не слишком отягчать обучающихся. Они обязаны были являться на занятия в семь часов утра и работали только до десяти.

Но время не ждало. Комитет Бессмертия, превратившийся в штаб мировой интервенции, был крайне обеспокоен подозрительным молчанием Советской России, не только не обращавшейся с воззваниями и протестами, но даже не прерывавшей официальных сношений со странами, давшими в комитет своих представителей. Часы занятий добровольцами все удлинялись, и удлинялись, и, наконец, корпус перешел на казарменное положение.

В огромном своем большинстве записавшиеся были люди уже знакомые с военным делом по опыту минувшей войны, и поэтому менее чем через два месяца виконт д'Ормон приказом по корпусу назначил поверочные испытания, на которых собирался присутствовать сам.

Офицеры корпуса в день, назначенный для испытаний, волновались с самого утра. Они старались угадать какую часть виконт посетит первой, и, наконец, командир одного из полков узнал, что эта честь выпала на его долю. Он немедленно приказал приготовится к практическому гранатометанию.

Ручные гранаты были коньком д'Ормона. Он любил их страстной любовью пресыщенного человека, которому приятно вертеть в руках игрушку, таящую смерть. Он наслаждался возможностью задержать в ладони уже шипящую лимонку. Он любил схватывать и возвращать противнику, упавший на землю подарок. При этом он внимательно изучал это дело и сам был конструктором новой системы, называвшейся — граната д’Ормона.

Именно эти гранаты велел приготовить командир полка.

Когда виконт в сопровождении своего штаба подъезжал к месту занятий полка, он еще издали услышал взрывы своих «милашек». Из тысячи других звуков брался он отличить этот характерный визгливо-ноющий звук, звук, который нес за собой страшную смерть не только от толстых неправильных осколков, но и от ужасного газа, скрытого под оболочкой бомбы.

Да это его «игрушки».

— Полк занимается практическим гранатометанием — рапортовал командир. — Мы надеемся, что виконт не откажется продемонстрировать солдатам свое искусство.

Кавалькада придвигается ближе: уже видны контуры вала и фигуры людей, подбегающих к этому валу, замахивающих, бросающих что-то и быстро нагибающихся. Виден полет удачно брошенной гранаты, слышен гул взрыва.

— Направо, виконт, направо.

Но виконт решительно поворачивает налево. Он очень любит искусство гранатометания. Он не боится за себя, когда держит в руке шипящую бомбу. Но мало ли что может случится? Вдруг бомба разорвется раньше времени. Или, размахиваясь для броска, виконт поскользнется и упадет. Или кто-нибудь из этих неопытных еще гренадеров допустит ошибку. Может произойти несчастье, можно оказаться раненым и тогда…

— Если медицина не сумеет оказать вам своевременную помощь, все это может убить вас!

— Нет полковник. Я не заеду в ваш полк. Верю вам издали. У меня не хватит времени. До свиданья.

И весь штаб послушно поворачивает налево за командиром 1-го корпуса Священной Армии Бессмертных.

«ПРИКАЗ Комитета Бессмертия.

По донесению командира Первого Корпуса Священной Армии Бессмертных, Корпус готов к выступлению. Наступил момент, когда всем без исключения: офицерам, чиновникам и солдатам корпуса должна быть произведена прививка эликсира. Но лаборатория вырабатывающая означенный эликсир не успела произвести его в достаточном количестве. Для избежания могущего возникнуть недовольства среди части корпуса, коей прививка не сможет быть произведена, Комитет постановил: сроком производства прививки назначить момент окончания военных операций.

Комитет».

— Ну, нет, — сказали господа офицеры, прочтя приказ.

— Ну, нет, — зашумели солдаты, узнав о распоряжении комитета.

— Сперва эликсир, потом фронт, — заявили все.

На следующий день прививка качалась.

ВИКОНТ д’Ормон сидел в кабинете Председателя Комитета.

— Факты вещь упрямая, господин председатель, — говорил он, — но третьего дня солдаты одного из полков отказались стоять в карауле у пороховых погребов. Вчера в другом полку во время практической стрельбы произошел разрыв винтовки и затвор размозжил голову стрелка. Полк отказался продолжать стрельбу. Сегодня гренадеры заявили, что они не желают иметь при себе капсюли от бомб и настояли на передаче их в склады. Они не хотят иметь дело с такими опасными штуками. Они боятся.

Председатель позеленел — Что же это, значит, виконт. Все ваши солдаты трусы!

— Все мои солдаты бессмертны, господин председатель!

Утром следующего дня корпус грузился в поезда, чтобы следовать сквозными эшелонами на русско-польскую границу — в тот же день вечером полиция, жандармерия и регулярная армия потребовали прививки.